— Ты феноменальный писатель, Лив. Я уверен, что если бы ты сказала правду, они нашли бы способ удержать тебя.
Она заправила волосы за уши и слегка улыбнулась мне.
— Откуда, черт возьми, ты это знаешь? Единственное, что ты прочитал, это записка, которую я оставила на прилавке на днях о моей стычке с твоим ворчливым соседом.
— Твоя мама обычно присылала нам с Джеком ссылки на все твои истории, типа кто лучше перенес беби-бум? Читать сплетни о знаменитостях было не по мне, но всегда впечатляло, как она умела иронизировать над знаменитыми людьми.
Она выглядела шокированной, но потом рассмеялась и сказала:
— О Боже, у моей мамы есть твой адрес электронной почты?
— Когда Нэнси спрашивает, ты отвечаешь.
— Разве я этого не знаю. — Она закатила глаза. — А насчет письма мы еще посмотрим.
Я указал на свой MacBook.
— Я понятия не имею, как ты это делаешь. Я торчу здесь уже час, пытаясь написать достаточно приличное письмо, чтобы привлечь крупного клиента, но все, что я пишу — мусор.
Ее брови нахмурились, и ветер разметал длинные пряди волос по ее щеке.
— Я думала, ты работаешь с цифрами.
— В этом-то и проблема. — Я не был уверен, зачем я ей это говорю, но я сказал: — Это так.
— Дай мне посмотреть. — Она положила мой компьютер к себе на колени, и я разрывался между обидой на ее полное неуважение к моей личной жизни и восхищением тем, как ей было чертовски удобно. — Я уверена, что это не мусор.
Я смотрел, как она читает это, гадая, в какой вселенной младшая сестра Джека помогает мне с работой. Ее темные ресницы опустились, пока ее глаза сканировали экран, и еще через минуту она сказала: Перешли это мне.
— Что?
Она подтолкнула ко мне мой ноутбук и сказала:
— Можешь отправить это мне по электронной почте? Это отличное начало, но у тебя там нет никакого голоса, нет тебя. Это звучит так, как будто это написал робот, а не кто-то, кто действительно хочет заниматься бизнесом. Я изменю его на то, что я бы написала — с отслеживанием изменений, — и тогда ты сможешь либо принять их, либо отклонить.
— Что здесь происходит?
Она закатила глаза.
— Я пытаюсь помочь…?
— Но почему? — Ливви никогда не была добра ко мне. — Это не обычно.
Ее розовые губы изогнулись в крошечной улыбке, когда она отряхнула ткань юбки и сказала:
— Ты застал меня в хороший день.
— Кстати, — сказал я, желая вернуться на знакомую территорию, — это платье — просто банданы, связанные вместе?
— Нет, это не так, придурок. — Ее глаза сузились, но я мог сказать, что она не злилась. Она встала и сказала: — Может быть, тебе стоит перестать думать о моем платье и сосредоточиться на том, что ты наденешь сегодня. Твой дедушка знает, что ты совершил налет на его склад?
— Давай, Ливви. — Я встал и подошел к ней поближе, нарочно тесня ее, потому что знал, что это выводит ее из себя. — Не набрасывайся только потому, что ты сожгла всю свою хорошую одежду. Мы оба знаем, что я выгляжу чертовски сексуально в своей роскошной одежде для отдыха.
Я немного покрутился и был вознагражден подергиванием губ, которое сказало мне, что она хотела рассмеяться, когда сказала:
— Мы оба знаем, что тебе это нравится только потому, что это заставляет тебя выглядеть требующим внимания.
— Не будь язвой. — Я взъерошил ей волосы и посмеялся над ней, потому что она говорила о моем теле так, словно оно вызывало у нее отвращение. Я не был таким высокомерным мудаком, каким она меня считала — я позволил ей в это поверить, — но я также был уверен, что вид моей груди тоже не вызывал отвращения. — Просто прими это, Маршалл.
Три часа спустя мне пришёл мейл от Лив.
«Колин,
Ты так и не отправил свое письмо по электронной почте, но я запомнила его суть. К сожалению, часть меня, помешанная на контроле, не могла отпустить это, поэтому я набросала вариант. Используй его, если хочешь, удали, если нет.
Лив»
Какого черта? Я не беспокоил ее этим, потому что (а) я не хотел, чтобы она чувствовала себя обязанной, и (б) я не был уверен, что деловое предложение — это то, с чем у нее был какой-то опыт, но она все равно это сделала. Я нажал на вложение, не зная, чего ожидать, и беспокоясь, что мне придется солгать и сказать ей, что я им воспользуюсь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Но как только я начал читать… Черт возьми. Она справилась с этим.
Она взяла мои стерильные слова и сделала так, чтобы они звучали как личные, но профессиональные. Ей удавалось излучать теплоту, полностью владея тонкой силой убеждения.
Она, должно быть, потратила на это пару часов, потому что это было идеально.
Я выдохнул с огромным облегчением. Можно было отправлять.
Благодаря Оливии.
Я ответил на ее мейл:
«Лив — это невероятно, и ты мой герой. Я у тебя в БОЛЬШОМ долгу! Спасибо тебе x100.
Колин»
Глава 8
Оливия
Как только я проснулась на следующее утро, я схватила свой телефон и открыла газету в Интернете. Увидев мою колонку в печати с логотипом cool professional, я почувствовала, как будто ее написал кто-то другой. Я прочитала ее три раза, прежде чем сунуть ноги в кроссовки и побежать в магазин на углу, где купила пять экземпляров газеты. Я понятия не имела, что буду со всеми ними делать, тем более что на самом деле никто не знал, что колонка моя, но мне почему-то казалось важным купить их.
Я была так взволнована, что мне пришлось написать Мистеру Неправильный Номер, хотя он не ответил ни на одно из моих сообщений с бранча позавчера.
Я: «Я знаю, что ты ничего об этом не знаешь, и ты внезапно молчишь, но мне все равно, потому что я так взволнована! Помнишь ту возможность, о которой я говорила тебе, что получила, солгав?»
Я подождала десять секунд, прежде чем отправить сообщение: «О, верно — ты не там. Ну, в любом случае, эта возможность представилась, и сегодня первый день!»
Я не стала ждать ответа, потому что знала, что он не ответит.
Когда я вернулась в квартиру, Колин сидел за барной стойкой, читал газету и ел рогалик в безупречном сером костюме и галстуке в черно-белую полоску. Он выглядел как с обложки GQ, и поднял глаза, когда я вошла.
Я была его героем, что заставляло меня чувствовать себя самым невероятным писателем в мире, поэтому я слегка улыбнулась ему.
Джек ел хлопьев над раковиной и сказал:
— Я бы сказал, что у нас уже есть подписка на газету, но нам приносят только одну, а тебе, очевидно, нужно больше.
Я закрыла за собой дверь и сняла обувь. Дерьмо. Как объяснить мою стопку газет? К счастью, мне не пришлось этого делать, потому что Колин отложил свой рогалик и сказал:
— Я прочитал твою статью о новом ресторане. Хорошая работа. Мне захотелось стейка.
— Спасибо. — Я благодарно посмотрела на него и была взволнована тем, что в тот день у меня было что-то. Я была так взволнована из-за 402, что совершенно забыла о бистро. — Возможно, мои родители, наконец, поверят, что у меня есть работа теперь, когда есть это.
Он взял свою чашку.
— Они будут гордиться.
Джек насмешливо фыркнул; он знал мою мать.
— Что я написала статью в пятьсот слов о ресторане, который добавляет бурбон в каждое блюдо? Вряд ли. — Я протянула руку и схватила рогалик Колина, откусив крошечный кусочек от подгоревшей стороны. — Но на данный момент они будут спокойны.
Я отложила его рогалик и пожалела о своем решении, поскольку Колин внимательно наблюдал за мной. Это явно было какое-то полезное арахисовое масло, и мне захотелось соскрести его с языка пальцем, но это полностью разрушило бы всю крутость моего движения, так что мне пришлось проглотить его, не давясь.
Он сказал:
— Эй, кстати, я прочитал ту колонку 402, о которой ты упомянула, и ты была права.
Мое сердце заколотилось. Не потому, что это была моя тайная личность, и я не хотела, чтобы Джек догадался, а потому, что Колин прочитал статью, которая была важна для меня. Я не сводила глаз с его рогалика, наполовину испуганная, наполовину отчаявшаяся узнать его мнение.
