6. Как видно из всего вышесказанного, средневековая история азиатских нехалкидонских восточных христианских церквей глубоко трагична. За этот период ближневосточные христиане сталкивались с неслыханно жестокими гонениями, кровавой резней и постоянными военными вторжениями. Все это привело к тому, что религиозная карта обширного региона навсегда изменилась в пользу ислама.
Некогда великое азиатское христианство пришло к упадку. Среди причин этого – все новые волны гонений, изнурительная дискриминация, сокращение количества христиан и географическая изоляция. Кроме того, многочисленные орды захватчиков, зачастую первоначально бывших язычниками, в конце концов принимали ислам, а не христианство. Конечно, этому процессу способствовало то, что политическое господство в Персии, Месопотамии и на Ближнем Востоке было в руках мусульман. Ислам, как правило, был государственной религией.
Надежды на обращение в христианство монголов не оправдались. Немаловажным фактором была и воинственность ислама, постепенно вытеснявшего христианство из Азии и Ближнего Востока. Эта воинственность еще более усилилась после прихода турок.
7. Как и многие другие христианские ближневосточные общины, Египетская коптская церковь к XII в. утратила свой древний язык и перешла на арабский. Если еще в конце X в. большинство египетских христиан говорило по-коптски, в XII в. только лишь самые образованные представители духовенства знали этот язык. К этому времени коптский стал мертвым языком. Вскоре богослужебные книги были переведены на арабский, и это вызвало великий расцвет христианской арабской литературы. Но Египет утратил свой характер мирового центра эллинизма и христианства: процесс арабизации был завершен.
В отличие от коптского языка, коптская монофизитская община, находившаяся в евхаристическом общении с сирийскими яковитами, пережила средневековье и дожила до наших дней. Несмотря на материальное и социальное давление, несмотря на преимущества, предоставлявшиеся обратившимся в ислам, несмотря на периодические гонения, значительное количество коптских христиан сохранили верность вере своих отцов.
Более того, Коптской церкви также удалось сохранить свое влияние и далеко за границами Египта: коптский патриарх оставался главой Нубийской и Эфиопской церквей. Коптское влияние было решающим в литературе, искусстве и архитектуре христианской Нубии. Но церковь могла воздействовать не только на культурную жизнь. Например, когда в середине XIV в. патриарх был арестован мамелюками, обвинившими его в неуплате налогов, император Эфиопии отказался впустить в свою страну все египетские торговые караваны. Властители в Каире вскоре ощутили урон для египетской коммерции и немедленно освободили патриарха.
В общем, процесс исламизации Египта (в отличие от арабизации) никогда не был доведен до конца. Во время правления Фатимидов (969-1171) резиденция патриарха была перенесена из Александрии в Каир, который и стал центром коптского христианства. Тогда копты по-прежнему составляли значительную часть населения, а в ряде сельских местностей они даже были большинством.
Правление Фатимидов было достаточно терпимым – общая исламизация Египта произошла намного позже. До I Крестового похода коптов часто нанимали на ответственные посты в фатимидское правительство. Конечно, как и повсюду на исламских территориях, они облагались тяжелым налогом, им было запрещено строить и восстанавливать храмы и открыто отмечать свои праздники. Кроме того, их работа на государственных должностях, зачастую в качестве сборщиков налогов, дополнительно восстанавливала против них исламских люмпенов, завидовавших финансовому процветанию неверных. Иногда правительство, чтобы успокоить бунт, выдавало толпе христианина – сборщика налогов или позволяло пограбить дома и лавки христиан. Но, несмотря на эти временные проблемы, до конца правления Фатимидов положение Коптской церкви оставалось стабильным и достаточно прочным.
Фактором, сыгравшим против коптов, стала географическая близость Египта к латинскому Иерусалимскому королевству. Мусульмане, естественно, стали подозревать коптов в симпатиях к их латинским единоверцам, хотя те и не давали практически никаких поводов для подобных подозрений. В общем, крестовые походы нанесли громадный вред христианской общине Египта. Часто военные поражения египетской армии в Палестине компенсировались христианскими погромами в Александрии или Каире. Были разрушены многие храмы и монастыри, ряд процветающих коптских деревень стерт с лица земли. Даже обращение в ислам не помогало: мусульманин коптского происхождения еще долгое время спустя считался потенциальным предателем и подвергался негласной дискриминации.
Жизнь для христиан значительно усложнилась после прихода к власти в Египте мамелюков (1250-1517). Под их правлением остатки экономического процветания и влияния коптской общины были уничтожены. Христиане стали маргиналами египетского общества. Именно тогда переходы в ислам стали массовым явлением. К 1400 г. христианская община Египта уже была незначительным меньшинством. Не только копты подвергались гонениям мамелюков: та же судьба была уготована несторианам, армянам и маронитам. В 1260 г. мамелюкский каирский султанат разгромил монгольскую армию при Айн-Джалуде, а в 1291 г. выбил последних крестоносцев из Акры. В конечном итоге эти события означали катастрофу не только для египетских христиан, но и для их собратьев в Палестине и Сирии. Экспансия ислама, последовавшая за Крестовыми походами, сыграла свою роль в общем процессе заката ближневосточного христианства, происшедшем к концу XV в.
8. Судьба африканского христианства за южной границей Египта, в соседней Нубии (сегодняшний Судан), была еще трагичней. Как и Эфиопская Церковь к югу от нее, после своего обращения в VI в. церковь в Нубии испытывала культурное и религиозное влияние Египта. Два северных царства региона – Нобатия и Макурия (в начале VIII в. они были объединены под единым правителем) – и южное нубийское царство Алуа вскоре после своего обращения присоединились к монофизитскому лагерю. Интересно, что у нубийцев не было единого национального сознания: это были три отдельных царства, а их жители никогда не говорили о себе как о едином нубийском народе.
В результате арабских завоеваний Нубия оказалась отрезанной от всех контактов с Византией и вообще со всем христианским миром. И тем не менее ей в течение долгих веков удавалось сдерживать исламское наступление и сохранять свое христианство и свою политическую независимость. Нубия оставалась христианским регионом до самого конца средневековья.
Нубийская церковь управлялась коптской Египетской церковью. Все епископы назначались напрямую каирским патриархом и были ответственны только перед ним. Церковь в Нубии не была организована как автокефальное или даже автономное национальное образование: она рассматривалась как часть Коптской церкви. В результате из-за этого каирского контроля Нубийская церковь не смогла развить в народе чувства этнической солидарности, которое, как правило, было решающим фактором для выживания автокефальных национальных церквей. Когда нубийское христианство столкнулось с переменами политической и социальной структуры, столь необходимое организационное единство не смогло воплотиться в жизнь. Другим важным фактором, способствовавшим медленному умиранию и в конечном итоге исчезновению христианства к югу от Асуана, было отсутствие у Нубийской Церкви возможности для поддержания постоянных контактов с христианским миром за своими границами.
Хотя Нубийская церковь подчинялась Каиру, коптский язык не стал ее главным богослужебным языком. Интересно, что нубийская евхаристия (слегка переделанная версия литургии св. Марка) до XII в. служилась на греческом. Но параллельно, начиная с IX в., начал употребляться старонубийский язык. Монашество, которое в Египетской церкви играло важную роль, в Нубии было весьма малоизвестным феноменом: археологические раскопки обнаружили лишь малую горстку монастырей во всей огромной стране. Это тоже было показателем определенной слабости Нубийской церкви.
Главным фактором в исламизации Нубии стал начавшийся в X в. процесс скупки плодородных земель на севере страны египетскими арабами, что в конце концов привело к фактической независимости этих земель от центральных властей. Постепенно арабские мусульманские поселения продвигались на юг. Население смешивалось путем браков; интересно, что в таких случаях, как правило, избиралась вера новопришельцев.
Необходимо повторить, что нубийское христианство не имело ощущения национального идентитета. Его организационная слабость в длительной перспективе означала и отсутствие национальной солидарности и силы. И когда церковь лишилась правительственной поддержки, она оказалась совершенно беспомощной, лишенной эффективного руководства, помощи и лидерства.
