а его президент Катагири Рэй занимался индивидуально с некоторыми учениками.
Все увлеченно готовились к соревнованиям и думали только о победе, как и положено спортсменам. С детства об этом Мицуо твердила мама. Раньше он мечтал открыть собственное кэндодзё, а теперь не знал, кто он. Писатель, кэндока или просто нерешительный дурак. Чего он хотел? Писать книги, нести учение кэндо или сбежать из дома, и желательно подальше? Впрочем, на последнее у него смелости не хватит.
Мицуо закрыл шкафчик и покинул здание клуба. За соседним зданием спряталось солнце, окрасив тяжелые облака в рыжие и алые цвета. Мицуо поднял голову, ему показалось, что там, на высоте, есть свобода от правил, условностей и долга. Ему захотелось оттолкнуться от земли и устремиться туда. Он усмехнулся своим беззаботным мыслям и покачал головой. Он не может сбежать, не сейчас, когда они только открыли литературный клуб, а он начал писать книгу на конкурс. И сейчас у него есть немного времени.
Он поднялся в библиотеку, вслед за ним туда заглянули несколько учениц, они с любопытством озирались по сторонам и даже подошли к стенду. Куратор Оцука неохотно рассказал про книги и ворчливо оформил читательский билет. После к ним пришла заместитель директора Унаяма Сакура и внимательно изучила стенд, полистала несколько книг и поставила их на место. Тогда Мицуо испугался: вдруг та странная женщина Ямаути положила туда что-то противозаконное. Но, кажется, обошлось. Унаяма повернулась к библиотекарю:
– Оцука-сан, у вас получилось. Я знала, что на вас можно положиться.
Куратор вытянулся в струнку и даже вежливо поблагодарил Унаяму, а когда она ушла, что-то проворчал и скрылся за стойкой библиотекаря. Мицуо окинул взглядом их выставку: несколько книг забрали ученики, и его сердце чаще забилось. Никогда прежде он не участвовал в совместной деятельности, даже в средней школе. Ведь много тренировался и пропускал фестивали из-за соревнований по кэндо. Литературный клуб подарил ему новые эмоции. Пальцы покалывало от желания записать, облечь опыт в текст, но сначала ему нужно дописать книгу на конкурс.
«В Ёсано ты не сможешь и писать, и тренироваться, как сейчас», – вспомнились слова дяди Тайко, но Мицуо отмахнулся от них.
Теперь у него появилось место, где он мог спокойно писать, поэтому дяде придется вернуться из Осаки.
* * *
Когда Айко влетела в кюдодзё, многие девушки обернулись, но почти сразу потеряли к ней интерес и вернулись к обсуждению турнира, где ей все равно не позволят выступить. Поэтому Айко прошла мимо стойки с луками юми, по их изогнутому силуэту мягко скользил солнечный луч. Айко замерла и провела ладонью по рукояти, коснулась тетивы. Кончики пальцев задрожали, им так не хватало ощущения тяжести в руке, хотелось снова почувствовать, как натягивается тетива, а рука готовится выпустить стрелу. И та за миг попадала в цель, напевая песень цурунэ. Вот только стрелы Айко уже не звучали, они безвольно падали около мишени.
Но это изменится, когда Айко закончит специальную тренировку Комаганэ. Она решительно подошла к полочке с тренажерами, взяла один из них. Неважно, что думают Мику и Тикинари, Айко все равно вернется в кюдо и услышит песню тетивы.
Наконец-то в кюдодзё вошел Комаганэ, и девушки сразу замолчали, Айко поспешила занять последний ряд. Тренер сел на татами, за его спиной раскинулись одинокие мишени, а рядом сидели Президент Удзино и Вице-президент Акайва. Кюдока дружно поприветствовали их.
– Рассчитываем на вас.
Он поклонился в ответ и предложил разделиться на команды по пять человек. Мику сразу окружили четыре девушки, они постоянно ходили за ней. Остальные довольно быстро нашли себе команду, но четверым не хватило последнего участника, потому что Айко не разрешили стрелять. Расстроенные ученицы сели у дальней стены кюдодзё и оттуда наблюдали, как остальные встали напротив мишеней.
«Мы сидим здесь из-за тебя!» – говорили их взгляды, что скользили по телу Айко, словно щупальца забирались внутрь и раздирали ее изнутри.
Может, и правда, ей лучше уйти из клуба, освободить место, которое занимает по ошибке, и признать, что Мику права, что ей нужно забыть о кюдо?
– Здесь не занято? – мягкий голос коснулся Айко, и тьма вокруг нее отступила.
Рядом села одноклассница Ёсиюми Нанами, она занимала последнюю парту возле окна и никогда прежде с Айко не разговаривала.
– Конечно, прошу, Ёсиюми-сан. – Она немного подвинулась.
Одноклассница прислонилась к стене и тихо сказала:
– Этот турнир – идея Уки-тян. Скажи, Такэда-сан, почему ты не стреляешь со всеми?
Айко сжала правую руку, она немного дрожала, а может, это ее трясло от невысказанных чувств. Одноклассница молчала и явно ждала ответ. Должно быть, Мику всем рассказала про Зимний турнир. Прошлое нельзя изменить, но будущее пока в руках Айко. Она повернулась к однокласснице и с улыбкой произнесла:
– На Зимнем турнире я повредила руку, и наша команда упустила чемпионский титул. Но я буду стараться, чтобы этого не повторилось. Я… хочу стрелять вместе с остальными.
Последние слова Айко уже прошептала одними губами и замолчала. Ёсиюми сначала ничего не ответила, и Айко слышала, как гулко стучит сердце и разбегается мурашками по спине.
– Тебе, наверное, пришлось тяжко, Такэда-сан. – Она положила руку Айко на плечо. – Не сдавайся! Я буду болеть за тебя!
От теплых слов защипало глаза. Выходит, Мику не смогла настроить всех против нее. Значит, еще есть шанс. Айко кивнула и сжала тренажер, что поможет ей вернуться в строй.
* * *
Вдалеке показалось школьное общежитие, во многих окнах горел свет, вокруг мужского корпуса бегали ученики в спортивных костюмах, наверное, клуб легкой атлетики. В начале января проходит марафон Хаконэ Экидэн, и академия Ёсано имеет право выставить свою команду, которая будет соревноваться со студентами университетов региона Канто. Старшая сестра Юни вошла в пятерку лучших, когда училась в академии. Ее слава до сих пор вдохновляет клуб легкой атлетики.
В фойе общежития сидела комендант Мацумото Фусанэ и читала мангу. Ее крупная фигура едва помещалась на стуле, и в этом вязаном темно-коричневом свитере она походила на нахохлившегося воробья, черные волосы затянуты в тугой пучок на затылке, по ним паутинкой разбежалась седина. Женщина взглянула на Мицуо и мягко улыбнулась. Он поспешно поклонился:
– Добрый вечер, Мацумото-сан. Извините, что побеспокоил.
Мицуо стремительно поднялся на третий этаж и едва не столкнулся с братом. Кодзи выглядел взволнованным, темно-каштановые волосы торчали в разные стороны, а челка закрывала глаза. Он явно куда-то собирался, раз надел черный классический костюм, который всегда презирал. Возможно, Президент студсовета устраивал тематическую вечеринку.
Мицуо поздоровался с братом и попытался проскользнуть мимо него. Но Кодзи схватил его за руку, пальцы сжали предплечье, боль впилась в тело и разошлась волнами. Мицуо остановился и повернулся к брату. Из-под челки выглядывали серо-голубые глаза, в них появился металлический блеск.
– Мицуо, что ты творишь?
Он сразу догадался, что Кодзи говорил о литературном клубе, ему мог рассказать сам Ватанабэ, а может, кто-то из его фан-клуба видел, как они раздают листовки. Мицуо опустил взгляд, ему не хватало свободы в этой элитной клетке, сердце глухо стучало в груди.
– О чем ты говоришь, Кодзи-нисан? – небрежно бросил Мицуо.
Но брат тут же сильнее сжал плечо и прошипел:
– Не прикидывайся, Мицуо. В клубе кэндо мало нагрузки, раз ты успеваешь бегать в библиотеку?
Все-таки брат и правда узнал про литературный клуб.
– Как и в бейсбольном, раз находишь время на вечеринки, Кодзи-нисан, – не остался в долгу Мицуо.
Брат разжал руку, а затем резко оттолкнул Мицуо, и тот ударился спиной о стену. Кодзи приблизился к нему, так что их глаза встретились, а дыхание обжигало щеки.
– Ты стрелки не переводи, Мицуо. Я знал, что ты не приживешься в академии. Всегда сторонился других спортсменов, сбегал с банкета, словно ты лучше. Но я не догоняю, зачем тебе общаться с отбросами? Ведь ты Фукада – элита спортивного мира.
Мицуо сжал руку в кулак и глубоко вздохнул, а после ответил:
– Ошибаешься, Кодзи! Ты совсем не знаешь ребят из литературного клуба.
Брат пожал плечами, отстранился и сложил руки на груди. Его фигура отбрасывала длинную тень, так что он выглядел как страж при святилище, такой же молчаливый и непреклонный.
– Ты закончишь так же, как и твой обожаемый дядя-неудачник. Мицуо, ты наивный, раз думал, что мама не знала, как ты сбегал к нему после тренировок. Впрочем, Сакураги-сан уехал, и поэтому ты нашел себе новую компанию неудачников.
Брат всегда недолюбливал дядю, он стал его открыто ненавидеть, когда Тайко бросил спорт
