— А ведь когда-то ты увлекался мотоциклами, любил их. У тебя даже был «Триумф Бонневиль». Ты называл его дорожной ракетой.
— С тех пор прошло десять с лишним лет, — напомнил Лэнг. — С возрастом я стал умнее.
Она потушила сигарету о тарелку и заявила:
— Или скучнее.
— Прошлой ночью ты не считала меня скучным.
— Я просто была вежлива.
На стол упала тень, и они подняли головы. Официант с явным интересом прислушивался к разговору.
— Ссора влюбленных, — пояснил Лэнг.
— Я в тебя нисколько не влюблена, — возразила Герт.
— Ты меня обожаешь.
— Тебе это приснилось.
Официант ретировался. Герт и Лэнг одновременно, как по команде, расхохотались.
Рейлли в конце концов успокоился и сказал:
— Жаль, что больше не существует радиокомедий. Ты это серьезно сказала?
— Насчет того, что не влюблена в тебя?
— Насчет мотоцикла.
— Это будет замечательная маскировка. Никому и в голову не придет, что человек в твоем возрасте может гонять на мотоцикле.
Лэнг подумал, что эти слова вполне могут быть оскорблением, и спросил:
— Ты, значит, собираешься трястись у меня за спиной до самого Орвьето?
— Свежий воздух пойдет нам обоим на пользу.
— Уговорила. Только хорошо бы найти машину, на которой можно было бы сидеть нормально, а не скрючившись в три погибели.
Глава 4
1
Рим. На следующее утро
Лэнг не рассчитывал на какой-нибудь из прекрасных итальянских мотоциклов, например «Дукатти» или «Мотто Гуци». Они были слишком дорогими для рядового итальянца и по большей части экспортировались в Штаты. Он думал, что придется ехать на одной из маленьких японских машин, то и дело попадавшихся на узких римских улочках. Оказалось, что Рейлли ошибался.
На следующее утро Герт приехала на старом, но прекрасно ухоженном «БМВ-1000». Эта машина не отличалась особыми скоростными характеристиками, зато славилась надежностью, плавностью хода и бесшумностью. Фирма «БМВ» первой стала применять на мотоциклах карданную передачу вместо цепной, тряской и капризной.
Если бы не белокурые волосы, выбивавшиеся из-под закрывавшего все лицо шлема и лежавшие на спине, обтянутой зеленой с белым кожаной курткой, узнать Герт было бы невозможно.
Лэнг с удовольствием и восхищением наблюдал, как она сходила с машины. Из всех женщин, с которыми он был знаком, лишь у нее одной хватало сил на то, чтобы вздернуть такой большой мотоцикл на подставку. Кстати, он, пожалуй, вообще не знал ни одной другой женщины, которая сама водила бы мотоцикл.
Пока он любовался байком, Герт сняла шлем и спросила:
— Как, нравится?
— Похоже, и впрямь стоит прокатиться. А второй кожанки у тебя, случайно, не найдется?
Европейские байкеры, в отличие от американцев, предпочитавших джинсы, катались в цветастых кожаных костюмах. Одевшись не по моде, Лэнг мог бы вызвать подозрения.
— В краузере, — ткнула она пальцем.
Краузерами назывались мотоциклетные багажники, прикрепляемые к раме. Один поворот ключа — и из них получались чемоданы.
— Есть и запасной шлем.
Точно такой же, как у нее, шлем висел, пристегнутый за ремень к седлу.
— Не знаю, на что тебе пришлось пойти, чтобы уговорить кого-то дать покататься такой мотоцикл, да еще и все это вдобавок. Если честно, и знать не хочу, — сказал Лэнг, извлекая костюм из багажника.
— А почему ты решил, что я его выпросила? Он мой, — рассмеялась Герт.
Натягивая брюки, которые до него, конечно же, надевали невесть сколько парней, Лэнг ощутил укол ревности.
— В таком случае ты, наверное, захочешь сама им управлять.
— Чтобы ты сидел позади женщины? — Такая мысль показалась ей чрезвычайно смешной. — Но ведь ты же не… Как это называется?.. Крестец?
— Кастрат.
— Вот-вот.
Лэнг изумился тому, насколько хорошо подошли ему брюки. Куртка чуть маловата, но застегнется. В витрине магазина он увидел свое отражение: типичный европеец, собирающийся в поездку по стране. Вот только сандалии «Биркенсток»…
— Черт возьми! Про обувь я и не подумал.
— Запасных сапог не нашлось, — улыбнулась Герт.
— В pensione у меня есть туфли. Тоже, конечно, не байкерский прикид, но все же лучше, чем сандалии.
Неторопливая поездка по узким улицам послужила как бы упражнением по восстановлению навыка езды на мотоцикле. К тому времени как они доехали до pensione, Лэнгу уже не терпелось вырваться на трассу, где, разогнавшись, «БМВ» будет гораздо устойчивее и послушнее, чем на этой черепашьей скорости, с какой только и можно было двигаться по забитым улочкам Рима.
Герт оставалась на своем месте и изучала дорожную карту. Рейлли заскочил в дом и вышел оттуда через считаные секунды. Туфли от «Коул Хаан», конечно, не предназначены для переключения передач мотоцикла, но сойдут. Лэнг повернул к востоку, в сторону Тибра, нажал левой рукой на рычаг сцепления, правой повернул ручку газа.
2
Старый содержатель pensione смотрел на них из-за опущенных занавесок. До чего же странный народ эти немцы! Переплатил невесть сколько за комнату в его, что греха таить, довольно убогом заведении только для того, чтобы отодрать свою телку, а теперь катит куда-то на «БМВ», который стоит столько, сколько простой итальянец не заработает и за три месяца. Где, интересно, турист держит свою дорогую машину? Он ведь не на ней приехал, это точно. Сразу видно, что этот парень и его девка привыкли кататься вместе. Иначе откуда бы у них взялись одинаковые костюмы. Жене немца наверняка было бы интересно узнать об этом. Она не пожалела бы денег.
Надо все же выяснить, что это за тип. Может, он оставил документы в комнате?.. Только надо держаться поосторожнее. У этого парня, занимавшего комнату наверху, рядом с ванной, в манерах, в жестком взгляде было что-то такое, что подсказывало: лучше его не сердить.
Стук в дверь, частая дробь, будто кто-то спешит. Пусть подождут. Все три комнаты заняты, так что нет смысла бежать к двери только для того, чтобы отказать кому-нибудь. Но стук становился все настойчивее, и старик зашлепал к двери.
Стоявший на пороге мужчина был одет в комбинезон, обычную одежду рабочих по всей Европе. Может, водопроводчик или водитель-дальнобойщик. Непохоже, чтобы он хотел снять комнату.
— Si?
Рабочий шагнул внутрь, закрыл за собой дверь и вытащил фотографию. Старик узнал своего постояльца-немца.
— Ты знаешь этого человека, американца? — спросил незнакомец.
Акцент был не римский, возможно, даже не итальянский.
— У меня не справочное бюро, — огрызнулся старик.
Как и любой товар, информация имела цену. С какой стати он будет раздавать ее задаром? Может быть, этот тип работает на жену немца?
— Покажи мне полицейское удостоверение или иди задавать свои вопросы кому-нибудь другому.
Незнакомец сунул руку под комбинезон. Когда она вновь оказалась снаружи, в ней был сжат пистолет, направленный в голову старика.
— Вот тебе удостоверение, старый пердун. Теперь, пока я не вышиб тебе мозги, спрашиваю еще раз: ты видел когда-нибудь этого американца?
Старик перепугался. Такие вещи он видел в американских программах по телевизору. Этот тип тоже мог быть американцем. Хуже того, судя по тому, как он коверкал язык, незваный гость вполне мог оказаться сицилийцем. Как бы там ни было, умирать ради своего постояльца содержатель гостиницы не собирался. Если только он выберется из этой передряги живым и невредимым, то прочтет у собора Святого Петра сотню «Аве Мария».
Старик кивнул, ткнул дрожащим пальцем в фотографию и промямлил:
— Я думал, что он немец.
— Мне плевать, что ты думал, — рявкнул дальнобойщик, водопроводчик или кем там был этот тип, размахивавший пистолетом. — Он здесь?
Старик почувствовал, что его мочевой пузырь не выдержал напряжения. Теплая струя потекла по ноге, штанина намокла и сразу же сделалась холодной. Он очень надеялся, что тип с пистолетом этого не заметит. «Доползу до Святого Петра на своих артритных коленях, пусть только он оставит меня в покое».
— Этот господин только что ушел. Как раз перед вашим приходом. С женщиной.
У старика чуть не подогнулись от облегчения ноги, когда пистолет вернулся под нагрудный клапан комбинезона.
— Пара на мотоцикле?
Владелец pensione решительно кивнул и подтвердил:
— Да-да. Это были они. Поехали в направлении Флоренции.
— А это ты откуда знаешь? — с подозрением в голосе спросил незнакомец.
Не будь старик так перепуган, он стукнул бы себя по голове от злости. «Разболтался, дурак, а теперь этот нахал еще задержится. Пусть только уйдет, и я доползу до Святого Петра на брюхе, прямо как червяк».
— Я разглядел край атласа, который рассматривала женщина. Такого цвета только та страница, на которой показана территория к северу от Рима, в сторону Флоренции.
