— А чё вы хотите? Вдовица. Ей главное — мужа найтить!
— Осьнадцать годков бабе, пора.
— К столбу срамному ей пора! Ворота дегтем вымазать, бесстыднице! Я в ейные годы себе такого не позволяла!
— Ага. Ты в ейные годы уже троих нянчила. В четырнадцать замуж вышла, в шестнадцать овдовела, а в восемнадцать младшенького родила.
— Чё зубы скалишь, охальник? Ну, переносила Микитку малость, с кем не бывает? У меня это… задержка была…
— На два года.
Толпа радостно заржала. Охрана на вышках подворья лениво посматривала на толпу, поглаживая заряженные пищали.
— Ты что же делаешь? — простонала Янка, пряча красное от смущения личико на груди Виталика. — Сокращаю нам дорогу к алтарю, — ответил подруге юноша, входя в дом. Пройдя в кают-компанию, сплетник поставил девицу на пол. — Привыкай. Пока не узаконим отношения в местном ЗАГСе…
— Где?!!
— Пардон, в церкви. Так вот, пока нас патриарх не обвенчает, ты — моя гражданская жена.
— А это как?
— А это так: одна постель на двоих без всяких взаимных обязательств.
— Ах ты, гад!!!
Виталик с хохотом увернулся от кулачков девицы и помчался в капитанскую рубку, служившую по совместительству каютой. Там его Янка и нагнала, причем, что интересно, уже в постели, на которую она в азарте погони запрыгнула вслед за ним.
— Насилуют… — пропыхтел из-под Янки Виталик, задыхаясь от смеха.
Девица опомнилась, спрыгнула с кровати и начала озираться, оправляя на себе сарафан.
— Господи! Что же вы со светелкой-то сделали, — ужаснулась она, только тут обратив внимание на оригинальный дизайн и интерьер своего нового жилища.
Янка села на гамак, пару раз качнулась в нем, слезла, потыкала пальчиком штурвал, покосилась на иллюминатор. Снизу до нее донесся грузный топот сапог и приглушенные голоса команды Виталика.
— Они что, все тут будут жить? — ужаснулась девица.
— Пока мы на военном положении, придется потерпеть, — строго сказал Виталик, сползая с койки. — Это наша личная охрана.
— Такую ораву прокормить… Так, где там у нас кухня? Я в гриднице печку не видела.
— Не в гриднице, а в кают-компании, — поправил подругу Виталик и высунул нос за дверь. — Семен! На минуточку.
По лестнице загрохотали сапоги. В каюту капитана вошел боцман.
— Сема, она теперь здесь хозяйка, — обнял за плечи девушку сплетник, — слушаться ее во всем и исполнять все приказания. Разумеется, кроме дел охранных. В этих вопросах в мое отсутствие ты главный. За ее жизнь головой отвечаете. Все понял?
— Спрашиваешь, кэп! Мы при понятиях!
— Тогда ознакомь ее с кораблем, покажи, где что лежит и так далее.
— Где тут у вас кухня? — сразу взяла быка за рога Янка.
— Камбуз? Внизу.
— Ясно. Пошли.
Каблучки Янки застучали по ступенькам вниз.
— Собрать команду в кают-компании? — донесся до Виталика голос Семена, спешащего за шустрой девицей.
— Зачем?
— Ну… ты теперь у нас вроде как помощник капитана. А он всегда начинает с того, что всех строит, назначает дежурных по камбузу…
— Чтоб я на своей кухне кого-то постороннего терпела? Ишь, чего выдумал! Ты у царского сплетника главный распорядитель?
— Ну… боцман я.
— Чтоб через пять минут подогнал ко мне на кухню домового.
— А как я это сделаю?
— Тьфу, неуч! Показывай кухню и иди отсюда. Домовой! Где ты? — крикнула девица.
Виталик вышел из своей каюты, облокотился на перила и с умилением посмотрел сверху на свою подругу.
— А ты уверена, что он на твой зов появится?
— Если он через пару минут не появится, я его по-другому вызову, — многообещающе сказала Янка, и кто-то тут же начал дергать ее за подол сарафана.
— Хозяйка, хозяйка, зачем сердиться? Ну, отлучился на пару минут, подумаешь! — проявился в воздухе маленький косматый домовой.
— Тебя как зовут?
— Гриня.
— Бегом на кухню, Гриня, и начинай готовить обед на… — Янка обвела взглядом команду Виталика.
— Двадцать пять персон, — подсказал юноша. — Там еще на вышках четверо дежурят.
— На двадцать пять персон, — кивнула девица, — а я пока тут ревизию сделаю, в подвале и подклети пошуршу…
— В трюме, — попытался поправить ее Семен.
— В подклети, — отрезала хозяйка. — И сделать это надо поскорее, пока Васька с Жучком меня не опередили.
— Уже опередили, — успокоил ее домовой. — Они там колбасу со сметаной воруют.
— Ну, я им сейчас задам! Гриня, тащи туда ухват!
Янка метнулась в сени.
— Ну вот, — удовлетворенно хмыкнул Виталик, глядя на испуганные физиономии своей команды, — жизнь на новом месте, кажется, налаживается.
Он вернулся в свою «каюту» и начал мерить ее шагами, анализируя все, что произошло за последние два дня.
«Итак, пока что точно установлен лишь один враг — Дон. Причем настоящим врагом он стал как-то очень уж стремительно. Вроде все проблемы перетер с ним изначально, все было тихо-мирно, и тут на тебе! Появляется какая-то мамзель, и все идет кувырком. А что конкретно я про Дона знаю? Свободно, без акцента говорящий на русском языке иностранец в белой маске, свободно разгуливающий по Великореченску со своей братвой, прячущей физиономии под черными масками. Стрельцы при их появлении воротят морды в стороны, делая вид, что не видят их в упор. Впрочем, на братву Кощея и мою они реагируют так же. У Кощея сперли Лихо Одноглазое, страшного монстра, которого даже он сам боится, Соловей-разбойник с Тугарином Змеем ударились в бега и вынырнули уже под началом Дона. Все это напоминало бы обычную мышиную возню, вульгарные криминальные разборки, связанные с переделом собственности, если бы не нападение на царскую семью и появление подозрительной девицы, перед которой Дон на задних лапках пляшет. И эта девочка конкретно жаждет моей крови. Однако на нее у меня данных еще меньше, чем на Дона. Блин! Я даже не знаю толком, где находится его база. Да, собственно говоря, это и неудивительно. Мое ЦРУ работает пока что только в двух направлениях: рынок и банный комплекс. Людей катастрофически не хватает. Н-да-с, выпустил я вожжи из рук, пока с типографией возился.
Итак, первый шаг. Надо сориентировать своих людей на слежку за братвой Дона. Я их отсек от финансовых потоков, и они просто обязаны будут появиться на рынке, чтобы возобновить поборы. Их надо будет там обломать, половину скрутить, а остальным дать уйти и незаметно, грамотно за ними проследить. Не исключено, что выведут на базу Дона. Ну, а если не выведут, то у нас останутся те, кого мы живьем возьмем. Кинем их в пыточную к Малюте (пусть порадуется садистская душа), и он из них все выбьет!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
