дом мужа из больницы, и подаёт мне. А затем начинает искать что-то, перекладывая вещи с места на место.
Я тоже выбираюсь из-под тёплого покрывала и, ёжась от холода, быстро одеваюсь.
Сердце работает с перебоями, мурашки бегут по спине. Страшно. А ещё ужасно не хочется возвращаться. В этом мире не так удобно и комфортно, но по какой-то причине, мне гораздо приятнее находиться здесь, в этом тереме, чем в благоустроенном особняке, в котором выросла и прожила всю свою жизнь.
Бранибор тоже собирается. Он надевает простую чёрную одежду и короткие сапоги. Его наряд не выглядят современными, особенно если приглядываться, но издалека в глаза точно бросаться не будет. Длинные волосы князь завязывает в низкий хвост и прячет под курткой.
Что ж… Не так уж и необычно он выглядит в этом наряде. Не в доспехах, как в день нашей встречи и то хорошо.
– Готова?
Бранибор подходит к столу, открывает шкатулку и достаёт из скрамасакс.
– Готова… – выдыхаю в ответ.
На самом деле, совсем не готова. Но всё равно сделаю что нужно. Игорь не должен остаться безнаказанным. Я этого не допущу.
Мужчина вынимает нож из деревянных ножен и подаёт мне. Хочу взять, но руки трясутся. К горлу тошнота подкатывает. Боясь. Да и боль не люблю, противно даже думать о том, чтобы самостоятельно порезать руку.
Князь замечает моё состояние.
– Я сам. А ты представляй как можно чётче место, куда нужно попасть. Поняла?
Киваю. Закрываю глаза и вспоминаю адрес дядьки. Потом представляю его дом за высоким забором, крышу из коричневой черепицы, двор, вымощенный брусчаткой, толстую металлическую дверь.
Я была у него нечасто. А последний раз уже лет пять назад. Надеюсь, там не слишком всё изменилось.
Бранибор осторожно берёт мою руку в свою большую ладонь. Зажмуриваюсь сильнее, замираю в ожидании боли. Но её почти нет. Мужчина делает крохотный надрез на моём мизинце и в тот же миг прижимает меня к себе.
– Ой… – выдыхаю испуганно.
Распахиваю глаза и понимаю, что больше не в княжеском тереме, да и вообще не в помещении, а стою на промозглом ветру посреди улицы.
– Ой… – повторяю, изумлённо оглядываясь.
Вокруг тишина. Пустая дорога, очищенная от снега. На обочинах грязные ноздреватые сугробы. По обе стороны высятся двухэтажные дома за высокими заборами, очень похожие друг на друга. А вокруг ни души.
Всего за секунду мы переместились из опочивальни Бранибора в пригород и сейчас стоим, обнявшись возле дома моего дядюшки.
Глава 27
От изумления не сразу соображаю, что делать дальше. Просто стою и смотрю вокруг, ошарашенно, хлопая глазами. В чувство меня приводит голос Бранибора.
– Куда дальше, краса ненаглядная?
– Вот он, прямо перед нами. Дом его, – бормочу в ответ. – Только позволь мне самой поговорить с дядей. Не хочу объяснять, кто ты и какие отношения нас связывают. Для всех я до сих пор жена Игоря.
Князь сразу же соглашается. Он отходит в сторону и скрывается за густой живой изгородью из давно не стриженных вечнозелёных кустарников. Я больше не вижу его, но всё равно остро чувствую присутствие. Всем нутром ощущая свою близость с ним.
«Он будет рядом и защитит, если понадобится», – эта мысль успокаивает и греет душу.
Шагаю к дому дядьки, останавливаюсь возле высокой ограды и нажимаю на кнопку звонка. Через непродолжительное время щёлкает замок, оповещая о том, что железная калитка открыта. Без колебаний толкаю её и захожу внутрь. А затем пересекаю широкий двор, направляясь прямиком к парадному входу в дом.
Здесь меня поджидает пожилая женщина. Я знаю, кто это – домработница, которая трудится на Алексея уже не первый год. В те разы, что мы приезжали с отцом, она также ждала нас у порога, чтобы проводить.
– Дядя дома? – спрашиваю после приветствия.
– Да, идёмте, отведу к нему.
Женщина пропускает меня вперёд, а после ведёт по широким пустым коридорам в кабинет Алексея.
Как только я вхожу, тот поднимается мне навстречу с кожаного кресла, на котором сидел, проглядывая какие-то документы.
– Настя, куда ты пропала? – восклицает, сверля меня внимательным взглядом. – Твой муж разыскивает тебя по всему городу! Ко мне приезжал, расспрашивал.
– Зачем, интересно? Чтобы убить и не оставлять свидетелей?
– О чём ты? – Глаза Алексея делаются холодными, как две льдинки.
– Он убил папу, избил меня, так что я потеряла ребёнка, а ещё обманом завладел и фирмой отца, и домом, и всеми счетами, – выпаливаю сразу всё.
Нервы на пределе, нет сил на долгие церемонии.
– Так, давай выкладывай всё по порядку, – дядя указывает мне рукой на кресло, а сам располагается напротив.
С колотящимся сердцем усаживаюсь на кожаное сидение и срывающимся голосом начинаю рассказывать. В подробностях описываю слова и поступки мужа, не раздумывая, выдаю всё, что привиделось мне во время ритуала. Рассказываю про статуэтку и про то, где она спрятана.
Умалчиваю лишь о том, каким образом узнала о способе убийства и о месте, где скрыты улики.
Надо отдать должное брату отца, несмотря на то, что мои слова произвели на него впечатление, он всё равно сохраняет внешнюю невозмутимость. Долго обдумывает услышанное, сверля меня внимательным взглядом.
– Ты точно в этом уверена? – спрашивает, наконец.
– Да. Я видела своими глазами, как он прятал отравленную статуэтку. И знаю код от сейфа. Это год и месяц его рождения: шестнадцать и двенадцать. Шестнадцатое декабря. Вы можете помочь вывести его на чистую воду? Сама я не знаю, как это сделать. Игорь платит местной полиции. Даже после того, как я попала в больницу с побоями, на него не завели дела. А у меня ни денег, ни связей. Вообще, ничего нет. Все годы я была просто бесправным приложением каким-то для мужа. Даже не домохозяйкой, а просто комнатной зверушкой. Меня он совсем не боится… И правильно делает, впрочем…
Алексей задумчиво разглядывает меня и кивает.
– Я всегда осуждал твоего отца. Сто раз говорил, чтобы отправил тебя учиться, выделил долю в фирме или купил какой-то бизнес, вроде кофейни или цветочного магазина. Но он упёртый. Хотел сделать из тебя принцессу, оградить от всех забот и проблем. И вот к чему это привело. Из-за этого мы часто ссорились. Хотя у нас в целом всегда были разные взгляды на жизнь. Но в любом случае он мой брат, и я не позволю какому-то
