Я поговорил с Уиллом секунду, но потом поступил умно и исчез в своей комнате.
Оливия
— Оливия?
Я слышала его через дверь, этот ослиный проныра, и его голос был тихим, как будто он не хотел будить меня, если я уже уснула. Я хотела проигнорировать его, но мазохисту во мне было любопытно, что еще он хотел сказать.
— Можешь войти.
Дверь медленно открылась, и он посмотрел на меня сверху вниз. Его лицо все еще было серьезным, но я представляла, что каждая клеточка его существа хотела посмеяться надо мной.
Потому что я знала, что выгляжу нелепо.
Я сидела на надувном матрасе, прислонившись спиной к стене и вытянув ноги перед собой, держа в руках огромную банку с крендельками, которые я украла у Джека, как будто кто-то собирался украсть их у меня.
— Послушай, Лив…
— Нет. — Я покачала головой и указала на него, указывая на его торс. — Ты не можешь этого сделать. Это похоже на какую-то патриархальную шутку: ты стоишь надо мной со своим прессом и грудными мышцами, как греческий бог, в то время как я раболепно смотрю на тебя со своего места на полу, как крестьянин. Или садись на мой уровень, или мы поговорим утром.
Одна его бровь взлетела вверх.
— Хорошо.
Он подошел, отвратительно горячий в своем голом виде, и опустился рядом со мной на надувной матрас с такой силой, что меня чуть не катапультировало через всю комнату.
Я не хотела пялиться на его белье от Кельвина Кляйна, пока он говорил со мной, но я представила, как он садится на стул у стола или, возможно, на пол прямо напротив меня.
Занять место рядом со мной не входило в мои фантазии.
— Сейчас. — Я прочистила горло и не смотрела вниз на его ногу, которая касалась моей ноги. У меня не было никакого интереса болтать с парнем, который умудрился высказать вслух то, что, как я всегда знала, он думал, поэтому я повернулась к нему лицом и подняла бровь.
— Тебе что-то нужно?
— Да, — сказал он, — я хочу извиниться.
— О, избавь меня от этого.
— Просто послушай. — На его челюсти был малейший намек на тень, и я ненавидела то, что это выглядело хорошо. Он сглотнул и сказал. — Мы всегда делаем все эти язвительные шутки, но я был придурком, и мне жаль.
— Ты извини конечно, но мы оба знаем, что ты это имел в виду. — Я посмотрела вниз на крендельки, лежащие между моих бедер, и провела пальцем по крышке.
Он вздохнул и прислонился головой к стене.
— Частично.
Тогда я посмотрела на него, ожидая, не собирается ли он объясниться, и он посмотрел на меня. То, как его голова была откинута назад, заставило меня снова обратить внимание на его горло, как горло может быть горячим? И этот дико отвлекающий кадык. Его голубые глаза были всем, что я могла видеть, когда он сказал:
— Ты иногда бываешь немного… свободолюбивой, но я не думаю, что ты нахлебник. И я полностью впечатлен тем, что ты делаешь со своей жизнью. Ты уже получила отличную работу. Ты тренируешься. Черт, ты только что рассталась со своим парнем, и ты…
— Что ты знаешь о нашем расставании? — Боже, неужели все каким-то образом узнали, что произошло? Не о пожаре, об этом знала вся страна, а о том, как Эли изменил и нашел свою вторую половинку, которой случайно оказалась не я.
— Только то, что он не помог тебе переехать, и ты сжигала его любовные письма. — Он выпрямился и слегка повернулся ко мне, отчего надувной матрас заскрипел. — Но я хочу сказать, что ты на самом деле берешь себя в руки, и за этим довольно впечатляюще наблюдать.
— О, Боже, я произвела впечатление на Колина Бека.
Это заставило его расплыться в ухмылке.
— Радуйся этому, солнышко.
Я закатила глаза, но не смогла удержаться от улыбки.
— Я никогда не знала кого-то более высокомерного, чем ты.
Это заставило его широко улыбнуться, как будто я только что сделала ему комплимент.
— А теперь скажи, что ты меня прощаешь.
— Окей. Я даю тебе проходной билет на этот раз.
— Ты просто не могла использовать мои слова, не так ли?
— Неа.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Хорошо. — Он двигал бедрами взад-вперед, сотрясая надувной матрас, и говорил. — Я понятия не имею, как ты спишь на этой штуке.
— Все в порядке. Не все из нас привыкли к модным фиолетовым матрасам, так что я справляюсь лучше, чем ты.
— Подожди минутку. — Он скрестил руки на груди, отчего его бицепсы напряглись, и я поймала на себе пристальный взгляд его голубых глаз. — Откуда ты знаешь, что моя кровать фиолетовая?
— Ты просто кажешься таким типом. — Я закатила глаза, надеясь быть убедительной.
— А на днях мое одеяло пахло духами.
— И что? Это лучше, чем вонять нечистотами, верно? — Я уставилась в его прищуренные обвиняющие глаза, вздернув подбородок, но что-то в моем лице, должно быть, выдало меня.
— Черт возьми, ты спала в моей постели, когда меня не было в городе, не так ли? — Он выглядел испуганным, но в то же время немного повеселел, когда выпрямился и стал ждать моего ответа.
— О, боже мой, нет, я бы никогда этого не сделала. — Я заправила волосы за уши и пробормотала. — Я только что пару раз вздремнула на нем, поверх одеяла.
— Пару раз вздремнула. — Он кивнул головой и поджал губы. — Поверх одеяла.
— Смирись с этим, это не значит, что я залезала на него в обуви или что-то в этом роде. Эта просто отстой, — сказала я, слегка подпрыгивая на матрасе, — и твоя идеально застеленная кровать звала меня.
Он просто смотрел на меня с саркастической полуулыбкой на лице, не говоря ни слова, как будто он знал обо мне все и был одновременно удивлен и раздражен своим знанием.
— Да ладно, ты бы никогда не узнал, если бы я тебе не сказала, так что просто забудь об этом. — Должно быть, это было потому, что я устала, но мне пришлось прикусить внутреннюю сторону щеки, чтобы сдержать смех. — Этого никогда не было. Вообще-то, я просто пошутила.
Он медленно покачал головой и недовольно улыбнулся.
— Я никогда не знал никого более дерзкого, чем ты.
— Посмотри в зеркало, Бек. — Я скрестила руки на груди, подражая его позе.
Он издал звук, то ли в знак согласия, то ли в знак разочарования, и поднялся на ноги. Это было странно, каким-то образом Колин смог вскочить прямо вверх, придерживаясь надувного матраса, в то время как я обычно спотыкалась и немного подпрыгивала, прежде чем встать на ноги.
Он странно посмотрел на меня, пока топтался у двери, как будто в его голове много чего происходило. Он взглянул на стену надо мной, прежде чем опустить глаза и сказать.
— Итак, я думаю, увидимся утром.
— Я думаю, так и будет. — Я поставила банку с кренделями на пол рядом с кроватью и наклонилась, чтобы снять обувь. Я расшнуровала первую сандалию и сказала. — Вообще-то, у меня свидание на бранч в девять утра.
Его глаза, казалось, сосредоточились на мне более пристально, когда я сказал это.
— О, да? Как вы познакомились с мистером Бранчем?
— На бегу. — Я представила лицо Пола и пожалела, что не отменила встречу. — Он был там, когда я спасала старую леди.
— Это правда? — Он скрестил руки на груди и сказал. — Так почему же он не спас ее вместо тебя?
— Потому что я была вполне способна, сексист.
— Я видел твои колени. — Его взгляд опустился к моим ногам, и мой желудок опустился вниз. — Мне не показалось, что ты на это способна.
— Неважно. — Я уронила сандалию на пол. — Кстати, ты куда-нибудь собираешься завтра днем?
— А что?
Я пожал плечами и тихо сказала.
— Возможно, мне нужно будет вздремнуть.
Он покачал головой, но я могла сказать, что он хотел улыбнуться.
— Да ладно, Маршалл. А что, если я захочу вздремнуть на твоей кровати?
— Я не буду тебя останавливать.
Он тут же ухмыльнулся, и в его глазах появился этот буйный огонек.
— Действительно.
О, черт. Я имела в виду, что это означает «поступай как знаешь» или «делай, что хочешь», но получилось, что я промурлыкала «не стесняйся вздремнуть со мной». Я старалась казаться невозмутимой, когда сняла вторую сандалию и сказала:
