Дрю казалось, что ему все это снится. Он увидел, как трава перед ним взлетела в воздух, но самого выстрела не слышал. Может быть, звук выстрела потонул в шуме его резкого дыхания и в. истошных криках позади? А может быть, оружие было бесшумным? Когда он достиг края участка, освещенного огнями санатория, клочок травы перед ним снова взлетел в воздух. Он стал делать резкие виражи во время бега.
Затем он услышал не звук самого выстрела, а как пуля вошла в траву. Траектория была такова, что снайпер должен был находиться впереди него. На лесистом склоне.
Я между ними, посередине, подумал Дрю, прислушиваясь к крикам семинаристов, бежавших за ним. Знают ли они о снайпере? Остановятся ли, когда услышат его выстрелы?
Но снайпер перестал стрелять, и в этот момент Дрю устремился сквозь кусты в темноту леса.
Его грудь сжимало. Низко согнувшись, он пробирался между деревьями, сквозь кустарник, перелезал через поваленные стволы. Все это напоминало ему его побег из монастыря, и это чувство дежа вю было не особенно приятным. Но эта аналогия точна. Шесть ночей назад стрелок на холме не знал, что Дрю покинул здание и охотится за ним. И никто не преследовал его тогда. Теперь же у него нет времени для борьбы со снайпером, потому что его преследователи могут схватить его. Если же он направит свои усилия на то, чтобы ускользнуть от преследователей, может оказаться в поле зрения снайпера.
“Ночью будет около нуля”, — сказал Хол.
Дрю не был одет для такой погоды. Легкие черные брюки, бумажный свитер и куртка без подкладки, которые ему принес Хол, не могли защитить от холода. Уже сейчас, несмотря на недавний бег, Дрю пробирала дрожь. Если бы у него было его шерстяное монашеское одеяние! Если он проведет всю ночь в лесу, он может переохладиться. А это убьет его за три часа. От холодного металла маузера коченели пальцы. Он прошел через бурелом и углубился дальше в лес. Слышно было, как позади продирались сквозь кусты семинаристы. Трещали ветки. Может быть, снайпер решит, что ситуация вышла из-под контроля и удалится? Но даже тогда, подумал Дрю, семинаристы не оставят меня в покое.
Мне нужна машина!
Тот “кадиллак”, на котором его привез сюда Хол. Из окошка своей комнаты на втором этаже убежища Дрю видел, как Хол отъехал на нем за здание семинарии. Там, наверное, гараж. Говорил же Хол, что семинаристы не должны видеть машину.
Уходя от опасностей, грозящих сзади и спереди, Дрю свернул налево. Он и раньше намеренно отклонялся в эту сторону, хотя главной его целью было уйти как можно глубже в лес. Однако до сих пор ему не приходило в голову, что, может быть, стоит сделать полукруг и вернуться по собственным следам обратно к семинарии. Зачем? Чтобы снова пересекать лужайки, снова становиться мишенью? Он хотел уйти отсюда как можно подальше, а вовсе не прятаться здесь, как раньше прятался в монастыре. Но сейчас он решил действовать по-другому.
12
Дрю вышел из-за деревьев к краю лужайки. Позади он слышал крики людей, продолжавших углубляться в лес в надежде поймать его. Впереди были освещенные изнутри санаторий, семинария и приют. Перед зданиями еще толпились люди.
Конечно, они увидят его, если он начнет пересекать лужайку прямо отсюда, поэтому он решил идти по краю леса. Трава не шуршала под ногами, а чернота леса позади него скрывала его силуэт. Он решил обогнуть здания и выйти к тыльной части семинарии. Конечно, в этом был определенный риск, но, к счастью, пока его никто не заметил.
Его предположения оказались верными. Позади семинарии — освещение здесь было намного слабее — он обнаружил какое-то строение с пятью гаражами. Двери первых двух оказались запертыми. Но дверь третьего гаража поддалась, когда он надавил на ручку вверх.
Он медленно поднимал ручку, стараясь как можно меньше шуметь. В свете луны он увидел черный “кадиллак” епископа. Дрю подумал, что Хол нарочно оставил дверь незапертой, чтобы при необходимости быстрее исчезнуть. Когда он открыл переднюю дверь, в машине зажглось внутреннее освещение. Конечно, следовало бы выключить его, чтобы не привлекать внимания. Но теперь ему этот свет был весьма кстати, поэтому он оставил дверь открытой, лег на спину и пытался отыскать под щитком приборов нужные ему провода. Найдя и соединив их, он обошелся без ключа зажигания и завел двигатель.
Сев в водительское кресло и захлопнув дверь, он снова, как и тогда, когда вел машину из Вермонта, испытывал затруднение, глядя на щиток приборов. Он не знал, как включить фары. Правда, теперь это не имело значения. Они не нужны были ему сейчас. Он нажал на педаль газа и выкатил “кадиллак” из гаража.
Машина так резко набрала скорость, что, не успев свернуть, он съехал с проезжей части дороги и врезался в бетонный бордюрный камень; голова его резко откинулась назад. Когда он повернул руль, машину занесло в сторону и она заскользила по траве. По стуку сзади Дрю понял, что поврежден глушитель. Он продолжал резко сворачивать влево, чувствуя, что машина оставляет глубокие борозды на лужайке. Затем он выровнял машину, выбрался снова на проезжую часть и поехал вдоль семинарской стены. Он помнил, что дорога поворачивает налево перед зданием семинарии, затем проходит мимо приюта и снова сворачивает, только теперь направо, ведя через рощу к металлическим воротам и шоссе.
Но он не хотел проезжать мимо людей, столпившихся у этих зданий. Поэтому у семинарии не повернул, а устремился вперед. Он опять ударился о бордюр и, затормозив, оставил борозды на траве.
Он пересек газон. Боковое стекло машины было опущено, и ему хорошо были слышны крики. Люди бежали к нему. Впереди ничего не было видно. В темноте он не знал, где ему лучше выскочить к дороге. Он в любую минуту мог врезаться в лес. Он хотел притормозить, но подумал, что загорятся задние фонари и машина станет хорошей мишенью.
О, черт, все равно пропадать.
Может, попробовать?
Он перебирал кнопки и рычаги и через несколько секунд все же сумел включить фары, как раз вовремя, чтобы увидеть, что перед ним встала черная стена леса. Резко повернув руль влево, Дрю задел дерево и услышал скрежет правого заднего крыла машины. Затем он увидел дорогу, окруженную с обеих сторон лесом, и рванул к ней. Наконец-то он мог свободно вздохнуть. Но только на миг. И тут же он замер от ужаса — впереди он увидел священника, того, с темными волосами, усами и славянской внешностью. Того, у которого в церкви был автоматический пистолет.
Священник стоял, широко расставив ноги, и, глядя прямо на несущийся автомобиль, загораживал ему дорогу. Фары машины на минуту осветили белый воротник и красное кольцо на левой руке, в которой он держал пистолет.
Дрю в ярости нажал на педаль газа, направляя машину прямо на священника. Деревья тесно обступали дорогу с обеих сторон.
Вместо того чтобы стрелять, священник неистово размахивал руками, призывая Дрю остановиться.
Ну уж дудки, подумал Дрю. Он крепче сжал руль и еще глубже утопил педаль газа.
Священник продолжал все настойчивее махать руками, а его фигура, видимая через ветровое стекло, с каждой секундой казалась все выше.
Еще несколько секунд — и столкновение станет неизбежным.
Но в последний миг священник отбежал в сторону и прицелился. Дрю был почти оглушен грохотом выстрелов. Но священник стрелял не по машине. Он брал выше, пули пролетали над “кадиллаком”.
Неожиданно из леса справа раздался треск автоматной очереди. Стреляли по машине. Осколки стекол посыпались на Дрю.
Он пытался управлять машиной, защищая глаза от осколков. Он видел, как священник упал на спину. Дорога петляла, сужаясь. Ветви деревьев задевали машину. Внезапный удар сзади означал, что он за что-то задел. Когда дорога стала ровной, “кадиллак” понесся, как реактивный снаряд. В свете ярких фар Дрю увидел по обеим сторонам дороги высокие каменные стены. Перед ним были металлические ворота.
Только они были закрыты! За его спиной раздалась еще одна автоматная очередь. Дрю изо всей силы сжал руль.
Тридцать футов.
Двадцать.
Десять.
13
Удар бросил его на рулевое колесо. От боли в ребрах Дрю застонал; услышав резкий звук автомобильного гудка, он снова отклонился назад.
Передняя часть машины была сильно покорежена. Фара разбилась вдребезги. Дрю с трудом управлял деформированным рулевым колесом. Обе створки металлических ворот широко распахнулись при столкновении, ударив по каменным стенам, обступившим дорогу справа и слева.
Хотя Дрю что есть силы жал на тормоза, “кадиллак” стремительно пересек дорогу и легко перепрыгнул через ров, оказавшийся на его пути. Машина резко ударилась о землю, заросшую травой, сделала вираж и внезапно остановилась. Дрю неподвижно смотрел прямо перед собой. Еще десять футов, и машина врезалась бы в беспорядочное нагромождение из деревьев и скал. Грудь ныла, при дыхании он морщился от боли.
