Пьяный задумался, потом стал загибать пальцы.
— Нет, — помотал он головой. — Все так: господин Сарранти, господин Жакаль, черноволосый молодой человек в белом галстуке, пес Брезиль.
— Брезиль? Брезиль? — вскричал г-н Жерар, схватив земледельца за горло. — Вы говорите, пса звали Брезиль?
— Да что вы делаете, эй! Вы же меня задушите. На помощь! На помощь!
— Не кричите, несчастный! — падая на колени, взмолился г-н Жерар. — Не кричите!
— Пустите! Да пустите же! Я хочу уйти отсюда.
— Да, да, ступайте, — согласился г-н Жерар. — Я вас провожу.
— Вот это дело! — промолвил пьяный. — Ой, да что с вами? Вы пьяны?
— Почему вы так решили?
— Да вы на ногах не держитесь!
И действительно, вместо того чтобы поддержать земледельца, г-н Жерар повис у него на руке.
Он постарался успокоиться и, обмирая от страха, с трудом довел его до конца улицы. Успокоился он, лишь когда увидел, как тот удаляется, спотыкаясь на каждом шагу, но не падая и приговаривая:
— Проклятые пчелы!
Когда пьяный исчез в темноте и вдалеке затих его голос, г-н Жерар вернулся в дом через парадный вход, запер дверь и, мало-помалу привыкая к волнению, охватившему его при первом страшном открытии, снова пошел к яме. Черпая силы в последней надежде, он спустился в яму и стал ощупывать ее со всех сторон.
На ощупь яма казалась пустой.
Полыхнула молния, грянул гром, хлынул дождь. В свете молнии стало окончательно ясно: в яме ничего нет.
Господин Жерар не услышал грома, не почувствовал дождя, он видел лишь зияющую могилу, упустившую свою добычу.
Он сел на край ямы, свесив в нее ноги, похожий на могильщика из «Гамлета».
Скрестив на груди руки и опустив голову, он попытался оценить свое положение.
Итак, во время двухчасового отсутствия, вызванного дурацкой шуткой, рухнули его самые заветные надежды на спокойствие и отдохновение. От всех мучений, которые он пережил, скрывая следы своего преступления, у него оставалось, нет, не угрызение совести, но лишь память о том, что он был убийцей, и страх перед эшафотом! И в какую минуту разразилась катастрофа! Когда он считал, что достиг вершины славы и честолюбивых устремлений! Еще утром он в мыслях представлял себя сидящим на скамье в Палате депутатов, а вечером, свесив ноги в могилу, он себя видел на скамье подсудимых в окружении жандармов, прячущим глаза от насмешливых взглядов толпы, которая во что бы то ни стало хотела увидеть г-на Жерара, «честнейшего человека»; а вдалеке, на площади, где стоит здание с остроконечными колоколенками, возвышается посреди толпы, простирая отвратительные кровавые руки, страшная машина, являющаяся преступникам во сне…
К счастью, ванврский филантроп был человек закаленный. Мы только что видели: занеся лопату над земледельцем, он был готов на второе убийство, лишь бы избежать наказания за первое. Но не каждый день нам попадается под руку человек, убив которого, мы разрешили бы все свои проблемы.
Напрасно он стал бы искать выход: ему необходимо было выкрутиться, не совершая нового преступления.
Впрочем, за ним было не одно, а два преступления.
Бежать, скорее бежать, бежать без оглядки, ни с кем не прощаясь — как бежали его гости и слуги; передохнуть не раньше чем через двадцать льё, да и то когда падет лошадь, потом взять другую и, меняя ее на каждой станции, пересечь пролив, переплыть море и остановиться только в Америке.
Да, но как сделать это, не имея паспорта?
На первой же почтовой станции смотритель откажет в лошади и пошлет за жандармом.
Необходимо было поспешить к г-ну Жакалю, все ему рассказать и спросить совета.
Часы пробили одиннадцать. На хорошем скакуне — а у г-на Жерара стояла в конюшне пара отличных скакунов — в половине двенадцатого уже можно было оказаться во дворе префектуры.
Да, это было лучшее средство.
Господин Жерар поднялся, бросился в конюшню, оседлал лучшего своего коня, вывел его через дверь служб, тщательно запер эту дверь и с юношеской ловкостью прыгнул в седло. Он пришпорил коня и с непокрытой головой, позабыв о ветре и дожде, хлеставшем его по плешивой голове, во весь опор поскакал в Париж.
Пусть убийца мчится своей дорогой, мы же последуем за Сальватором, который, торжествуя, уносит с собой останки несчастной жертвы.
XXII
ВЕЩЕСТВЕННЫЕ ДОКАЗАТЕЛЬСТВА
Сальватор прибыл к г-ну Жакалю как раз в ту минуту, когда г-н Жерар пустился в бешеную скачку.
Для г-на Жакаля, как известно, не существовало дня и ночи. Когда он спал? Никто этого не знал. Он спал так, как едят, когда торопятся, — на бегу.
Существовал приказ: пропускать Сальватора к начальнику полиции, когда бы он ни пришел.
Господин Жакаль слушал доклад, весьма его, видимо, интересовавший, потому что он попросил Сальватора подождать несколько минут.
И вот Сальватор вошел в кабинет в одну дверь, в то время как из другой выходил агент.
Сальватор положил в углу скатерть, завязанную за четыре конца, в которой лежали останки мальчика, а Ролан, жалобно заскулив, улегся у стола около этих печальных реликвий.
Господин Жакаль наблюдал за молодым человеком, приподняв очки, но ни о чем его не спрашивал.
Сальватор подошел ближе.
Кабинет освещался лампой под зеленым абажуром; лампа отбрасывала круг света на стол г-на Жакаля.
Когда собеседники сели у стола, свет упал на их колени, а лица оставались в тени.
— А-а! — нарушил тишину г-н Жакаль. — Это вы, дорогой господин Сальватор! А я и не знал, что вы в Париже.
— Я вернулся всего несколько дней назад, — отозвался Сальватор.
— Какому новому обстоятельству я обязан удовольствием видеть вас? Ведь вы, неблагодарный, являетесь лишь в самом крайнем случае!
Сальватор улыбнулся.
— Мы не всегда делаем то, что нам хочется, — сказал он. — И потом, я много разъезжаю.
— Откуда же вы приехали теперь, господин путешественник?
— Из Ванвра.
— Эге! Уж не приударили ли вы за любовницей господина де Маранда, как ваш друг Жан Робер — за его женой? Бедному банкиру не поздоровится!
И господин Жакаль поднес к носу огромную понюшку табаку.
— Нет, — покачал головой Сальватор. — Нет… Я навещал одного из ваших друзей.
— Моих друзей?.. — переспросил г-н Жакаль, делая вид, что пытается вспомнить.
— Или одного из ваших знакомых, я бы так сказал.
— Вы поставили меня в затруднительное положение, — заметил г-н Жакаль. — Друзей у меня мало, и я мог бы угадать, о ком вы говорите. Но знакомых у меня без счета.
— Я не заставлю вас долго гадать, — без тени улыбки произнес молодой человек. — Я только что был у господина Жерара.
