– Имя! – требовательно крикнул Ранд. – Назови свое имя!
– Называй меня Бе'лал. – Отрекшийся помрачнел, когда Ранд никак не отреагировал на это имя. – Возьми его! – рявкнул Бе'лал, выбросив руку вперед и указывая на меч позади Ранда. – Когда-то мы бок о бок скакали на войну, и ради этого я дарую тебе шанс. Ничтожный шанс спасти себя, возможность спасти тех трех, которых я намерен превратить в своих ручных зверушек. Возьми меч, деревенщина! Может, этого хватит, чтобы помочь тебе выжить.
Ранд рассмеялся:
– Думаешь, меня так легко испугать. Отрекшийся? Сам Ба'алзамон на меня охотился. И по-твоему, теперь я перед тобой струшу? Унизиться перед Отрекшимся, когда отказался встать на колени перед Темным? Открыто, в лицо, отвергнув его?
– Значит, ты так думаешь? – тихо произнес Белал. – Тогда ты и вправду ничего не знаешь. – Внезапно в его руке возник меч – меч с клинком из черного огня.
– Возьми его! Возьми Калландор! Три тысячи лет, пока я пребывал в заточении, он ждал здесь. Ждал тебя. Один из наиболее мощных са'ангриалов, какие мы когда-либо изготовили. Возьми его и защищайся, если сумеешь!
Бе'лал двинулся к Ранду, словно намереваясь погнать юношу к Калландору, но Ранд поднял руки. Его наполнила саидин – сладкий бурный поток Силы, тошнотворная мерзость пятна порчи. И через миг Ранд держал в руке меч из красного пламени, меч со знаком в виде цапли на огненном клинке. Ранд двигался так, как его учил Лан, будто танцуя, в едином ритме сменяя стойки. "Рассечение шелка". "Поток сбегает с холма". "Ветер и дождь". Рассыпая вихри искр и оглушительно взревев, будто раскаленным добела металлом, черноогненный клинок столкнулся с клинком красного пламени.
Ранд плавно отступил в защитную стойку, стараясь не выдать вдруг охватившей его неуверенности. На черном клинке тоже стояла цапля, птица-клеймо была совсем темной, почти невидимой на черном фоне. Однажды Ранд уже бился с человеком, на стальном клинке которого был знак в виде цапли, и в той схватке юноша едва остался жив. Он знал, что сам не имеет никакого права на эмблему мастера, изготовившего клинок. Просто этот знак был на мече, который дал ему отец, и, думая – об оружии у себя в руке, он думал именно о том мече. Однажды Ранд уже принимал объятия смерти – как учил Страж, но сейчас он понимал: на этот раз его смерть будет окончательной. Бе'лал владел мечом куда лучше. Он был сильнее. Быстрее. Подлинный мастер клинка.
Забавляющийся Отрекшийся смеялся, издевался, стремительными взмахами рассекая воздух по бокам от Ранда. Черное пламя ревело, словно свист клинка прибавлял ему мощи.
– А когда-то ты был несравненным фехтовальщиком, Льюс Тэрин, – насмешливо заметил Бе'лал. – Помнишь, как нам попались эти занятные штуки, называемые мечами, и ради потехи мы учились ими убивать? Ведь так поступали некогда люди? И об этом писано в древних манускриптах. Ты не помнишь ни одной из тех отчаянных битв? Ни одного из наших страшных поражений? Нет, разумеется, не помнишь! Ты ничего не помнишь, верно? На этот раз ты мало выучился. На этот раз, Льюс Тэрин, я тебя убью. – Насмешка в голосе Бе'лала стала ещё более ядовитой. – Может, если возьмешь Колландор, сумеешь ненадолго продлить свою жизнь! Очень ненадолго.
Бе'лал наступал медленно, словно давая Ранду время на одно: повернуться и броситься к Калландору, схватить его, Меч-Которого-Нельзя-Коснуться. Но сомнение, вцепившись мертвой хваткой, продолжало глодать Ранда. К Калландору может прикоснуться лишь Возрожденный Дракон. Ранд позволил провозгласить себя Драконом, на то имелась тысяча причин, ему не оставили тогда выбора. Но был ли он воистину Возрожденным Драконом? Если он устремится к Калландору наяву, а не во сне, не наткнется ли его рука на невидимую преграду и не поразит ли Бе'лал в тот же миг его в спину?
Ранд встретил Отрекшегося тем мечом, который он знал, – с огненным клинком, сотворенным саидин. И он отступал. "Падающий лист" упал на "Промокший шелк". "Кот, танцующий на стене" встретился с "Кабаном, несущимся с холма". На "Реке, что подмывает берег" Ранд едва не поплатился головой, ему пришлось совсем неизящно упасть на бок, и черное пламя облизало его волосы. Ранд в последний миг успел перекатиться на ноги, и на него обрушился "Камнепад с горы". Методично и неумолимо Бе'лал оттеснял Ранда по спирали, которая неуклонно свивалась к Калландору.
Среди колонн метались крики, стоны, лязг стали, но слуха Ранда они не затрагивали. Однако Ранд с Бе'лалом были уже не одни в Сердце Твердыни. Люди в кирасах и шлемах с кованым околышем мечами оборонялись против смахивающих на тени фигур со скрытыми за вуалями лицами, эти бойцы стремительно передвигались среди колонн, нанося удары короткими копьями. Группа солдат сплотилась в сомкнутый строй; вылетающие из темноты стрелы били им в открытые горла, в незащищенные лица, и они гибли, оставляя бреши в шеренге. Ранд едва ли замечал кипевшее вокруг сражение, даже когда бойцы замертво падали в двух шагах от него. Его собственная битва была отчаянной, безнадежной и требовала от него всего внимания, всех сил. Бок сделался тепло-влажным. Открылась старая рана.
Внезапно Ранд споткнулся, заметив мертвеца у ног, только когда уже растянулся на каменном полу, и упал спиной на свой футляр с флейтой.
Осклабившись, Бе'лал воздел свой черноогненный меч:
– Возьми его! Возьми Калландор и защищайся! Возьми его, не то я зарублю тебя прямо сейчас! Если откажешься его взять, я тебя убью!
– Нет!
Даже Бе'лал вздрогнул от повелительного женского голоса. Отрекшийся отступил от огненной дуги Рандова меча и повернул голову, смерив хмурым взглядом появившуюся Морейн. Она быстрым шагом миновала побоище, неотрывно глядя на Бе'лала и словно не слыша, как вопиет вокруг смерть.
– Я считал, женщина, что с тобой давно разделались. Неважно. Ты всего лишь досадная помеха. Надоедливая муха. Мошка-кусименя. Ладно, посажу тебя в клетку вместе с прочими и научу служить Тени всеми твоими хилыми силенками, – закончил он с презрительным смешком и поднял левую руку.
Пока он говорил, Морейн не остановилась и даже не замедлила шага. Айз Седай отделяло от Отрекшегося не более тридцати шагов, когда он двинул рукой, но и она подняла обе руки.
По лицу Отрекшегося промелькнуло секундное удивление, ой успел ещё вскрикнуть:
– Нет! А затем с ладоней Айз Седай, пылая горячее солнца, сорвалась стрела белого огня – ослепительный хлыст, разметавший окружающие тени. Но прежде Бе'лал превратился в сгусток мерцающих пылинок, они оттанцевали в сиянии краткий, короче удара сердца, миг, и ещё не стих его вопль, как тускнеющие крапинки испарились.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
