– И как вы это сделаете, если вас мало и вы не воины?
– Люди ведь тоже много приручали животных? – Странник улыбнулся.
– Вы что же… Можете этих монстров заставить слушаться? Они ведь… Натравить? На нас?
– Прости, Сергей. Я не хочу этого. Люди много хорошего. Доктор ведь хороший. И ты хороший. Казимир хороший.
– Нда! – Сергей уселся на пол и тяжело вздохнул. – И Рита была хорошей. И Вера была хорошей. И мальчишка тот, за которым ты пришел. Дети вообще хорошие. Даже этот придурок Виктор с Полиса, он ведь тоже хороший, хоть и придурок. В каждом человеке есть что-то хорошее. Наверное, и в этом мертвом фашисте тоже было.
– В каждом есть хорошее. – Странник кивнул, соглашаясь. – Но в каждом человеке есть место и для мозз.
– А почему оно называется «мозз»? – спросил вдруг Бум. – Это кто его так назвал?
– Оно так себя само назвал… Назвало, – ответил Странник. – Когда заговорило ртом моего дет… ребенка.
Маломальский вздрогнул, кинул на своего спутника внимательный взгляд, кивнул сам себе и поднялся на ноги.
– Послушай. Прости еще раз, что я так на тебя, не по-людски. Если ты честен со мной, если все, что тут доктор прописал, не полная ахинея, то я с тобой до конца. Я не отвернусь, не брошу и не предам. И мы сожжем эту тварь. Ну, ты меня прощаешь? – Он протянул Страннику руку.
Тот смотрел на Сергея несколько секунд. Потом крепко пожал протянутую руку и улыбнулся:
– А я по-другому не умею.
* * *
Они решили пойти до станций Рейха через бывшие жилые дворы. Это было опаснее, но Странник настоял. Такой путь был короче, и Сергею снова пришлось поступиться своим правилом: «короче» не всегда значит – «лучше».
Однако Странник держался уверенно. Для него, похоже, такие прогулки были привычным делом. Он знай себе твердил, что не надо бояться и что страх привлечет внимание. Черт возьми, как же трудно не бояться, когда тебя об этом просят каждые две минуты, постоянно напоминая о том, что как раз на поверхности то, чего стоит бояться, водится в изобилии.
Они шагали по какой-то улице, заросшей кустами и молодыми деревьями. С боков нависали мрачные здания, в окнах которых гулял ветер. Иногда луна выглядывала из-за туч и тускло освещала им путь. Сергей все время вглядывался в темные окна – опасность могла прийти оттуда, – но и большие деревья он старался обходить на почтительном расстоянии, помня о горгонах.
В одном из окон сталкер наконец заметил то, что искал и что боялся найти. На подоконнике сидела какая-то тварь чуть крупнее человека. Глаза ее светились по-кошачьи и часто моргали. Маломальский взял существо на мушку, но оно тут же поднялось во весь рост, потянулось руками к окну верхнего этажа и ловко исчезло в нем.
– Слышь, Стран Страныч… А чего это нас никто не трогает?
– Это плохо? – спросил в ответ Странник.
– Ну, не то чтобы очень. Просто настораживает. Я после того подвала уже, наверное, пятого хмыря вижу, и ничего. Посмотрит и уйдет своей дорогой.
– На таких, как я, этот мутант не нападает. Бывает, но редко.
– Вот оно как! – хмыкнул Сергей. – А ты полезный попутчик. Хотя, с другой стороны, так недолго и расслабиться. А нельзя.
Впереди все более отчетливо проглядывались рваные края полуразрушенного большого комплекса.
– Так, Страныч. Там, ежели мне память не изменяет, министерство какое-то и мэрия были. Давай-ка судьбу испытывать не станем, а выйдем на Тверскую да обогнем это гиблое место.
– А что там? – поинтересовался Странник.
– Там нехорошие существа обитают. Собственно, в министерствах да мэриях они всегда обитали, – тихо хохотнул сталкер.
– А там что? – Странник указал на высокое здание слева. Строение это достаточно хорошо сохранилось по сравнению с другими зданиями.
– Это что-то с музыкантами связано… Дом композиторов, кажется. Я толком не помню. Знаю только, что там гнезда вичух на крыше. Так что ну его на фиг.
Они двигались по Никитскому переулку в сторону Центрального телеграфа. Угол здания Телеграфа сохранился целым до самой крыши, как раз там, где Никитский выходил на Тверскую.
Внезапно Странник остановился и поднял руку, призывая и Сергея прекратить движение.
– Ты чего? – шепнул Маломальский.
– Тише! – Тот внимательно вслушивался в царившую здесь тишину, которую нарушал лишь ветер. И вдруг схватил Сергея и толкнул в сторону. – Осторожно!
Тут же что-то с оглушительно громким после часов могильной тишины звуком разбилось возле них на асфальте. Затем еще и еще раз. До Сергея дошло, что это разлетаются вдребезги стеклянные банки, которые кто-то швырял в них сверху.
Банок было четыре, после чего бомбардировка прекратилась.
– Что за урод! – воскликнул Сергей в темноту.
– Тише! – зашипел на него Странник.
– Нет, как это понимать?! Погоди… – Маломальский провел рукой по своим ногам – рука попала в какую-то вязкую жидкость. – Не понял, что за ерунда?!
Он включил фонарь. Рука была вся в красном. Сталкер осветил себя и Странника. Оба они были забрызганы кровью.
– Твою ж мать! – заорал Бум. – Это же кровища! Да тут хрен его знает сколько крови! Странник, ты хоть понимаешь, что теперь будет?! Они же сюда сбегутся… Какой урод это сделал?!
Странник схватил Сергея за руку и стал показывать куда-то в сторону.
– Туда! Дом музыкаторов! Быстро!
– Ты больной? Там же вичухи на крыше! Хотя… Черт! Ты прав! Вичухи жрут стигматов. Бежим!
* * *
В этот дом сталкеры ходить не любили: весь район вокруг считался гиблым. Но сейчас надо было срочно найти убежище: запах крови привлечет стигматов, и лучшим местом, чтобы укрыться от них, было логово их заклятого врага – облюбованный вичухами Дом композиторов.
Внутри здания местами еще сохранились нежные кремовые тона, в которые прежде были окрашены стены, а в холле кое-где висели фотографии известных некогда людей.
Компаньоны торопливо поднимались по лестнице, спеша занять помещение повыше и забаррикадироваться в нем.
Странник двигался целенаправленно, ни на что не отвлекаясь, поэтому уже порядком обогнал Маломальского. Сергей же все подозрительно всматривался в темные углы и дверные проемы – не затаилось бы там чего. Но похоже, что в этом доме никогда и никто не решался селиться – ни люди, ни чудовища.
Вскоре они нашли довольно просторное помещение с несколькими рядами кресел. Что-то массивное и черное, стоящее ближе к окну, заставило Маломальского вскинуть автомат.
Но это был… рояль. Самый настоящий!
Сталкер быстро закрыл дверь и потащил к ней ближний ряд кресел, чтобы забаррикадировать вход. Странник понял намерение товарища и без лишних слов начал помогать обустраиваться. Когда дело было сделано, Сергей подошел к роялю и присел прямо на клавиатуру, чтобы отдышаться и глянуть в окно. Воздух сотряс мощный аккорд нижней октавы. Маломальский тут же вскочил, испуганно выдохнув:
– Мать твою, мы так всех соседей разбудим!
Странник подошел к роялю и стал с любопытством его разглядывать.
Тем временем Сергей обнаружил валявшийся в стороне стул и, присев возле рояля, развернул прямо на его черной пыльной крышке карту поверхности.
– Слушай, Страныч. У сталкерских групп иногда транспортная заначка на поверхности имеется.
– Что? – Странник тоже взял стул и подсел к инструменту.
– Ну, короче, отряды сталкеров иногда находят на поверхности сохранившиеся большие машины. Типа грузовиков, мусоровозов, пожарных машин. Самая большая удача – это броневики. Понимаешь?
– Нет. – Странник мотнул головой.
– Ну, черт тебя дери. Машины. На колесах. Они их в по рядок приводят – чинят, на ход ставят. Чтобы можно было, если надо, за рулем да с ветерком. Понимаешь? А в метро такую штуковину не затащишь. Даже не во всякий наземный вестибюль станции можно поставить. Вот и прячут они их где-нибудь в укромном месте в городе. Но я одиночка, вольный сталкер, и права пользоваться их машинами не имею. Хотя, по уставу братства сталкеров, могу там укрыться или передневать. Ну, в том же броневике, к примеру. А вот чтобы поехать на нем, это надо сначала с хозяевами машины договориться. Все не бесплатно. И потом – они же рассчитывают, что транспорт на месте, если вдруг попадут в переделку. Короче, в принципе не могу я их машинами пользоваться. Но у нас ведь особый случай. Верно?
– Я не понял все равно, – развел руками Странник.
– Ну и мутант, – проворчал Сергей. – В общем, у меня на карте большинство стоянок этих машин отмечено. За что отдельное спасибо Казимиру и его авторитету среди сталкеров. – Маломальский включил фонарь и стал внимательно изучать карту. – Так, так. Где мы? Кремль. Мы севернее. – Он ткнул перепачканным чужой кровью пальцем в карту и стал вести им по улицам, чьи названия больше не служили почтовыми ориентирами живого города. Названия их сохранились лишь для того, чтобы мизерная часть оставшегося на земле человечества, что именует себя сталкерами, могла четко знать точки привязки к чужой враждебной местности. – Так. Вот улица Тверская. Вот станция Тверская. Это уже фатерлянд. Но мы до нее еще не дошли. А мы… вот. Ну и что тут у нас поблизости? Н-да… До ближайшей стоянки почти километр. Архитектурный институт. Ого! Зато там стоит бронетранспортер, если, конечно, кто-нибудь его не угнал. Вот бы туда добраться, а? Но мы кровью воняем, как хреновы доноры. Сейчас бы хоть горсть хлорки, в воде развести да обмазаться, – мигом бы запах перебили.
