— Она знает о его планах?
— Она не дура. Даже такая богачка может понять, что к чему.
Голубоглазая прервала их разговор, присев рядом.
— Хорошо болтаем?
— Она просто спросила, как я себя чувствую, — ответил Гвоздарь.
— Ладно, — холодно улыбнувшись, сказала Голубоглазая. — А теперь заткнись и ешь.
Сидящий на пне Тул улыбнулся, обнажив клыки.
— Хороший совет, — рыкнул он.
Пима кивнула и молча отошла.
Это значило многое. Она боялась. Глянув на ее руку, Гвоздарь увидел, что сломанные пальцы прибинтованы к деревянным щепкам. Неизвестно, в них причина страха Пимы или в чем-то другом, что произошло за последние три дня.
Нита кончила есть.
— Хорошо научилась есть руками, — сказала она, ни к кому не обращаясь.
— А чем же еще есть? — спросил Гвоздарь, глядя на нее.
— Ножом, вилкой, ложкой, — ответила Нита, едва улыбнувшись. — Забудь.
— Чего? Ты над нами смеешься, Везучая Девочка?
Лицо Ниты стало непроницаемым, почти испуганным, и он был рад этому. Скорчил мину.
— Нечего смотреть на нас сверху вниз, если мы не обучены вашим богаческим штукам. Мы можем тебе пальцы обрезать, и тогда тебе с твоих проклятых ножей, вилок и ложек толку не будет. Так ведь?
— Извини.
— Ага, извиняешься, уже сказав.
— Заткнись, Гвоздарь, она извинилась, — сказала Пима.
Тул глянул на Ниту желтыми немигающими глазами.
— Может, не настолько хорошо извинилась, как должна была бы. Так, парень?
Он наклонился вперед.
— Хочешь, научу твою богачку хорошему поведению?
Теперь Нита действительно испугалась, сильно. Гвоздарь тряхнул головой.
— Нет. Забудь. Она уже поняла.
— Со временем все понимают, — кивнув, ответил Тул.
Гвоздарь вздрогнул от этих безэмоциональных слов получеловека. От безразличия в его голосе. Он впервые оказался так близко к этому созданию. Но уже был наслышан о нем. О том, откуда у него появилась паутина шрамов на лице и груди. О том, как он бродил по болотам, охотясь на питонов и аллигаторов. Говорили, что он ничего не боится. Что его создали нечувствительным к страху и боли. Единственный, о ком его отец отзывался уважительно и с осторожностью, а не пренебрежительно и высокомерно. Получеловек и вправду страшен, а видя, как он смотрит на девочку, Гвоздарь вдруг понял, почему именно.
— Забудь, — повторил он. — Уже все в порядке.
Тул пожал плечами и снова принялся есть. Все сидели молча. За пределами круга света от костра ничего не было, только стрекот и жужжание насекомых да голоса зверей. Чернота джунглей и болот и духота. Судя по тому, как слабо доносился сюда шум прибоя, они в миле от берега, не меньше. Гвоздарь лег и принялся глядеть на колеблющееся пламя. Хорошая еда, но он снова чувствовал себя очень уставшим. Отпустил мысли на свободу, размышляя о том, что может планировать отец. Почему Пима так встревожена. Что творится в голове у Везучей Девочки. И выключился.
— Проклятье, парень, мне сказали, ты очнулся.
Гвоздарь открыл глаза. Рядом сидел отец, улыбаясь. Покрытый драконами, с глазами, горящими от «кристал слайда» и амфетамина.
— Я знал, что ты выберешься, — сказал отец. — Знал, что ты крутой, как и твой старик. Гвозди бы делать из этих людей, а? Не зря я тебя так назвал. Не зря ты такой же, как я.
Он рассмеялся и ткнул его кулаком в плечо. Даже не заметил, как Гвоздарь вздрогнул от боли.
— Выглядишь получше, чем пару дней назад.
Кожа у Ричарда Лопеса была бледной и влажной от пота, отблескивая в свете костра, его ухмылка была широкой, как оскал хищника.
— Тогда я не был уверен, что нам не придется отдать тебя на корм червям.
Гвоздарь попытался улыбнуться и одновременно предугадать, какое сейчас у отца настроение, с учетом его «кристального» сознания.
— Рановато оказалось, — сказал он.
— Ага, ты живучий.
Ричард поглядел на Ниту.
— Не нравится мне эта богачка. Давно бы уже сдохла, если бы я не взялся спасать ее холеную задницу.
Улыбнулся ей.
— Я уже почти что надеюсь, девочка, что твой отец не объявится.
Гвоздарь сел и подобрал ноги.
— Ее люди так и не появились?
— Пока нет.
Отец отхлебнул виски и протянул бутылку Гвоздарю.
— Врач сказал, что ему пока не стоит выпивать, — подала голос Пима.
Ричард скривился, глядя на нее.
— Опять указываешь, что мне делать?
Пима помолчала.
— Это не я, — ответила она. — А врач, которого Лаки Страйк прислал.
Гвоздарь хотел сказать ей, чтобы она помолчала, но уже было поздно. Настроение у отца сменилось, и там, где только что было безоблачное небо, начали собираться тучи.
— Думаешь, только ты слышала, что сказал этот чертов пилюлькин? — спросил Ричард. — Я этого пилюлькина сюда привел. Заплатил ему и привел, чтобы он привел в порядок моего мальчика.
Он подошел к Пиме, небрежно помахивая бутылкой с виски.
— И теперь ты будешь мне рассказывать, что он сказал? — спросил он, наклоняясь к ней. — Хочешь повторить? На случай, если я не расслышал?
У Пимы хватило соображения замолчать и пригнуться. Ричард глядел на нее.
— Вот так. Умная девочка. Я-то думал, ты черта с два заткнешься. Дети нынче пошли, никакого уважения.
Он ухмыльнулся, глядя на подручных. Голубоглазая и Моби ухмыльнулись в ответ. Тул молча глядел на Пиму желтыми собачьими глазами.
— Хочешь, чтобы я поучил ее уму-разуму? — рыкнул он. — Напомнил урок?
— Что думаешь, девочка? — спросил Ричард. — Нужен тебе небольшой урок от Тула? Может, из него учитель получше меня?
— Нет, сэр, — мотнув головой, ответила Пима.
— Только поглядите, какая вежливая, а? — улыбнувшись, сказал Ричард.
Гвоздарь попытался вмешаться.
— Почему богачка до сих пор здесь? — спросил он. — Где ее люди?
Ричард снова переключился на него.
— Хорошо бы знать, а? Девочка сказала,что ее ищут. Сказала,что кому-то на нее не плевать. Но никто не появился. Ни корабли, ни на поезде никто не приехал, чтобы осмотреть побережье. Ни один богач не объявился с вопросами.
Он облизнул губы, оглядывая Ниту.
— Похоже, на эту маленькую богатую девочку всем плевать. Может, она стоит не дороже своей почки. Как трагично, если нам придется продать нашу богатую девочку на запчасти, а?
— Может, надо попытаться связаться с ее людьми? — спросил Гвоздарь. — Найти способ сообщить им, где она?
— Если бы мы знали, где они сами. Она говорит, в Хьюстоне. Синдикат «Упадайя». Что-то вроде клана, занимающегося грузоперевозками. Лаки Страйк уже отправил людей, чтобы найти их.
— «Упадайя»? — удивленно переспросил Гвоздарь, но умолк, увидев предостерегающий взгляд Пимы. Озадаченно посмотрел на нее. Зачем Нита солгала насчет своей родни? Если она действительно из семьи владельцев «Патель Глобал», можно связаться с людьми из ее компании через тех, кто есть здесь, на берегу.
— И что ты планируешь? — спросил он отца, чтобы сменить тему.
— Сложно сказать. Я думаю, она стоит немало, учитывая, как она богата, но и думаю, что у нас с ней могут быть проблемы. Может, у этих Упадайя серьезные связи с боссами, такие серьезные, что они пошлют сюда кучу костоломов и создадут проблемы нам, людям, зарабатывающим тяжелым трудом.
Ричард замолчал в задумчивости.
— Думаю, она может оказаться настолько опасной, что нам проще будет скормить ее свиньям. Ее корабль у нас в руках, а она уже чертовски много о нас знает, — сказал он. — Чертовски много, — повторил он тише.
— Но должна же она хоть чего-то стоить.
Ричард пожал плечами.
— Может, она до черта много стоит, а может, столько, что лучше бы не стоила и ничего.
Он поднял взгляд.
— Ты умный пацан, Гвоздарь, но не забывай иногда слушать, что папа говорит. Я в этой шкуре уже пожил, и, скажу я тебе, богачи, как она, всегда источник неприятностей для таких, как мы. Они за нас куска медяхи не дадут, но за своих они держатся. Может, заплатят нам, а может, придут сюда с кучей пушек и сметут нас, как змеиное гнездо, вместо благодарности.
— Мы не станем… — запротестовала Нита.
— Заткнись, богачка, — безразлично сказал Ричард, безо всяких эмоций. Холодно поглядел на нее. — Может, ты чего-то и стоишь. Может, нет. Но то, что твой язык-помело меня уже достал, я знаю точно.
Он достал нож.
— Еще от тебя хоть слово услышу, и отрежу тебе твои красивенькие губки. Чтобы ты улыбалась даже тогда, когда тебе грустно, сопливая богачка.
Внимательно поглядел на нее.
