Он медленно пошел вниз, цепляясь за перила. Ноги у него подкашивались на каждой ступеньке. Наконец он снова очутился в передней, вышел на крыльцо, поднял свечу и окинул взглядом лужайку.
Но в эту самую минуту налетел порыв ветра и свеча погасла.
Господин Жерар опять оказался в темноте.
Безотчетный, но неодолимый ужас, как бы сознающий свое право на существование, охватил его. Ему вдруг захотелось подняться к себе в комнату и запереться там от всех. Но вот он пронзительно вскрикнул и остановился: ноги его будто приросли к плитам крыльца.
Небо раскрылось, давая дорогу молнии, и при ее свете г-н Жерар увидел опрокинутый стол и скатерть, похожую на развевающийся саван.
Кто мог опрокинуть стол на траву?
Может быть, г-ну Жерару только показалось, ведь молния вспыхнула и сейчас же погасла?
Он медленно спустился по ступеням крыльца, вытирая на ходу лоб, и подошел к столу, едва различимому и казавшемуся в потемках бесформенной массой.
В ту минуту, как он протянул руку, чтобы ощупать то, что не мог увидеть глазами, ему показалось, что почва уходит у него из-под ног.
Он отскочил назад.
Снова небо осветилось, и г-н Жерар увидел перед собой яму, похожую на могилу.
Из его груди вырвался нечеловеческий, леденящий кровь крик ужаса.
— Нет, нет! — пробормотал г-н Жерар. — Это невозможно, это все мне снится!
Только новая вспышка молнии могла вывести его из заблуждения, но небо оставалось по-прежнему черным, и г-н Жерар упал на колени.
Ему почудилось, что его колени утонули в рыхлой, свежевскопанной земле.
Он пощупал вокруг себя рукой.
Глаза его не обманули: рядом с этой землей зияла яма.
Зубы у него застучали от страха.
— Я погиб! — вскричал он. — Пока меня не было, кто-то обнаружил могилу и разрыл ее!..
Он протянул вниз руку, но дна не достал.
— Кто-то унес тело! — взвыл г-н Жерар.
И тут же прижал руку к губам, словно для того чтобы удержать готовые вырваться слова.
Сквозь сжимавшие рот пальцы голос его прозвучал мрачным рыданием.
Потом он вскочил на ноги и прошептал:
— Что же делать, Господи? Что делать?
Он никак не мог взять себя в руки и продолжал бормотать вслух:
— Бежать! Бежать! Бежать!
Обезумевший, задыхающийся, он, обливаясь потом, бросился бежать, не разбирая дороги.
Через несколько шагов он споткнулся обо что-то, не видимое в темноте, а еще через некоторое время покатился по земле.
До его слуха донесся звук, похожий на ворчание.
Господин Жерар встал и хотел было продолжать бегство, но был вынужден остановиться.
Ворчание было похоже на человеческий стон.
Значит, кто-то находился поблизости. Но кто? И что ему тут нужно?
Любой человек мог быть сейчас только врагом.
Господин Жерар прежде всего подумал о том, чтобы избавиться от этого человека.
Он пошарил в карманах в поисках оружия. Ничего!
Неподалеку находилась пристройка с садовым инструментом.
Господин Жерар одним прыжком преодолел отдалявшее его от пристройки расстояние, схватил лопату и двинулся на незнакомца, жуткий, словно Каин, готовый убить Авеля.
На помощь ему пришла молния. Совершенно потеряв голову, он занес было лопату.
— Правильно, дорогой господин Жерар! — едва ворочая языком, проговорил незнакомец пьяным голосом. — Гоните этих мерзавок пчел!
Господин Жерар остановился.
Голос выдавал полнейшее опьянение говорившего.
— похоже, несчастный смертельно пьян, — заметил он и опустил лопату.
— Вообразите этих негодяев-турок! — продолжал незнакомец, приподнявшись на одно колено и уцепившись за г-на Жерара, дрожавшего всем телом. — Представьте себе, что за какого-то сопливого десятилетнего мальчишку, которого я убил, хотя я в этом и не уверен, они — вообразите только! — закопали меня живьем, потом обмазали медом и хотят, чтобы меня съели их проклятые пчелы. К счастью, вы подоспели вовремя, дорогой господин Жерар, — продолжал пьяный, у которого смешалась в голове явь со сном. — К счастью, вы, пришли с лопатой и откопали меня! A-а, вот я и встал наконец. Черт побери, нелегким это оказалось делом! Господин Жерар! Добрейший мой господин Жерар! Честнейший господин Жерар! Если я до ста лет доживу, ни за что не забуду, какую услугу вы мне оказали!
В незнакомце, который то и дело покачивался и нес хмельной бред, г-н Жерар узнал одного из своих гостей.
Это был земледелец.
Что он знал? Что видел? О чем мог бы вспомнить?
От этого сейчас зависела жизнь негодяя.
— Эй, а где, черт побери, остальные? — спросил земледелец.
— Это я у вас хотел узнать, — ответил г-н Жерар.
— Нет уж, простите, я первый спросил. Отвечайте: где они? — продолжал настаивать земледелец.
— Вы должны это знать. Ну-ка, постарайтесь вспомнить. Что вы делали, после того как я уехал?
— Я же вам сказал, честнейший господин Жерар: меня кусали пчелы!
— А что было до того, как вас начали кусать пчелы? Вы ничего не запомнили?
— Кажется, я убил ребенка.
Господин Жерар покачнулся. Он был близок к обмороку.
— Послушайте: кто из нас не держится на ногах? — спросил пьяный.
— Вы! — сказал г-н Жерар. — Но будьте покойны, я помогу вам выйти отсюда, после того как вы мне расскажете, что тут произошло, пока меня не было.
— A-а, да, да, верно, — кивнул земледелец, — я начинаю припоминать… погодите-ка… За вами пришли от господина Жакаля, чтобы вы посмотрели, как отрежут голову этому гнусному господину Сарранти.
— Да! — подтвердил г-н Жерар; ему стоило невероятных усилий вытянуть что-нибудь из этой скотины. — А что было после моего отъезда?
— После вашего отъезда?.. Подождите, подождите же… A-а, тут пришел этот… молодой человек, которого вы прислали.
— Я? — цепляясь за ниточку, переспросил г-н Жерар. — Я прислал молодого человека?
— Да, черноволосого красавца в белом галстуке, черном фраке, одетого как нотариус или даже лучше.
— Он был один?
— Я этого не говорил. С ним был пес: вот бешеная собака-то! Но в эту минуту я убежал, а земля так и затряслась, потому что пес начал ее скрести.
— Где? — пытался уточнить г-н Жерар.
— Под столом, — вспомнил земледелец. — А как земля затряслась, так я и упал. И меня начали кусать пчелы.
— Неужели вы ничего больше не помните? — беспокойно спросил г-н Жерар.
— А что я еще должен помнить? Неужели вы полагаете, что можно о чем-нибудь думать, когда вас кусают пчелы? Ну вы и скажете!
— Дорогой мой! Ну пожалуйста, напрягите память! — упрашивал г-н Жерар.
