XVII. Грузинская Церковь в эпоху позднего средневековья
Литература: Papadakis; Meyendorff, The Orthodox Church.
1. Евангелизация и обращение Грузии в IV в. были событиями чрезвычайной важности. Со стороны грузинского народа принятие христианства было целенаправленным и сознательным отказом от персидского зороастризма. Впоследствии этот шаг стал означать и отказ от ислама. И, конечно, обе эти религии никогда не могли примириться с распространением христианства в Закавказье.
Несмотря на то что Грузия лежала на перепутье культур и религий и испытывала на себе самые разные влияния, средневековая грузинская культура в целом была направлена в сторону Средиземноморья и Православия и соответственно – от арабско-персидского мира и исламской цивилизации. Политические связи Грузии с Византией были весьма тесными и часто подкреплялись династическими браками. Как уже неоднократно подчеркивалось, византийская правящая элита не была этнически однородной. В том числе мы знаем о многих аристократах грузинского происхождения, занимавших самые высокие посты в византийской армии и обществе. Григорий Пакуриан, имперский дука, впоследствии в правление Алексия I Комнена ставший великим доместиком Запада, – лишь один пример из многих. Лишь после латинской оккупации империи в 1204 г. и монгольских набегов на христианский Кавказ связи Византии с Грузией начали немного сокращаться.
Так же как и другие восточные Церкви, Грузинская Церковь сделалась главным национальным символом народа: ее история неотрывна от истории страны, и она поистине стала "национальной" Церковью. Ее развитие помогло поддерживать и сохранять политический идентитет и самосознание Грузии. Она создала неповторимую грузинскую христианскую культуру и цивилизацию. При том, что городская цивилизация в стране долгое время оставалась неразвитой (даже монархия долгое время существовала без столицы), Грузия смогла создать собственные уникальные литературу и архитектуру.
Но, с другой стороны, "национализация" грузинского христианства принципиально отличалась от тех же процессов в других восточных Церквах. В отличие от Армении, коптского Египта или яковитской Сирии, Грузия отказалась отходить от Вселенской Кафолической Церкви Христовой. С начала VII в. Грузия находилась в непрерывном общении со всей полнотой Православной Церкви. С тех пор грузинско-византийские связи приобрели ровность и стабильность и не прекращались уже до самого конца существования Империи.
2. Наверное, самым драматическим временем за долгую историю грузинского народа стал XI в. В то время когда соседняя Армения распалась на отдельные княжества, а затем, после сельджукских вторжений, вообще перестала существовать, в Грузии начался период единства и наибольшего расцвета страны. Во многом это было заслугой череды талантливых правителей, стоявших во главе страны более двух веков – до тех пор, покуда результаты их долгих трудов не были практически уничтожены ураганом монгольского вторжения.
Династия, которой Грузия обязана своим единством и расцветом, была грузинской ветвью армянского знатного клана Багратидов. Ранее Багратидские династии были у власти и в Армении, и в Кавказской Албании (Алании). Баграту III (975-1014) удалось объединить Восточную и Западную Грузии. Лишь в 1008 г. оба эти края, имеющие единый язык и единое социальное устройство, объединились в единую политическую и церковную структуру. После этого события мы можем уже говорить о Грузии в современном смысле этого слова.
К XII в. грузинским Багратидам удалось преобразить свое царство в динамичную кавказскую империю, простирающуюся от Черного до Каспийского моря. В это время к стране были присоединены такие значительные коммерческие и промышленные центры, как Карс, Двин, Ани и Тифлис. В конце XII в. во время правления прославленной царицы Тамары в Грузию входило все Закавказье. Даже исламское прикаспийское государство Ширван и византийская Трапезундская империя стали вассалами переживавшей свой золотой век Грузии.
До объединения два грузинских царства были разделены церковно. С VI в. Церковь в западном регионе, состоявшая из двух митрополий, Фазиса и Севастополиса, находилась под юрисдикцией Константинопольского патриарха. Там использовалась константинопольская богослужебная практика, правда, при сохранении грузинского языка. В Восточной Грузии Церковь была автокефальной. Ее предстоятелем был католикос, чья кафедра размещалась в столице царства – Мцхете. Несмотря на свою независимость, Грузинская Церковь признавала особый духовный авторитет Антиохийской патриархии, где в V в. был хиротонисан первый Мцхетский католикос. Естественно, в Восточной Грузии господствовала в употреблении антиохийская богослужебная практика.
Грузинская Церковь также исторически характеризовалась особым почитанием Иерусалима. Основателем первого грузинского монастыря в Иерусалиме (488 г.) стал упоминавшийся выше Петр Ивериец. Эта приверженность к Св. Земле объясняет столь развитую в Грузии традицию паломничества.
Итак, территориальное и политическое объединение 1008 г. вскоре было восполнено и церковным единством во главе с Мцхетским католикосом и принятием во всей стране византийской богослужебной практики. Это также значило, что в течение ближайших двух веков византийское влияние на страну будет стабильно возрастать и укрепляться. Достаточно привести в пример то, что переводы с греческого за эти годы количественно преобладали над собственно грузинской литературой.
Новое единство, по всей видимости, еще более сблизило Церковь и государство. Но при этом католикос сохранил контроль над церковными делами и администрацией и даже был официально признан духовным царем народа. Католикос вкупе со всеми главными епископами и игуменами также считались вельможами в светской "табели о рангах" и вместе с ведущими феодалами страны заседали в Государственном Совете. Некоторые церковные должности сделались наследственными и были монополизированы феодальными кланами. С другой стороны, архиепископ города Чкондиди всегда занимал должность Великого канцлера. Таким образом, иерархи играли чрезвычайно важную роль в политической жизни страны.
3. Несомненно, двумя самыми одаренными и важными представителями грузинских Багратидов для истории страны были царь Давид II (1089-1125) и царица Тамара (1184-1212). Оба они канонизированы Грузинской Православной Церковью.
Давид II был прозван своими современниками Возобновителем, или Восстановителем. Его политика реформ и территориального расширения страны, вкупе с блестящими военными победами над мусульманами, заставили многих западных политиков идентифицировать Давида II с мифическим Пресвитером Иоанном. Его правление является настоящим эпическим периодом средневековой грузинской истории. Давид создал базу для многонациональной закавказской империи, которой будут править его потомки. В 1122 г. он занял Тифлис (который в течение нескольких веков был исламским городом) и перенес туда столицу Грузии. Но его величайшим триумфом стала решающая и славная победа, одержанная над сельджуками в битве при Дидгори 12 августа 1121 г. До сего дня грузины отмечают эту победу как религиозный праздник.
Давид II оставил своим потомкам реформированную Церковь. Он уделял много внимания процветанию монашества, светскому и религиозному образованию и улучшению состояния всей Церкви. Он также заботился о христианском единстве и многократно пытался убедить армян принять Халкидон, отказаться от своих заблуждений и вернуться к Православию. Его энергичные усилия по укреплению церковной дисциплины, устранению злоупотреблений и реорганизации Церкви достигли кульминации в самом знаменитом соборе за всю историю Грузии – соборе Руиси-Урбниси (1103). Собор был созван царем, который и председательствовал на нем. Каноны, принятые собором, не только рисуют картину состояния Грузинской Церкви в начале XII в., но и иллюстрируют решимость, с которой Давид относился к задаче церковного возрождения. Неудивительно, что современники прозвали его Возобновителем.
Несколько канонов собора были посвящены проблеме симонии. Было постановлено, что за получение денег в обмен на таинства виновные, вне зависимости от сана, будут отлучены от Церкви. Много времени обсуждалась проблема нарушений существующего церковного законодательства. Была, например, подтверждена важность соблюдения канонического возраста для рукоположений: 35 лет – для епископа, 30 – для священника и 25 – для диакона; подтвержден запрет на возведение кандидата сразу в несколько последовательных церковных степеней в течение одного дня.
Собор сразу же перешел от слов к делу: несколько коррумпированных и недостойных епископов были низложены и заменены новыми людьми, известными своим благочестием и преданностью Церкви.
