Например, если мы знаем, что на свою реплику «X» мы получим ответ «Y», который вызовет у нас некую реакцию «Z», а это, в свою очередь, повлечет скандал по ранее не раз повторявшейся схеме, – даже если весь этот алгоритм нам очень не нравится, то на глубинном уровне все равно присутствует ощущение безопасности и устойчивости.
Оно возникает оттого, что данный сценарий нам хорошо знаком. Мы уже не раз его проживали. Значит, у нас есть опыт выживания в этой ситуации. А это, в свою очередь, значит, что мир знаком и безопасен, мир именно таков, каким мы его знаем. И для любой повторяющейся ситуации у нас заготовлен выход из нее, гарантирующий наше выживание. Даже если качество этого выживания нас не устраивает, главная задача все равно выполнена – мы до сих пор живы.
И мы перестаем редактировать и обновлять свое представление о действительности. Карта местности под названием «Мир» фиксируется в более или менее неизменном состоянии и меняться практически перестает. А сама местность меняться продолжает – и обычно довольно активно… Появляются новые ландшафты, вулканы, горы, реки меняют русла, но на нашей карте изменения не отражаются, и адекватность ее отражения мира падает.
Никогда не бывает двух абсолютно одинаковых ситуаций. Стрела времени необратима – всегда есть отличия и изменения. Если мы игнорируем этот факт, мы начинаем обманывать самих себя.
Таким образом, ощущение стабильности мира, а значит и его безопасности для нас, которое мы себе обеспечили, игнорируя изменчивость мира, является иллюзией и самообманом, приводящими нас к неадекватности, разобщенности и в результате – к страданиям.
Кроме того, наше восприятие ограничено, и мы видим в каждый момент времени лишь малую толику бесконечных цепочек причин и следствий, деталей, фактов и факторов, влияющих на актуальную ситуацию. Мы не можем воспринимать мир как бесконечный поток изменений в бесчисленном количестве измерений. Поэтому мы «нарезаем» его на отдельные кирпичики, рисуем картинки-представления о некоторых частях этого потока и уже с ними имеем дело. Иными словами, мы взаимодействуем не с миром, а с его проекциями в нашем сознании. В описываемой здесь модели – с матрицами. И когда мы перестаем «обновлять» и пополнять свои представления об окружающей реальности, мы начинаем врать самим себе.
Как именно это происходит?
Представьте себе, что некая ситуация записана у нас в виде матрицы, и она во внутренней реальности схематически обозначена как «квадрат». Когда мы попадаем в похожую ситуацию в следующий раз, мир уже изменился и проявились другие, ранее нами не замеченные факторы. И новая ситуация на самом деле является не «квадратом», а квадратом плюс или минус что-то еще… другими словами, чем-то, хотя и похожим на имеющийся у нас образ, но отличающимся от него. Но мы настаиваем на том, что это именно «квадрат», для того, чтобы нам было проще остаться уверенными в том, что мир таков, каким мы его себе представляем.
Мы накладываем «трафарет» (свое «квадратное» видение) на живую ситуацию, и все, что находится за границами квадрата, мы словно обрезаем, игнорируем. Этот механизм называется в психологии вытеснением. А все, что, по нашему мнению, должно быть внутри этого квадрата, но в реальности отсутствует, мы «достраиваем», дополняем своим воображением… «Мир – именно таков, у меня есть опыт выживания в этом мире, следовательно, я гарантированно выживу, можно быть спокойным». Так, в погоне за ощущением безопасности мы и обманываем себя.
Вот пример того, к чему это может привести.
Человек сидит в своей комнате на подоконнике ногами наружу и наблюдает происходящее во дворе. Этаж высокий. Но себя он убедил в том, что сидит в своем кресле и смотрит телевизор. До тех пор, пока он не двигается, расхождение между реальной ситуацией и тем, как она отображена в сознании, несущественно. Но вот захотелось ему сходить в туалет… Последовательность действий, необходимых для выполнения задачи «поход в туалет», из точки «кресло в комнате» одна, а из точки «подоконник» – другая. Но человек настаивает на своей картинке. Абсурд ситуации состоит в том, что в основе этого механизма лежит стремление к безопасности (поэтому мы и говорим об «иллюзии безопасности»). Цена возникающей ошибки предельно высока: если человек будет продолжать настаивать на том, что мир именно таков, каким он его себе представляет, он сделает шаг вперед…
Или, другими словами, получит много боли. Чаще всего люди в этот момент делают вывод о том, что мир еще опаснее, чем они думали раньше, и надо еще больше сил затрачивать на то, чтобы оградить себя от этих опасностей. И начинают еще более упрямо настаивать на своих представлениях о мире, обеспечивающих такую иллюзию.
Потому что им кажется, что нет ничего опаснее, чем неизвестность, неопределенность и постоянные изменения.
Создание искаженного образа себя и других
Это фактически тот же эффект, что и описанный выше самообман относительно того, каков мир, только обращенный на нас самих и на других людей.
Мы составляем себе некое представление, образ того, каковы мы есть (кто мы есть), и настаиваем на том, что мы именно такие. И мы прилагаем колоссальные усилия для того, чтобы убедить в этом не только себя, но и окружающих людей – сделать так, чтобы они думали, что мы именно таковы.
С другой стороны, с самих этих окружающих мы точно так же «пишем портреты», то есть отождествляем их с какими-то фиксированными образами-представлениями и закрываем для себя саму возможность хотя бы просто допустить, что люди – это не то (или не только то), что мы о них думаем.
В результате мы имеем дело не с человеком, а со своим представлением о нем. «Петя – это твердо стоящий на ногах, спокойный, уверенный, заботливый друг», «Вася – это подлец, хитрый прихвостень, хамелеон, недостойный человек», «Мама – это…», «Я – это…» Про всех все ясно!
И точно так же, если мы обнаруживаем что-то, не вписывающееся в этот образ, мы отсекаем это (игнорируем, вытесняем), а недостающие в реальности черты – дописываем. «Нет, я не такой! Во мне этого нет…» «Вася обязательно отреагирует на это так-то, поэтому я даже не стану ему этого предлагать…» Наш друг Вася, многомерный и разнообразный, превратился в определенного и понятного.
Когда каждый из нас был маленьким, различные проявления всего вокруг – людей и обстоятельств – воспринимались еще без критики. Для большинства главными людьми в этот формирующий период жизни являются родители. Для остальных – люди, среди которых этот человек рос. Слова и оценки родителей «входили» в нас и становились нашими, обеспечивая нашу социализацию. Психологи называют этот процесс интериоризацией – «переход извне внутрь», или интернализацией. Формирование образа себя было связано с тем, какими нас видели и как именно оценивали наши качества родители. В их описаниях сквозило отношение:
«Молодец, что так вдумчиво и неторопливо делаешь уроки», или: «Ну разве можно так долго возиться?!»
«Мальчик у нас такой скромный, хороший», или: «Ой, он у нас тихоня, безынициативный».
«Какая умница! Поделилась с подружкой, добрая девочка», или: «Зачем ты раздаешь свои вещи?! Разве так можно?! Мы тебе больше покупать не будем».
И внутри складывается образ себя. Мама и папа постоянно дают нам ответы на вопрос: «Какой я?», и мы, даже если и сомневались, через какое-то время, чтобы сохранить себя, начинаем «точно знать»: «Я такой-то и такой-то, а вовсе не…» Для того чтобы задать себе снова вопрос: «Какой я?», необходимо усомниться в образе себя, уже довольно твердом и четком, а иногда, как следствие, и в само́м своем существовании. Вот так у образа себя появляется все более и более затвердевающая граница.
По аналогии происходит то же самое и с образом другого. И мы обманываемся и неадекватны как в отношении себя, так и других.
Затрата энергии на поддержание иллюзий
Мало того что самообман невыгоден с точки зрения гармоничного развития человека в мире, но дело еще и в том, что мы затрачиваем свою энергию каждый раз, когда создаем новые или пытаемся сохранить уже созданные нами иллюзии «я такой» и «я не такой». Одновременно обладая всем разнообразием качеств и чувств, люди старательно демонстрируют одни из них и всячески стараются скрыть или подавить проявление других. Они ограничивают себя не адекватностью и эффективностью проявления чувств в данной ситуации, а тем, «плохими» или «хорошими» эти чувства и качества являются в принципе, с их точки зрения. Ведь гнев и страх, скупость и лень могут быть конструктивны в определенных условиях – гнев праведным, страх спасительным, скупость окажется бережливостью, а лень – восстановлением ресурса.
Много энергии уходит у нас на создание определенного образа себя и подавление возникающих в связи с этим противоречий, а уж поддерживать у других людей определенный образ себя еще более энергозатратно.
