— А что?
— Да вот думаю: может, покачаемся на волнах? — лукаво спросил сплетник.
— Я тебе щас покачаюсь!
Юноша окинул плотоядным взглядом соблазнительную фигурку подружки, сгреб ее в охапку и прыгнул с ней в кровать. Девица была так прелестна в наряде из собственной кожи, а он так возбужден, что часа два их еще штормило. Мало того, когда матросы, отрабатывавшие номер за Нептуна, начинали уставать и качка затихала, Янка дергала за веревочку, требуя восстановить «легкий бриз». Она оценила нововведение по достоинству. Ей понравилось.
— Надо будет в моей светелке такую же сделать, — простонала разомлевшая девица.
Она сползла с постели и начала одеваться. После «легкого бриза» на твердой поверхности ее качало.
— Правильное решение. — Виталик тоже покинул продолжавшее бушевать ложе и принялся натягивать на себя штаны. Надо сказать, что и его слегка штормило. — А качать будут Васька с Жучком. Не фига им на халяву колбасу со сметаной жрать.
Янка замерла.
— Ее что, качают? — ткнула она пальчиком в постель.
— Конечно!
— Кто?
— Откуда я знаю, кого Семен назначил вахтенными? Сема! — заорал он. — Кого определил дежурным на постель?
— Да мы ее все по очереди качаем, — откликнулся снизу Семен. — Ну, вы даете! Братва упарилась!
Янка побледнела, потом покраснела, потом снова побледнела и начала озираться.
— Чего ищешь? — поинтересовался сплетник, заканчивая туалет.
— Ухват.
Кровать тут же успокоилась.
— Атас, братва! Хозяйке не понравилось!
Судя по дробному топоту подкованных сапог внизу, братва в спешном порядке покидала корабль.
— Нет, в моем доме такой постели не будет, — решила Янка.
— Качки испугалась? — рассмеялся Виталик. — Да тут штормило-то всего на пять баллов, не больше. Может, все-таки…
— В моем доме качки не будет, — отрезала девица. — Я сама тебя укачаю. И не на пять баллов, а на все двадцать пять!
— Заметано.
— Кэп! — послышался голос Семена со стороны двора.
— Чего тебе? — высунулся из иллюминатора юноша.
— Тут у ворот посыльный от царя-батюшки топчется. Говорит, Гордон тебя на заседание боярской думы вызывает.
— Иду!
Виталик затолкал в перевязь пистолеты, накинул поверх пиратского прикида шубу с царского плеча, надел на голову боярскую шапку.
— С подворья ни ногой.
— А ежели к больному вызовут?
— Подождут. Мне твоя жизнь дороже жизни всех больных Великореченска.
— Да ты что, с ума сошел? Я лекарка! Это мой долг.
— Твой долг — дождаться дома мужа. Да не волнуйся ты так. Я приказал всех больных пока к Лильке направлять.
Сплетник чмокнул на прощание Янку, выскочил из спальни, пересек «кают-компанию» и вышел во двор.
— Хозяйку до моего возвращения никуда не выпускать, — коротко бросил он Семену на ходу.
Филька с Митяем поспешили открыть перед ним ворота, около которых уже стояла запряженная карета с надписью «АВТОРИТЕТ».
— Тут к тебе спозаранку Ванька Левша приходил, свежий номер принес, — сунул в руки сплетнику газету Семен.
— Добро. — Виталик запрыгнул в карету. — Погнали, — крикнул он Миколе, сидящему на облучке, и, как только карета тронулась, развернул газетный лист. С него в упор смотрел Дон сквозь прорези для глаз в белой маске. — Портретное сходство налицо, — хмыкнул Виталик. — Теперь тебя точно опознают. Молодец Ваня, маску изобразил во всех деталях. Все, идальго, сушите сухари, ваша песенка спета!
Боярская дума встретила Виталика дружным шелестом страниц свежего выпуска газеты. Василиса с Гордоном в ожидании царского сплетника занимались тем же самым. Все так увлеклись последними новостями, что Виталик умудрился пройти через весь тронный зал незамеченным и деликатно пристроился в своем кресле неподалеку от тронов державных.
— Нет, ну надо же! Даже боярам интересно, — удивился он. — Может, и мне почитать, чего там Ванька накатал?
Надо сказать, что в свете последних событий заниматься газетным бизнесом Виталику было некогда, и он вынужден был пустить дело на самотек, дав карт-бланш местному Кулибину. Даже последний выпуск сплетнику изучить не удалось, так как дорожка от его нового жилища до палат царских даже пешком занимала всего пять минут, а уж в карете Микола его домчал за одну. Развернув газетный лист, юноша начал изучать творение первопечатника местной Руси. Это было что-то с чем-то! Оказавшись в информационном вакууме, Левша на свой страх и риск забил газетные полосы всем, что только в голову взбредет. Здесь были и суперсвежие новости из разряда ОБНБС (Одна Баба На Базаре Сказала), а говорили бабы на базаре такое, что у Виталика сразу начали уши вянуть. Досталось всем: и Дону, и Кощею, и царскому сплетнику, который, редиска такая, даром ест свой хлеб и ни хрена мышей не ловит, в отличие от его брата, благородного разбойника Женька, облагодетельствовавшего торговый люд Великореченска трехкратным снижением поборов. Не обошел Левша вниманием и технические новинки собственного производства. На третьей полосе была представлена сложнейшая система рычагов и гирь, позволяющих дверям автоматически закрываться за спиной великореченцев. Виталик мысленно прикинул вес указанных гирь и понял, что у тех, кто рискнет применить у себя это новшество, шансов выйти на улицу с непострадавшей попой практически нет. Дверь просто обязана будет захлопываться с силой, обеспечивающей клиентам как минимум первую космическую скорость. До четвертой полосы сплетник не дошел, так как его наконец-то заметили.
— А вот и наш герой, — ядовито прошипел Гордон, опуская на колени газету. — Исключительно щедрый товарищ. Объявил награду десять тысяч золотых за поимку Дона. А ну, подь сюды!
Виталик поспешил подняться со своего кресла, ловко увернулся от скипетра, которым державный попытался зарядить ему в лоб, материализовался уже где-то между тронами Гордона и Василисы и с чувством сказал:
— Я был уверен, что народу ваш почин понравится. Сколько можно этому бандиту портить жизнь великореченцам?
— Но не за счет же государственной казны! — взбеленился царь.
— Государственной? — «удивился» сплетник, ткнулся носом в газету и укоризненно покачал головой. — Я этого наборщика убью! Целый абзац из текста выкинул. Тут не хватает несколько строк.
— Каких?
— Самых главных. В которых говорится, что эти десять тысяч в казну должны принести бояре.
Бояре приветствовали эту новость таким «радостным» воем, что на сердце державного сразу отлегло. Он пожал руку Виталику и начал разделять его возмущение непрофессионализмом сотрудников газеты.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
