— А как же Эмили?
— Ты имеешь в виду ее горшки? Как бы она лепила их в марсианской норе? Разумеется, ей пришлось оставить этого идиота. Если бы ты был потерпеливее…
— Слушай! Ты кто — Лео Булеро или Палмер Элдрич? — пробормотал Барни. — У меня такое ощущение, что ты говоришь мне все это с одной-единственной целью — сделать мне еще хуже!
Лео удивленно поднял брови.
— Палмер Элдрич мертв.
— Это неправда. Это такая же иллюзия, как и все остальное!
— К черту иллюзии! — неожиданно рассвирепел Лео. — Кто тебе дал право считать меня иллюзией? Я настоящий — ты понял? Здесь единственный призрак — ты сам! Именно поэтому ты и выворачиваешь все шиворот-навыворот! — Он изо всех сил ударил кулаками по крышке стола. — Ты это видел? О том же, что Хнатты развелись, я узнал случайно — твоя бывшая жена с недавнего времени стала работать на нас. Она была у Рони в прошлый четверг, — он зажег потухшую сигару и яростно запыхтел.
— Значит, мне достаточно разыскать ее, так? — спросил Барни, не веря своим ушам.
— Так, да не совсем, — ответил Лео, — Есть одно «но». Куда ты собираешься деть Рони Фьюгейт? В этом иллюзорном мире ты живешь не один — ты живешь вместе с ней.
— Постой! Если так, значит…
— Да, Эмили в курсе, у них друг от друга секретов нет. Эмили можно понять. Вернись она к тебе, и Рони тут же перестанет принимать ее работы. Эмили это прекрасно понимает. Рони, как ты знаешь, особенно не прикажешь — она у нас сама себе голова.
— Эмили всегда ставила во главу угла личную жизнь, карьера для нее не значит почти ничего.
— Но для тебя-то это было совсем не так! Возможно, она переучилась, изменила свой взгляд на вещи, глядя на тебя, возможно, ее научила этому жизнь, но она действительно стала другой! И потом, почему ты считаешь, что она захочет вернуться к тебе? Сейчас все складывается у нее как нельзя лучше: она знаменита на весь мир, скины ей просто девать некуда — если уж говорить до конца, то и мужчин у нее предостаточно. Ты ей не нужен ни в каком качестве, Барни! И потом, чем тебе так не нравится Рони? Лично я предпочел бы…
— Ты Палмер Элдрич! — сказал Барни. — Я тебя раскусил!
— Ты так считаешь? — удивился Лео. — Ладно, Барни, мне твоя болтовня надоела. Я тебе уже сказал о том, что Элдрича давно нет в живых. И убил его не кто-нибудь, но именно я! В честь этого события и был установлен тот памятник! — Он говорил совершенно бесстрастно, однако лицо его вдруг побагровело. — Где мои стальные зубы? Где протез? — Лео поднял руки. — Так, может быть, у меня что-то не так с глазами?
Барни направился к двери.
— Куда это ты? — спросил Лео.
— К Эмили, — сказал, открывая дверь, Барни, — если я поговорю с ней, она…
— Вряд ли ты сможешь это сделать, дружище! — покачал головой Лео.
«Кто его знает, — думал Барни, направляясь к лифту. — Может быть, это действительно был Лео. Может быть, все это правда… Нет, без Палмера Элдрича тут не обойтись!
Энн была права, мне следовало дать ей половину той дозы, вместе нам было бы легче, как говорится, ум — хорошо, а два — лучше. Энн, Палмер, Лео… кругом он, один только он — творение и творец. Вот что он такое, вот кто он такой — творение и творец. Властелин всех этих миров. Мы можем лишь населять их, наполнять собою то, что послушно одному ему, Палмеру Элдричу, вольному бродить по тем же мирам рядом с нами. Он может манипулировать следствиями, отменяя причины; он может обращать реальность в иллюзию, а иллюзию в реальность; он может стать любым из нас, если только пожелает того. Бессмертный, не ведающий, что такое время, живущий, за пределами коснеющих в себе пространств, он может существовать даже там, где он мертв».
Палмер Элдрич отправился на Проксиму человеком, вернулся же оттуда богом.
Стоя перед лифтом, Барни пробормотал:
— Палмер Элдрич, помоги мне! Верни мне жену!
Двери лифта раскрылись. В кабине стояло шестеро: четверо мужчин и две женщины.
Все они были Палмером Элдричем — и мужчины, и женщины… Искусственная рука, стальные зубы, изможденные серые лица с линзами Йенсена вместо глаз.
Все шестеро посмотрели на него и сказали дружным хором:
— Майерсон, ты уже не сможешь вернуться в свой мир. На сей раз ты зашел слишком далеко — ты принял слишком большую дозу. Я предупреждал тебя об этом!
— Ты не мог бы помочь мне. Палмер? — пробормотал Барни. — Мне нужно как-то вернуть ее!
— Ты меня, похоже, не понял, — ответили Палмеры Элдричи, покачав головами точно так же, как минуту назад это сделал Лео. — Тебе ведь уже было сказано — это будущее. Соответственно, тебя, в известном смысле, здесь нет. Кому я должен вернуть Эмили? Тебе или настоящему Барни Майерсону, для которого твое будущее является настоящим? Ты зря считаешь, что Барни не пытался вернуть ее. Как только Хнатты развелись, он только и делал, что обхаживал свою Эмили. Я тоже помогал ему как мог, но у нас, как видишь, так ничего и не вышло. Это было несколько месяцев тому назад. Когда Хнатта отправляли на Марс, он страшно возмущался, и я ею прекрасно понимаю. В чем был виноват этот бедняга? Ни в чем! Это грязное дельце обстряпал сам Лео — он по этой части дока! Ну да ладно, я что-то отвлекся. Вернемся к тебе, — Палмеры Элдричи вновь покачали головами.
— Лео назвал тебя призраком не случайно — ты настолько прозрачен, что через тебя читать можно! Самый что ни на есть настоящий призрак!
Барни обвел Элдричей взглядом — они взирали на него совершенно бесстрастно.
— Попробуй построить свою жизнь, основываясь именно на этой предпосылке, — продолжили Элдричи, — Ты обрел именно то, о чем говорил апостол Павел, — Энн Готорн наверняка беседовала с тобой и об этом, — вместо тленного, скроенного из плоти тела ты получил тело эфирное! Кстати, как ты его находишь, Барни? — Элдричи говорили с ним насмешливым тоном, однако лица их были полны сострадания. — Ты не можешь умереть; тебе не нужно ни есть, ни пить, ни дышать… при желании ты можешь проходить сквозь стену, какой бы толщины она ни была. Всему этому ты со временем научишься. Судя по всему, по дороге в Дамаск Павел испытал нечто подобное, я в этом почти уверен. Честно говоря, я отношусь с уважением не только к ранним, но и к новым христианам, таким как Энн Готорн. Их точка зрения позволяет объяснять очень и очень многое.
— Элдрич, а что ты можешь сказать о себе самом? Ты ведь мертв, два года тому назад тебя убил Лео Булеро. «И сочувствуешь ты мне совсем не случайно, — подумал Лео про себя, — в свое время ты тоже перебрал Чу-Зи, тем отрезав себе путь в свои пространство и время».
— Тот памятник любопытен лишь как исторический курьез. — Голоса Элдричей стали казаться Барни ветром, завывающим где-то в высоте… — Неподалеку от Венеры мой звездолет столкнулся со звездолетом Лео. Я находился — вернее, считается, что я находился, — на борту своего корабля; Лео, соответственно, летел на своем. Мы возвращались с конференции, в которой участвовал и Хепберн-Гильберт. Лео решил воспользоваться этой возможностью для того, чтобы свести со мной счеты. Впоследствии в память об этом событии был сооружен монумент — за него Лео пришлось выложить кругленькую сумму. Но он денег не жалел — уж очень ему хотелось попасть в школьный курс истории!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
