не предложат, – разделил мой восторг Николай.
На третье, не давая нам отдышаться, Юрик преподнес кисель из сухофруктов.
Нашему изумлению не было предела. Такое не забывается. В этот момент количество, качество и разнообразие еды отодвинули на второй план наши блуждания в темноте, которые виделись нам уже в другом свете: как незначительный эпизод, как обыденное явление на охоте в незнакомой местности.
Николай даже высказал намерение затемно проследовать на то злополучное озеро, откуда началось наше длительное возвращение в лагерь, уверенный, что утром там будет уйма уток, ни на йоту не задумываясь, в какой стороне оно расположено.
Упрекать его в самонадеянности, а тем более отговаривать от рискованной затеи, я не стал. Для себя я наметил территорию для охоты поближе к лагерю. Марат решил не менять облюбованного места на первом озере, где ему удалось добыть шесть уток. Юрий Иванович был верен своей раз и навсегда выработанной тактике – не удаляться от лагеря за пределы прямой видимости.
IX
Размещались мы в двух палатках. Любители утиной охоты спали отдельно от нас с Юриком. Поэтому их подъем и сборы мы слышали сквозь сон.
С уходом Николая и Марата нас могли потревожить лишь фазаньи вопли. Эти сигналы должны были побудить к началу охоты. А пока мы мирно посапывали в теплых спальниках до той поры, когда, наконец, забрезжит рассвет и прольется на нас через полотно палатки.
Меня разбудил отчаянный лай собаки. В палатке было темно, значит, солнце еще не взошло. Дуська лаяла где-то в стороне. Я забеспокоился, и некоторое время лежал не двигаясь, пытаясь сообразить, на кого она могла окрыситься. Ничего подозрительного не услышал. Через минуту Дуся затихла, и я снова погрузился в сон…
У костра возникла непонятная возня, заставившая меня снова открыть глаза. Звякнула крышка чайника. «Очевидно, собака подбирает объедки», – первое, что пришло мне в голову, но приструнить её было лень.
Послышался топот. Шорохи усилились. Эти звуки уже не походили на передвижение собаки в поисках еды. Дернулся край палатки. Кто-то зацепился за боковую растяжку.
«А что, если это кабан пожаловал к нам?» – мелькнуло догадка. – Дуся могла испугаться и убежать…»
Я растолкал Юрика.
– Слышишь? – шепотом спросил я сонного друга.
Скрытое от нас животное действовало уверенно и целенаправленно. Орудовало у стола по-хозяйски.
– Это что-то крупное, – тихо сообщил я Юрию Ивановичу. – Или волк, или кабан.
Юрик судорожно принялся шарить под спальником, отыскивая ружьё. Я вылез наполовину из мешка и тоже потянулся к оружию.
– Тихо, не спугни, – пресек я активные действия сожителя по палатке.
Я встал на колени и осторожно раздвинул стволами полог. Пахнуло дымком. Небо с восточной стороны уже посерело, и я смог рассмотреть страшное животное, разбудившее нас до срока. У костра на корточках сидел Николай Константинович и пытался развести огонь.
– Я не понял, ты же на озере должен быть? – спросил я Николая.
– Вот я и пришел на озеро.
Я вылез из палатки и приблизился к охотнику.
– Поясни.
Выполз Юрий Иванович и тоже подсел к столу в ожидании пояснений нашего друга.
– А что тут пояснять? – начал свой рассказ Николай Константинович, – Где-то около часа отшагал и пришел, наконец, к озеру. Еще темно было. Подкрался к берегу. Принялся высматривать уток. Ничего не видно. Залег. Думаю, подожду, когда посветлеет. А когда стало светать, пригляделся: что-то знакомые кустики… Вроде бы здесь уже был не раз. И тут на противоположном берегу увидел палатки. Только тогда сообразил, что сделал круг и вернулся назад.
– Как это? – не понял Юрик.
– Юрий Иванович, что тут понимать. У человека правая сторона тела развита сильнее левой, если он правша. А значит, правая нога делает шаг шире, чем левая. Вот я постепенно и забирал влево, пока не очертил круг и не оказался в той точке, с которой начал свое движение.
Это открытие нас с Юриком серьезно удивило и озадачило. Мы никогда с таким явлением не сталкивались и слышали о подобном круговороте впервые. Некоторое время мы сидели молча, переваривая полученную от Николая Константиновича информацию.
Занялся рассвет. Мы сидели за столом, пили чай, высказывая различные предположения о том, куда может завести правая нога путника, ежели её не контролировать.
В тугае зацокали фазаны, а мы все продолжали бурно обсуждать новую и необычную для нас тему.
Из-за верхушек деревьев показался багровый сегмент солнца. Высветилось голубое без каких-либо помарок небо. И только на севере по всей ширине горизонта кучкой толпились облака, образуя четко выраженную гряду. Под косыми солнечными лучами их верхушки казались ослепительно белыми, в то время как у основания они имели серый оттенок.
– Откуда здесь горы? – неожиданно заинтересовался Юрий Иванович.
Я и Николай завертели головами, заинтригованные географическим открытием новоиспеченного Семенова-Тянь-Шанского.
– Какие горы? – не выдержал Николай. – Там Балхаш.
Но данное утверждение никак не поколебало мнение Юрика. Он продолжал зачарованно глядеть вдаль.
– Это отроги Тянь-Шаня, – невозмутимо пояснил я. – Кураксинский хребет.
– Ну, ты же видишь снежные вершины? – не унимался Юрик, обращаясь к Николаю.
– В этом месте, – продолжал я подыгрывать Юрию Ивановичу, – находится самая высокая вершина Тянь-Шаня: пик Коммунизма. Видишь, в центре? Его высота: девять тысяч семьсот двадцать два метра. Это, практически, недосягаемая вершина. Еще никому не удалось покорить её.
– А почему раньше мы их не видели? – продолжал излагать вслух свои размышления Юрий Иванович.
– Потому что их редко кому удается увидеть. Нам просто повезло, что мы оказались в нужном месте и в нужный час, – высказался я.
Тут залаяла Дуська. На хребте нарисовалась фигура всадника. Оглядевшись, наездник направил лошадь в нашу сторону. Через несколько минут мы могли наблюдать молодого человека с темным обветренным лицом.
– Здрасте, – поздоровался с нами незнакомец. – Вы тут теленка не видели?
– Привет, – ответил я. – Теленка твоего не видели.
– Да он не мой, а совхозный.
– Все равно не видели.
Паренек жадно осмотрел стол и изрек
– Чё, отдыхаете?
– Присоединяйся, – предложил Николай. – Тебя как зовут?
– Симбай.
– Чем занимаешься? – продолжил опрос Николай Константинович.
– Пасу коров.
Симбай спешился и, косясь на собаку, медленно приблизился к столу.
– Садись, гостем будешь, – проявил я признаки гостеприимства. – Выпьешь?
– Да, – просто ответил пришелец.
Я налил ему полстакана водки и придвинул чашку с разделанным вареным фазаном. Симбай выпил, закусил и попросил сигарету.
Закурив, гость с горечью поведал о пропаже и поделился ценной охотничьей информацией.
– Три дня назад я здесь, – Симбай указал на заросли тростника рядом с озером, на котором Юрик гонял свою неподатливую утку, – диких свиней видел. Штук восемь. Вожак здоровый такой… Как понеслись в камыши…
Юрик заерзал на стульчике.
– Только свиней нам не хватало, – опасливо заявил он.
– А неделю назад, – продолжал подбрасывать нам ужастики Симбай, – у нас теленка задрали волки.
– А я тебе что говорил? – намекал я Юрику на нынешнее утро. – Здесь еще на тигра можно напороться. Говорят, одна пара тут осталась с тех незапамятных времен. А ведь за это время могли размножиться втихаря… Место дикое…
Весть о наличии в данной
