Эмили залилась звонким смехом и отправилась на кухню за чашкой и блюдцем. Скорее всего, смех и был ответом на вопрос… Барни вздохнул и горестно покачал головой.
Хнатт расположился по другую сторону стола и, немного помолчав, заметил:
— Эмили — моя жена. — Лицо его было мрачным как туча, однако он держал себя в руках.
— Так можно ведь развестись! — заявил Барни громко, обращаясь скорее к Эмили, чем к ее новому мужу. — Я хочу знать — выйдешь ты за меня замуж или нет? — Барни собрался уже пойти на кухню, но в это мгновение Эмили вернулась и поставила перед ним посуду.
— Конечно же нет! — ответила она с милой улыбкой на устах.
Она прекрасно понимала, что Барни говорит искренне, что им движет не минутный порыв переменчивых чувств, а нечто неизмеримо большее, — Барни видел это в ее прекрасных, полных сострадания очах. Так же, как видел он в них и кое-что другое — вечное «нет» ему самому и тому миру, к которому он принадлежал.
«Когда-то я бросил ее, и вот теперь пожинаю плоды предательства. Тот хлеб, что был брошен мною в воду, вернулся ко мне. Неумолимое течение принесло его назад — напитанный водою хлеб встал мне поперек горла — ни проглотить, ни отрыгнуть его уже невозможно… Я получил именно то, что должен был получить. Причем сотворил все собственными руками».
Он тупо взирал, как Эмили наливает кофе. Ее руки. Руки жены. Он отказался от всего. И означать это могло лишь то, что он стремился к смерти, иначе объяснить этот разрыв просто невозможно. Не настолько же он, в конце концов, глуп, чтобы…
— Барни, скажи лучше, как ты живешь? — спросила Эмили.
— Превосходно! — прохрипел он.
— Я слышала, ты теперь живешь с какой-то молоденькой девицей?
Эмили вновь села за стол.
— Это уже в прошлом, — еле слышно пробормотал Барни.
— И кто же у тебя теперь? — Она спросила его об этом таким тоном, словно говорила не со своим бывшим мужем, а с каким-нибудь старинным приятелем или даже с соседкой. Ужас! Как только у нее язык поворачивается!
— Кажется, я понял тебя, — проговорил Барни. — Ты боишься, что рано или поздно я тебя вновь оставлю. Как говорится, обжегшись на молоке… будешь дуть и на воду. Ну так вот, этого не случится. Могу поклясться.
Тон Эмили ничуть не изменился.
— Мне очень жаль тебя, Барни. На твоем месте я обратилась бы к психоаналитику. Кстати, я слышала, что ты обзавелся портативным психиатром. Это правда?
— Да. Его зовут… доктор Смайл.
«Где же я его оставил? — Барни вспомнил о своем чемоданчике. — Не иначе — у Рони Фьюгейт…»
— Мне нужна помощь, — вновь начал он. — Неужели мы не можем… — и не договорил.
«Разве мы можем изменить прошлое? Нет. Причина всегда предшествует следствию. Потерянное уже не вернуть».
Барни поднялся из-за стола.
— Похоже, я сошел с ума, — заявил он, обращаясь к Эмили и Ричарду. — Вы уж меня простите. Я и сам чувствую, что со мной творится неладное!
— Значит, вам тем более надо хлебнуть кофейку! — воскликнул Хнатт. — Если хотите, могу налить чего-нибудь покрепче. — Хмурое настроение у Ричарда как рукой сняло, теперь он выглядел вполне жизнерадостным.
— Я сам не понимаю, что происходит, — сказал Барни, — Меня просил прийти сюда Палмер Элдрич.
«Хотя, вполне возможно, мне это только чудится…»
Он собрался с мыслями, но так и не смог вспомнить того, как попал сюда. Единственное, что он помнил точно, что это как-то связано с Палмером Элдричем…
— Понимаете, я считал, что все тут же выяснится, — пробормотал Барни и развел руками.
Хнатт и Эмили переглянулись.
— В данную минуту Элдрич находится в госпитале где-то на…
— Просто все пошло наперекосяк. Скорее всего, Элдрич перестал контролировать ситуацию. Надо срочно отыскать его. Должен же я все-таки понять, в чем дело!
И тут Барни почувствовал, что его начинает захлестывать волна ужаса — темная леденящая волна.
— Прощайте, — просипел он, двинувшись к двери.
— Стой! — приказал ему Хнатт.
Барни обернулся. Улыбающаяся Эмили продолжала пить кофе, рядом с ней сидел ее нынешний супруг Ричард Хнатт. И он, и она смотрели на Барни. Только теперь Барни разглядел, что у Хнатта нет правой руки — он держал вилку пятипалым протезом. Хнатт поднес вилку с яичницей ко рту, и Барни увидел жуткие стальные зубы. Хнатт был совершенно сед — сед и слеп. Его огромное тело занимало собой полкухни, и все же…
Все же это был Хнагг.
Барни недоуменно замер в дверях. Неужели это Элдрич? Так-так… Искусственная рука, стальные зубы, йенсеновские линзы… Все совпадает. И все-таки это не Элдрич!
— Должен признаться честно, — проговорил Хнатт, — на самом деле Эмили вспоминает вас до сих пор. На мой взгляд, она делает это излишне часто. — Он глянул на жену. — Я знаю, что для тебя превыше всего долг!
Ты считаешь, что тебе следует забыть о Барни, но это пока не очень-то удается, верно? Я не хочу, чтобы наш брак держался единственно на чувстве долга! Это просто невозможно. Если в нем нет ни капли искренности, ни толики взаимности, то грош ему цена! Мне от тебя жертв не надо. А то, я смотрю, ты привыкла оправдывать ими все и вся! Будь самой собой, Эмили! Выброси ты из головы весь этот вздор! Вспомни: когда Барни выставил тебя за дверь, ты не стала возражать против этого, ибо считала, что твой долг — пожертвовать собою ради карьеры своего любимого супруга. Ты совершаешь ту же ошибку и сейчас! Еще раз говорю тебе, будь самой собой, Эмили, — и все разом встанет на свои места! — Он посмотрел на Барни, улыбнулся и — как показалось Барни — подмигнул ему искусственным глазом.
Теперь это действительно был Палмер Элдрич. Как говорится, в натуральную величину.
Эмили, однако, вела себя так, словно перед нею по-прежнему сидел ее супруг. Она покраснела и сказала с неожиданной злостью:
— Ох, ты договоришься! Я уже сказала все, что думаю. Понял? А раз я так сказала, значит, так оно и есть!
— Но ведь у тебя всего одна-единственная жизнь, Эмили! Зачем ты будешь ее гробить? Если хочешь жить с Барни…
— Я же тебе уже ясно сказала — я этого не хочу! — Она посмотрела на Хнатта, вернее, на Элдрича, казавшегося ей Хнаттом, с такой ненавистью, что Барни стало как-то не по себе. Он тут же решил ретироваться. Было ясно, что надеяться ему здесь не на что.
— Постой, — крикнул ему вдогонку Палмер Элдрич, — я с тобой!
Вниз они спускались уже вдвоем.
— Не сдавайся! — прошептал Элдрич. — Не забывай о том, что ты воспользовался Чу-Зи только один раз. У тебя еще все впереди, Барни. Ты можешь приходить сюда хоть тысячу раз, и когда-нибудь — ты слышишь меня? — когда-нибудь тебе это удастся!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
