Взгляд епископа смягчился.
— Простите меня. Я не должен был говорить так резко. — Он обернулся к Дрю. — Ваше второе предложение?
— Не скрывайте факт убийства. Устраните лишь свидетельство моего пребывания в монастыре. Унесите все из моей кельи. Пусть у нее будет нежилой вид. Уберите папку с моим делом. Затем поднимите тревогу, сообщите властям, а когда они спросят о пустой келье, объясните, что у ордена были трудности с пополнением новыми членами, и потому монастырь не полностью заселен. Церковь избежит скандала, поскольку полиция не сможет узнать, что вы дали убежище бывшему убийце.
— И вы советуете избрать этот путь?
— Его преимущество в простоте. Полиция сможет начать расследование. Вероятность того, что кто-нибудь проговорится, ничтожна. Будем знать только мы трое и те, кто уберут келью. — Он помолчал. — Конечно, есть и третий путь.
— Да?
— Самый простой.
— И это?
— Рассказать полиции всю правду.
Глаза епископа сузились.
Зазвенел селектор. Епископ нажал кнопку.
— Да.
— Ваше Высокопреосвященство, с вертолетом все в порядке.
— А команда?
— Иезуиты. До вступления в орден служили во Вьетнаме. Один из них летал на военном вертолете.
— Подходит. Коммандос церкви. Еще несколько поручений, — сказал епископ. — Я хотел бы встретиться с кардиналом и как можно скорее.
— Хотите, чтобы я разбудил его?
— Боже упаси, конечно, нет. Подождите до семи. До его утренней мессы. Кроме того, Поль, я не очень помню, кто осуществляет правосудие над картезианцами в Вермонте. Выясните.
— Сейчас, Ваше Высокопреосвященство. Епископ снял руку с селектора и отклонился назад.
— Вы, должно быть, задаете себе вопрос, что я хочу предпринять?
— Да нет, — ответил Дрю. — Вы хотите послать этих иезуитов в монастырь. Убедиться, говорю ли я правду. Епископ молча смотрел на него.
— И вы хотите поскорее встретиться с кардиналом, чтобы успеть остановить этот полет, если кардинал будет против. Но вы сомневаетесь в этом. Вероятней всего, он похвалит вас за проявленную оперативность. Однако самое тяжелое, окончательное решение, вы оставляете за ним.
— Вы должны признать, что в вашу историю не так легко поверить. Монастырь, полный трупов? Я был бы дураком, если бы принял решение, не зная всех фактов.
— Но зачем мне врать?
— Наверное, вы не врете. Но после шести лет затворничества вы можете просто ошибиться. Перепутать реальное с воображаемым.
— Иначе говоря, сойти с ума? — Дрю был рассержен.
— Ну, зачем же так. Просто быть немного не в себе. Я знаю о вас только то, что вы уже несколько дней носите в кармане дохлую мышь. На моем месте были бы вы уверены в такого рода свидетельствах?
Епископ посмотрел на лежащий на столе полиэтиленовый пакет. Нарочито небрежным движением он поднес к нему руку.
Импульсивно Дрю перехватил ее. Епископ пожал плечами. Дрю снова положил пакет к себе в карман.
— Привязаны к своему маленькому другу?
— Скажем иначе, я сентиментален. Выражение лица епископа стало более жестким.
— Значит, так. Если Его Сиятельство кардинал согласится, вертолет прибудет в монастырь в полдень. Если все рассказанное окажется правдой, мы будем решать, какой из предложенных вами вариантов самый разумный.
— А до этого?
— Вам нужно где-то отдохнуть. Независимо от того, правдива ваша информация или нет. Вы измучены. Кроме того, мне кажется, что вам следовало бы переодеться.
Дрю смущенно оглядел свою весьма потрепанную одежду.
— Куда же вы меня отошлете?
— Пока точно не знаю. Мне надо посоветоваться с Полем. Отец Хафер кашлянул.
— А что со мной? Должен ли я отправиться с ним? Епископ поморщился.
— Я думаю, нет. Не следует привлекать к себе излишнее внимание. Пока ситуация не ясна, нам лучше заниматься своими обычными делами. Хочу сказать только еще об одном. Этот человек исповедовался вам?
— Конечно. Перед тем, как я рекомендовал картезианцам принять его. Отшельническая жизнь должна была стать ему искуплением.
— Нет, нет, я имею в виду недавно. Сегодня.
— Нет. Это… — Отец Хафер поежился. — Я не подумал об этом.
— Он заявил, что убил человека два дня назад. Если это правда, душа его в опасности. Он должен получить отпущение.
Дрю вспомнил о распятии, которым он воспользовался как оружием: его охватило сомнение, возможно ли для него вообще отпущение грехов.
5
— Просыпайтесь. Мы приехали.
Дрю лежал на заднем сиденье черного “кадиллака”, присланного епископом. Водитель — молодой атлетически сложенный элегантный молодой человек с голубыми глазами, постриженный под ежик, в парусиновых туфлях на толстой каучуковой подошве, джинсах и бумажном спортивном свитере с надписью “U. Of Mass” — представился ему отцом Логан. Священник выглядел так, будто он член университетской легкоатлетической команды. Дрю не сразу осознал двойное значение слова “Mass”[2] на свитере.
Они покинули резиденцию епископа незадолго до рассвета. Когда машина выехала на скоростную магистраль, идущую на запад к Бостону, на которой им лишь изредка попадались встречные машины, Хол сказал:
— Мы еще какое-то время будем ехать. Вы можете вздремнуть. Но Дрю совсем не чувствовал себя усталым. К тому же ему было о чем подумать. Только потом, после завтрака, он, снова сев в машину, сразу же уснул. Уже после ему пришло в голову, что, может быть, ему подсыпали снотворное. Но Хол не притрагивался к его еде. Разве лишь тогда, когда я выходил в туалет, подумал Дрю. Только зачем это нужно епископу?
Он размышлял об этом, лежа на заднем сиденье “кадиллака”, делая вид, что медленно приходит в себя после сна. Сев, он протер глаза, щурясь на яркий блеск утреннего солнца. На холмах по краям дороги росли клены. Глядя на роскошные краски осенних листьев, Дрю внезапно подумал, что в любом случае, получил ли он снотворное или нет, результат был бы тот же самый: он не имеет ни малейшего представления, где находится.
— Мы едем уже не по скоростному шоссе?
— Мы недавно свернули. Как вы спали?
— Как младенец.
Дрю заметил, как Хол улыбнулся.
Они ехали по двухполосной асфальтовой дороге, с обеих сторон окруженной горами. Не было видно ни встречных машин, ни каких-либо строений. Часы на щитке управления показывали 10.31.
— Мы все еще в Массачусетсе?
— Да.
— В какой части?
— Западной.
— Где именно?
— Это очень сложный маршрут. Долго объяснять.
— Вы же сказали, что мы приехали, — где же то место, куда вы меня везете?
— Потерпите немного. Я хотел дать вам возможность прийти в себя до того, как мы приедем.
Неудовлетворенный ответом, Дрю внимательно оглядывался вокруг, пытаясь понять, где же все-таки он находится. Они проехали красивую, окруженную со всех сторон лесами долину и свернули на другую дорогу. Примерно через милю они увидели с правой стороны дороги высокую каменную стену и спустя некоторое время въехали в раскрытые железные ворота. Вдали было видно смутно вырисовывающееся в лучах солнца белое распятие, уставленное на верху большого прямоугольного здания. К этому зданию примыкало несколько домов меньшего размера. Вокруг располагался обширный парк. Лужайки, уже пожелтевшие — стоял октябрь, — казались только что подстриженными. Цветы на клумбах уже увяли. Когда они подъехали ближе, Дрю увидел баскетбольную площадку, на которой не было ни души.
— Что это за место? — Хотя все вокруг казалось спокойным, тревога не покидала его. Похоже на санаторий, подумал он.
— Так сразу не скажешь, — ответил Хол. — Сначала здесь была семинария. Но желающих поступить в последние годы было немного. Поэтому церковь решила, что пустующие комнаты надо использовать для других целей. Вот это здание справа — нечто вроде общежития. Раз в месяц на уик-энд сюда приезжают члены различных католических клубов.
Дрю кивнул, с пониманием отнесясь к самой идее такого приюта. Церковь права, полагая, что верующим необходимо иногда на время избавляться от гнета повседневной жизни. На сорок восемь часов с пятницы по воскресенье прихожане за символическую плату получают возможность уйти от мира, уехать в такой приют, где могут посещать семинарию и с головой погрузиться в выполнение католических ритуалов. Во главе такого заведения стоит занимающий высокое положение в церкви священник, который читает лекции по вопросам церковной догматики и духовности. Любые разговоры, кроме тех, что ведутся в рамках специальных дискуссий, запрещены. В каждой комнате общежития имеется обширная религиозная литература, способная оказать помощь при медитации.
— Но это только раз в месяц, — пояснил Хол. — А вот это здание слева самое важное. Оно напоминает дом отдыха или санаторий. Будучи у епископа, я видел, что вы разговаривали с отцом Хафером. Я думаю, вы знаете, что он психиатр. Его работе не позавидуешь. Он консультирует священников, которые не смогли перенести тяжесть принятых на себя обетов.
