Оттолкнувшись руками от земли, он решил немедленно выйти из этой тени.
Сломанные кости натолкнулись на твердую землю. На короткое мгновение сильнейшая боль оглушила его, а затем пришло решение: Вон отсюда! Да. Вот так, просто. А потом?
Следовать по большой дороге? Иногда останавливаться на отдых? В каждой чайхане встречать людей, возвращающихся из Кабула, и снова, и снова, бесконечно — слышать рассказ о том, как прошло шахское бузкаши? И все эти муки для того, чтобы в конце пути вновь увидеть лицо Турсена?
Урос шевелил губами, не понимая, что говорит вслух:
— Этого не будет!
Хозяин чайханы вернулся назад и подошел к нему.
Урос спросил:
— Ты знаешь все пути и тропы, которые здесь есть?
— Все, — ответил хозяин, — Я родился в этих местах.
— По какой тропе нужно идти, чтобы добраться до Майманы?
— О, для нас Маймана находится все равно, что на другом краю мира, — ответил хозяин, — Но я знаю, что для этого нужно пройти долину возле статуи большого Будды, а потом свернуть возле Бамьяна на одну из старых троп. Я могу тебе объяснить, где это. Ну, а дальше тебе придется узнавать путь самому…
— Хорошо, — сказал Урос, — Тогда, давай, я расплачусь.
— Подожди, — воскликнул старик, бросая быстрые взгляды на черную повязку на ноге Уроса, — Позволь хоть предупредить тебя! Эти тропы почти непроходимы и ненадежны, ночи там холодные и ты не встретишь на пути ни одной чайханы, как моя.
— Какие же еще опасности есть на этом пути?
И в то время как хозяин чайханы пылко описывал ему все препятствия и невероятные ужасы, что есть на старых тропах, сердце Уроса билось все сильней, и жизнь заполняла каждую клетку его тела.
— Как ты понимаешь сам, — закончил чайханщик, — там очень опасно. Езжай по Большой дороге.
— Где я должен свернуть, чтобы попасть на старую тропу?
— Все-таки хочешь поехать? — пробормотал хозяин. Он еще раз скользнул взглядом своих маленьких глаз по Уросу, начиная с его скуластого лица и заканчивая почерневшей повязкой на его ноге.
— Я тороплюсь, — бросил Урос.
— Бывает так, что самый короткий путь, не всегда самый быстрый… — хозяин замолчал.
Мокки, ведя на поводу коня, приближался к ним. Чайханщик внимательно осмотрел и этих двоих, и добавил:
— Ну, может быть ты и сможешь. У тебя сильный конь и крепкий саис.
Урос встал, хозяин бросился ему помогать…
— Нет, — отказался от помощи Урос.
Он схватился за луку седла и гриву Джехола. Мгновение спустя он уже сидел верхом на коне. Мокки взобрался позади него.
Чайханщик торопливо проговорил:
— Свернешь на левую тропу. Она ведет к колодцу. Там начинается другая крутая тропа. Следуйте по ней пока не приедете к старому караван-сараю, что находиться на самом верху. Вы должны добраться туда до того, как наступит ночь. Иначе… Да защитит вас пророк!
— Да пребудет с тобою мир! — ответили Урос и Мокки.
Джехол ускакал вдаль.
Хозяин чайханы печально вздохнул: вот, еще один странный гость посетил его чайхану и унес с собой какую-то интересную тайну.
Мертвец
За кишлаком сразу же начинались горы. Оттуда, круто вверх уходила извилистая горная тропа, опасная и ненадежная.
Когда наступила ночь, два путешественника все еще поднимались по ней.
Мокки соскочил с коня и повел его за уздечку. Другой рукой он пытался нащупать скалу слева от них, чтобы в темноте они не сбились с пути и не упали в невидимую пропасть справа.
Внезапно он сказал:
— Урос, я боюсь.
— Джехол тоже, — ответил Урос, — Я чувствую.
— Я не то что бы боюсь сорваться вниз, я про другое…
— Я понимаю…
Он тоже ощущал присутствие бесчисленных, безымянных, уродливых чудовищ гор.
Крылатых, когтистых, покрытых шкурой и обнаженных фантомов, духов, высасывающих кровь, птиц и ящериц с головами, напоминающими черепа, которые крались, ползли, перешептывались, летали, скользя у подножья скалы, у этого невидимого, покрытого черным платком ночи — обрыва.
Он слышал их шорохи, сопение, свист и смех. Отвратительные звуки, от которых кровь стыла в жилах. Иногда ему начинало казаться, что они дотрагиваются до него своими грязными, оскверненными проклятием, лапами, перьями, рогами, протягивают к нему щупальца, языки и дрожащие перепончатые крылья.
— Я понимаю, — повторил Урос.
— А ты не боишься? — спросил Мокки дрожа.
— Нет, — ответил Урос, — У меня нет никакого страха.
Но как только он это сказал, то удивился своим собственным словам и придержал Джехола. Как? Разве это возможно, что в этой, полной приведений, ночи у него еще остались силы противиться страху? Он спросил себя самого еще раз и повторил твердо и честно:
— Нет. У меня нет никакого страха.
— Ты храбрый! — зашептал Мокки, — Такого храброго человека, как ты, наверное и на земле-то больше нет.
Урос покачал в темноте головой. То, что отличало его от других, была даже не отвага, а скорее равнодушие к несчастьям. Он ослабил поводья, и когда Джехол вновь пошел вперед, Урос положил руку на плечо Мокки.
— Держи так свою руку! — попросил его саис.
Переведя дух, Мокки вновь начал нащупывать выступы скалы, которая в непроницаемой темноте была их единственной путеводной нитью. И они продолжили свой путь по узкой, неверной тропе между скалой и обрывом. Когда тропа опять круто пошла вверх, Урос спросил:
— Все еще боишься, Мокки?
— Твоя рука придает мне храбрости, — ответил саис, но голос его срывался от страха. — Вот если бы на небе было хоть несколько звезд…
— Мы скоро их увидим, — сказал Урос, — Подожди немного…
Но первые звезды, которые они заметили, расположились вовсе не на небе.
В этой пустыне камней сияли они, предвещая тепло человеческого жилья и огня.
— Караван сарай! — закричал Мокки.
Страх покинул его, и он зашагал быстрее и увереннее. Урос убрал руку с его плеча.
Но тот этого и не заметил.
Тропа становилась все более широкой, потом превратилась в настоящую дорогу, которая привела их на широкое каменное плато. Там, на перекрестке многих троп — стоял караван сарай.
Большое здание было почти руиной. Сквозь дыры и трещины в его стенах пробивался свет. А сияние, которое во тьме гор показалось им таким ясным, в действительности оказалось коптящей лампой с грязным стеклом. Ее слабого света не хватало даже на то, чтобы разогнать тени в большом помещении, где люди и животные расположились вместе.
Урос смог свободно проехать сквозь большие, но ветхие ворота. Мокки осторожно повел Джехола между людьми, что сидели или лежали на земляном полу караван сарая. Несколько голов поднялось, чтобы с любопытством взглянуть на них… тихо заблеял какой-то баран… собака неясно зарычала во сне… лежащий верблюд отвернул от них свою морду… это было все. И даже если бы ворота караван сарая не были просто большой дырой, а его крыша не была дырявым куполом, люди и животные, что собрались здесь — не чувствовали бы себя более защищенными. Здесь они отдыхали после всех опасностей пути. Здесь они наконец-то могли освободиться от тяжестей груза, здесь они спали, уставшие и вымотанные. И если в темноте сюда приходит еще один путешественник — так даже лучше. Чем больше людей, тем безопаснее.
