— Я тоже хочу спать, — сказал он.
Джессика почувствовала себя виноватой. Отец ужинал с членами общества сефардов, изгнанников, которые всегда говорили на испанском. На мгновение она подумала, не подойти ли к нему и не разгладить ли лаской морщинку между бровей. Но потом отец расстегнул сюртук и вытащил из-за пояса кожаный мешочек, и мысли ее обратились к тому, что же в нем может быть.
Поздно ночью, услышав его беспокойные шаги в комнате внизу, она встала с кровати и пролежала целый час на полу, подглядывая в дырку от сучка в доске пола. В слабом свете свечи, которую отец держал в руке, она увидела, как он вынул кусок стены и спрятал там кожаный мешочек. «Так, — подумала она, — место то же, как всегда».
Пока он возился в стене, она тихо вернулась в постель и закрыла глаза, надеясь, что двойной страсти Лоренцо к ее телу и к ее богатству будет достаточно, чтобы заставить его жениться на ней.
Что знает ее сухарь-отец о страсти?
* * *
Это была его гениза — тайник, где он хранил самые дорогие для него вещи. Он запустил туда руки и развернул тряпку, в которой лежало, кольцо с бирюзой. Он держал кольцо в ладонях, стоя у стены со склоненной головой и тихо покачиваясь от усталости. Он тихо шептал что-то, может быть, это была молитва.
Глава 13
Нерисса уехала из Венеции.
Джессика целую неделю ждала записки от Лоренцо. Но когда и на седьмое утро Ланселот вернулся с пустыми руками, она схватила свой плащ, сбежала вниз по лестнице и понеслась по улицам гетто, на ходу повязывая волосы желтым платком. Она быстро прошла в ворота и отправилась в южную часть города, не скрывая своего позорного красного знака в виде сердца и головного убора. Через час Джессика стучала в дверь красивого дома рядом с Ка де’Оро, где менее трех недель назад Нерисса наливала ей вино и предлагала вытянуть усталые ноги на бархатной подушечке.
Слуга, открывший двери, широко ухмыльнулся при виде ее головного убора и сказал:
— Счастливого Рождества, иудейка!
Джессика нахмурилась.
— Я ищу Нериссу, — сказала она. — Нериссу д’Орокуоре из…
— В городе вы ее не найдете, но если вы та красивая дама, которой я подавал вино за неделю до адвента, то у меня для вас есть от нее записка. — Он с любопытством посмотрел на нее. — Конечно, вы очень изменились, вся такая закутанная!
Слуга оставил ее стоять в дверях, и она нетерпеливо сдвинула тюрбан на затылок, чтобы показать свои волосы. Она гадала, куда бы это могла исчезнуть Нерисса и как ей теперь найти Лоренцо, не имея подруги среди проституток. Она завидовала тем дамам, которые свободно прогуливались среди галантных кавалеров, в борделях и других местах, где мужчины бросали кости и играли в карты на деньги.
Когда слуга вернулся с запечатанным письмом, она вскрыла его, не сходя с места, хотя молодой человек, пожелав ей хорошего дня, закрыл дверь.
«Дорогая Джессика,
Я удостоилась совершенно незаслуженного везения, и это так странно, что коротко не расскажешь. Совершенно неожиданно я встретила удивительного человека, который убедил меня, что возможна крепкая любовь между двумя сердцами, предназначенными друг для друга. Я удалилась, чтобы жить с виновником моего блаженства в прекрасном поместье на Терра Фирма, хотя по описанию это не поместье, а настоящий рай. Если ты решишь улететь из своей клетки в Новом гетто, добро пожаловать сюда, к нам. Лоренцо ди Скиммиа может стать приемлемым средством для такого полета. Он знает, что я уезжаю, и просит тебя прислать слугу к нему в дом с новостями о твоей теперешней жизни. Я думаю, он имеет в виду новости о богатстве твоего отца и о том, как ты собираешься прибрать его к рукам.
Тысяча поцелуев.
Нерисса».
За подписью следовали два указания. В одном давался адрес Лоренцо в Венеции, в другом описывалось, как добраться через Венецианский залив до Терра Фирма, к северу от Тревизо.
* * *
Джессика сложила записку, сунула ее за пояс и побежала домой, но сердце и ум бежали впереди нее.
Оказавшись у отцовского дома, она стремительно преодолела три пролета лестницы и тихо открыла дверь в его кабинет. Бесшумно ступая по половицам и настороженно прислушиваясь, Джессика простукивала стены, пока наконец не услышала звук, который говорил о том, что там пустота. Она принялась ощупывать каменную кладку, и некоторое время спустя кусок стены оказался у нее в руках. Кусок был тяжелый, но Джессика держала его, не опуская на пол. Она заглянула в темноту. Вскоре ее глаза, привыкнув к темноте, различили очертания большой шкатулки.
Конечно, на ней был замок. Когда придет время, ей понадобится лом, чтобы открыть ее.
Девушка осторожно вернула на место каменную кладку. У нее не было метлы, поэтому она облизала руки и ладонями собрала грязь с пола. Когда половицы снова стали чистыми, она протерла их подолом юбки и встала, вытирая руки о передник. Потом осторожно закрыла дверь в кабинет.
Повернувшись, чтобы спуститься по лестнице, Джессика вдруг почувствовала, как кто-то схватил ее за талию. Она вздрогнула, и голос Ланселота прошептал:
— Молчи, моя голубка, иначе я сам заткну тебе рот! — Она почувствовала твердость в его чреслах, когда он обхватил ее сзади, и застыла в отвращении. — Не бойся, — сказал он. — Я не такой болван, чтобы портить его дочь. Но я хочу получить часть серебра, которое ты взяла.
Джессика оттолкнула его к стене и повернулась к лестнице.
— Я ему скажу, что ты была здесь! — пригрозил он.
— Шкатулка закрыта на замок! — гневно ответила она и, повернувшись, посмотрела на него. У него были правильные черты лица и песочного цвета волосы, и он мог бы быть привлекательным, если бы не хитрая ухмылка, которая постоянно играла у него на лице, даже сейчас, когда он потирал ушибленную голень. — Я ничего не взяла! У меня ничего для тебя нет! — Тон ее смягчился. — У тебя есть лом? Можешь научить меня, как им пользоваться?
— Я мог бы достать, — сказал он, все еще потирая ногу. — Но я тебе не доверяю. Меня первого твой отец и обвинит.
— Я бы не стала это утверждать, — заметила она.
— И, кроме того, я от тебя хочу еще кое-что.
Она посмотрела на него, снова нахмурившись:
— Этого никогда не будет.
— Да не о том я говорю. Я оставлю тебя твоему Лоренцо, твоему Ромео, чтобы ты смогла открыть ему окно, как Джульетта.
— А кто они?
— Это роман.
— Ты читаешь всякую дрянь.
— Не важно! Я скажу тебе, чего я хочу. Я хочу, чтобы ты устроила меня к одному из твоих благородных друзей в дом с мраморными полами. В дом с фламандскими картинами на стенах. Гетто мне надоело.
— Мои благородные друзья? — переспросила Джессика и рассмеялась. — Мои благородные друзья потеряли свои дворцы, вот почему они, насколько я понимаю, имеют дело со мной. Их выложенные плиткой полы проданы купцам и куртизанкам.
— Ах, но у них есть более богатые благородные друзья, разве нет? Я могу передвигаться вперед скачками, от бедного аристократа к менее бедному и потом…
— К дожу. Потом — к папе.
— А почему бы и нет?
Джессика сидела на лестнице, расправляя юбки и качая головой.
— Ты ужасный болван. Не сомневаюсь, в один прекрасный день ты сам станешь папой.
— Когда я им стану, то присмотрю за тем, чтобы тебя сделали святой. Добудь мне место, моя прекрасная госпожа. С помощью твоего Лоренцо, например, если я буду играть роль посланца Меркурия между вами. Или пусть меня наймет его дружок Бассанио ди Пьомбо. И я не буду больше докучать тебе.
Джессика кивнула, задумавшись.
— Я попытаюсь, клоун, — сказала она. — Я попытаюсь.
Но получилось так, что этого не потребовалось.
Джессика отправила Ланселота с запиской к Лоренцо. После ужина в этот вечер она выглядывала в окно, ожидая его возвращения, и увидела Бассанио ди Пьомбо, приближающегося к их дому. Она не верила своим глазам: этот синьор в гетто, среди евреев в красных шапках? Его шляпа с пером и синие шелка привлекали не только ее взгляд. Дети показывали на него пальцами, когда он взбирался по наружной лестнице к двери ее отца.
Подумать только — Бассанио! Она видела его на площади, где он прогуливался с той или другой аристократкой у центрального фонтана, или на мосту Риальто, куда галантные кавалеры иногда приходили, чтобы послушать разговоры и посмотреть на купцов и ростовщиков (хотя, как насмешливо говорил отец, они мало что понимали в биржевой игре). Что ему нужно здесь?
Джессика, волнуясь, сбежала вниз по лестнице — вдруг что-нибудь случилось с Лоренцо. С одной стороны, она надеялась, что он, так же как она, переживает из-за редкой переписки, отсутствия писем, некогда исправно поставляемых ему Нериссой, вот и послал Бассанио, чтобы услышать о ней хоть слово и рассказать о собственных делах Лоренцо. Но эта мысль тоже пугала ее. Конечно, даже Лоренцо мог бы догадаться, как разбушуется ее отец при виде такого посетителя! Нет, Лоренцо не мог его послать. Бассанио здесь по другой причине, по той единственной причине, которая приводила христиан в Новое гетто.
