и найти клубную комнату. После чего студсовет принимает заявку. Если Ватанабэ-сан отказывается принять литературный клуб, то я обращусь к Унаяме-сан.
Ватанабэ растрепал идеально уложенные черные волосы, многочисленные браслеты мелодично зазвенели. Президент студсовета смерил Такэду долгим взглядом, и она выдержала его, вытянувшись по струнке, готовая идти до конца.
– Ладно-ладно, – процедил Ватанабэ, он взял бланк из стопки бумаг на столе, затем что-то написал и отдал его Такэде. – Не забудьте, Такэда-сан, принести отчет о клубной деятельности до конца месяца. Покажите мне, чем полезен ваш клуб для школы, иначе я закрою его согласно Уставу академии.
Кэйтаси отвернулся от стола и достал телефон. Кажется, Ватанабэ напрашивается на войну, но ему есть что ответить. Рядом молча шла Сиори, а около двери их догнала Такэда. Она подошла ближе и прошептала ему:
– Что будем делать, Кэйтаси?
Он едва не сбился с шага, когда она так просто назвала его по имени, словно они близкие друзья. Теперь у них общий враг – Ватанбэ Рёта, – им нужно держаться вместе.
– Я все улажу, – бросил он и набрал номер Ямаути Ёридзуми.
10
Мицуо бродил возле комнаты студсовета. Одна его половина хотела зайти, а другая боялась посмотреть в глаза Ватанабэ Рёте. Поэтому оставалось только ждать. Вскоре ребята вышли из комнаты, и Такэда обрисовала ситуацию. Они договорились встретиться после обеда в парке при академии. Мицуо пришлось отпроситься с вечерней тренировки. Тренер Торияма очень удивился, но отпустил, ведь семья Фукада всегда показывала хорошие результаты. Мицуо придется много тренироваться на следующей неделе, чтобы оправдать оказанное доверие, ведь скоро начнутся районные соревнования Нэрима, где будет выступать его клуб.
Литературный клуб собрался около внешних школьных ворот. Такэда пришла в толстовке с надписью «Мир» и практичных черных джинсах, Иноуэ облачилась в темно-синий спортивный костюм, Ёсимура надел серое худи и черные джинсы и повязал вокруг шеи неизменный красный шарф, словно талисман. Мицуо топтался рядом в синих джинсах и серой толстовке.
Вице-президент предложил поехать к его знакомой, воспользовавшись машиной кузена. Такэда скептически заметила, что тот, наверное, будет против, к тому же им запрещено водить машину. На что Ёсимура беспечно махнул рукой:
– Если вызовем такси, то потеряем много времени. Ямаути-сан уже ждет нас. Расслабьтесь! В машине тонированные окна. – Он наклонился к двери и вставил в замок две тоненькие шпильки.
Такэда покачала головой и сложила руки на груди. Ёсимура не только предлагал взять чужую машину, пусть и родственника, но и нарушить правила. Может, якудза привыкла так поступать? Кто такой Ёсимура Кэйтаси и можно ли ему доверять? Лучше им поехать на такси, но хватит ли денег? Мицуо вычислил, что поездка в Икэбукуро и обратно выйдет им около пяти или шести тысяч йен. Мама никогда не давала ему такие суммы на карманные расходы.
Наконец-то Ёсимура открыл дверь и обратился к остальным:
– Чего уставились? Я не буду искать кузена по академии ради такого пустяка. Мы вернем машину туда, откуда взяли. Или вы решили уступить студсовету?
С этими словами Такэда быстро подошла к машине и села на переднее пассажирское сидение.
– Ты хотя бы правила знаешь, Ёсимура-кун? – скептически заметила она. – Если нас поймают, то мы с тобой не знакомы.
Такэда пристегнулась ремнем безопасности и закрыла дверь, на что Вице-президент лишь пожал плечами и сел на место водителя. Машина тихо завелась. Мицуо забрался на заднее пассажирское место и написал дяде:
«Я вступил в литературный клуб. Позвони мне».
Однако Тайко не ответил, его аватарка уже несколько дней была «вне сети». Снова. Наверное, дядя занят в академии искусств, а Мицуо зря его отвлекает. Но ему хотелось поделиться с Тайко важным. С тех пор как он уехал в Осаку, они стали меньше общаться.
Рядом с Мицуо села Иноуэ, она сразу достала телефон и уткнулась в него. Ёсимура включил радио. Они плавно отъехали от школы и устремились по вечернему городу. Мицуо отвернулся к окну. Уборка в подсобном помещении не сделала их друзьями. То чувство единения, что возникло тогда, уже растворилось в мотивах джаза, льющихся из динамика машины.
«Просто ты скучный, вот Иноуэ-сан с тобой не разговаривает, ты даже не умеешь водить машину, и плана у тебя нет», – издевался внутренний голос, а хаотичные мысли окрашивали радость от совместной поездки в серые тона.
Ёсимура уверенно вел машину, как будто уже сдал на права, он избегал главных улиц и сворачивал в тесные переулки, когда видел полицейский патруль. С обоих сторон их окружали безликие серые многоэтажки, черные окна-глазницы не сводили с них взгляда. Машина едва протискивалась между домов и мусорных баков, один бак Ёсимура снес, а еще прочертил правым крылом по фасаду здания. Кажется, ему это нравилось. Он не выглядел расстроенным. Может, у них тоже напряженные отношения с кузеном, как у Мицуо с братом Кодзи?
Машина плавно нырнула в очередной переулок, где перед ними выскочил черный кот.
– Ёсимура-кун, осторожно! – воскликнула Такэда.
Впрочем, пушистый демон изловчился и запрыгнул на ограду, а машина проехала мимо и остановилась возле бара «Призрачная граница». Название совсем не подходило серому двухэтажному зданию с большой неоновой вывеской на весь фасад и наглухо зашторенными окнами.
Из машины вышел Ёсимура, красный шарф развевался от ходьбы как знамя. За ним последовала Такэда. Наконец-то Иноуэ убрала телефон и открыла дверь.
– Пойдешь с нами? – Она повернулась к Мицуо, пепельные волосы ниспадали на темно-синюю спортивную куртку, а в серых глазах отражалось смущенное лицо Мицуо. – Или опять отсидишься?
Если Иноуэ все поняла, то и ребята тоже. Мицуо отругал себя за трусость. Когда он перестанет убегать от себя? Тогда, в машине дяди Тайко, Мицуо смог признаться, что хочет написать роман, а теперь – сохранить литературный клуб.
– Да, ведь я член литературного клуба. – Мицуо открыл дверь и вышел на улицу.
* * *
Неприметную дверь бара «Призрачная граница» открыла высокая молодая женщина в белоснежной рубашке, на плечи небрежно наброшен пиджак, черные брюки, из-под которых виднелись белые носки уваги. Ямаути держала в правой руке трубку кисэру[55]. Едва заметная струйка взмывала к потолку, а воздух наполнялся сладким запахом скошенной травы и летнего зноя. Женщина обвела их долгим взглядом, в серо-голубых глазах с сиреневой подводкой читалось немое: «Не хватало еще возиться с детьми». Ее алых губ коснулась легкая улыбка.
– Давно не виделись, малыш Кэйтаси.
Откуда Ёсимура знал эту женщину и какие между ними отношения? Айко украдкой посмотрела на одноклассника, он выглядел спокойным и не разозлился на столь фамильярное обращение. Может эта Ямаути тоже из якудза? Женщина отступила в сторону, как бы приглашая их зайти. Ёсимура переступил порог первым, и Айко последовала за ним, чтобы не оставаться наедине с хозяйкой бара. Входная дверь закрылась с глухим звуком.
Ребята разулись в прихожей гэнкан в полутьме. Ямаути не включила свет, поэтому Айко едва различала предметы: стойку для зонтов, рядом с ней допотопный стационарный телефон. Мимо прошла Ямаути с кисэру в руках. Она мягко ступала по деревянному паркету, как будто парила над ним. Вслед за ней Ёсимура прошел через раздвижные двери сёдзи. Айко поежилась. От дома веяло неясной опасностью, ей казалось, что за ней кто-то наблюдает из пустых рам без картин или из небольших зеркал, что стояли и на полу, и на низких столиках.
Айко догнала Ёсимуру возле небольшой комнаты с неплотно зашторенными окнами. Единственным источником света были свечи да низко висящие лампы в форме шаров, оплетенных ветвями. Все стены занимали пустые картины и зеркала, на столах громоздились катаны на подставках, рогатые шлемы и другой антиквариат. Айко осторожна шла за Ёсимурой, оглядываясь по сторонам. Она отодвинула рукой амулет омамори[56] и уклонилась от талисмана офуда[57] с какими-то травами. Защитные обереги свисали с потолка и заполняли всю комнату. Неподалеку также озирался Фукада, он часто хватал себя за локти, словно мерзнул. И только Иноуэ чувствовала себя спокойно, она разглядывала возле окна нэцкэ в виде тануки и лис. Неожиданно Айко показалось, что стекло возле занавески пошло рябью, а вместо улицы появилась дорожка из лепестков сакуры, она уходила вдаль к воротам тории, где стояла каменная лиса – посланница богини Инари. Стекло опять исказила легкая рябь, а когда Айко
