Удача сама шла ко мне в руки!
На расспросы я отвечать не стал, вместо этого загадочно улыбнулся и полушепотом сообщил, что дело это секретное, и подробностей я разглашать не могу.
— Но зато, — тут я понизил голос и оглянулся, якобы чтобы убедиться, что нас никто не подслушивает. — Зато я могу рассказать, какую еще поблажку мне дал за все это великий учитель. Сегодня ночью мне дали право отменить в своей комнате сухой закон! Приходите — выпьем!
Ту же фразу я потом повторил еще раз десять в разных компаниях. Кто-то так же шепотом поинтересовался, не прихватить ли с собой карты.
Что? Да, конечно, тащи! И кости, если имеются! Гулять так гулять!
Последнюю лекцию я тоже прогулял. Расчистил подоконник и стол и принялся творить свое черное дело, а именно — великое бухалово. Целые батареи разноцветных бокалов выстроились рядами очищенных плоскостях, две королевские доски готовились превратиться в столы для карт и игральных костей.
И вот после ужина ко мне потянулся народ.
Сначала — почти крадучись, стыдливо пряча глаза. Кто-то даже решил извиниться за свое прежнее недружелюбие — мол, поверил не тому, ты уж прости, парень. А теперь ты оказывается вон какой герой!
Я улыбался в ответ. Пожимал руки в ответ и раздавал коварную выпивку, не обделяя себя любимого вискарем. И каким же вкусным он мне показался после местного воздержания — слов нет!
А к полуночи в комнате уже яблоку некуда было упасть!
Барышни в подпитии играли с парнями в кости на раздевание, на картежном столе звенели монеты, кто-то подбавил еще абсента и пошел в коридор выяснять отношения, а пара человек уже дремали под дверью нужника, готовые в любой момент вынести в него все, что они еще не успели расплескать. Голоса становились громче, шутки — отвязней, кто-то из девчонок проиграл свой лифчик — а из коридора к нам ломилось новое пополнение, жаждущее плеснуть пару-тройку стаканов в свои сердца, обезвоженные тяжелой местной наукой.
Даже появление строго наставницы Лилит в таком бедламе прошло незамеченным. Причем, для меня тоже.
Я увидел ее, только когда острые коготки впились мне в ягодицу.
— Ты что творишь?! — воскликнула она, сверкая глазами. — Эреб же выставит тебя за такое — и глазом моргнуть не успеешь!
— Очень на это надеюсь! — ответил я, перекрикивая шум множества нетрезвых голосов.
— Ты... Ты... — Лилит не могла подобрать подходящих слов, чтобы выразить свои мысли. — Ты что, тоже пьян?.. — выговорила она, наконец. Хотя это явно было не совсем то, что ей хотелось мне высказать. — С ума сошел? Гул стоит на всю пространственную ячейку, а Эреб, между прочим, собирался сегодня проводить облаву!
Я беззаботно пожал плечами.
— Ну так и пусть проводит себе на здоровье! А ты, кстати, где была весь день? Ни разу даже мельком не появилась. Выпить не хочешь? — спросил я, по-быстренькому создавая очередной бокальчик, на этот раз — с мартини. — Попробуй, тебе понравится!
— Днем я была занята. Да и ты казался непомерно увлеченным внезапно вспыхнувшим к твоей персоне вниманием, — блеснула зрачками Лилит. — Вот уж не думала, что и среди ночи ты будешь занят столь многочисленным обществом!
— А ты что-то хотела? — уже серьезно спросил я. — Можем выйти, поговорить, если что.
— Поговорить?.. — она выхватила тонкими пальчиками у меня из рук бокал и одним махом осушила его. И, приблизившись к моему уху, проговорила: — Вообще-то я пришла сюда, чтобы провести с тобой ночь. А ты здесь, оказывается, пьяный, в окружении полуголых женщин и блюющих мужчин!..
Она хлопнула бокал об пол, и тот с нежным звоном разлетелся в стороны.
Я развел руками.
— Извини, если разочаровал тебя, — как можно мягче сказал я. — Но, боюсь, вчерашнее у нас повторить не получится. Потому что в самом ближайшем будущем меня или прибьют, или...
В этот момент Лилит крепко и умеючи положила руку мне на самое дорогое, так что все слова в голове мгновенно смешались в одну кучу.
— Дай хоть подержусь в последний раз за ту твою часть, которой собиралась насладиться — перед тем, как Эреб ее тебе оторвет, — проговорила Лилит мне на ухо. — Дурак, ты даже...
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Договорить она не успела.
Потому что тени в комнате вдруг хаотично задрожали, и над нашими головами, как гром среди ясного неба, прогремел оглушительный голос разгневанного бога.
— ЧТО ТУТ ПРОИСХОДИТ?!
В комнате сразу стало тихо.
И в тот же миг в воцарившейся тишине удивительно звонко прозвучал радостный женский голосок.
— Я кончила!..
Мой шкаф со скрипом отворился, и из него прямо к ногам возмущенного Эреба вывалилась полуголая девушка со своим ухажером.
— Ой! — испуганно охнула она.
И, не выдержав нахлынувших эмоций, фонтаном срыгнула под ноги великому учителю все, что выпила.
Белое от ярости лицо Эреба содрогнулось.
О, если бы я был художником, то непременно нарисовал бы на огромном полотне эту чудную картину явления куратора на ученическую пьянку!
Застывших игроков, стыдливо прячущих за спиной женский лифчик, растерянные пьяные лица, обернувшаяся к Эребу Лилит, которая так и забыла убрать руку с моего причинного места, заметно обрадованного таким вниманием. И бедная парочка возле шкафа.
А главное — лицо самого Эреба!
Он застыл, как грозное изваяние, и его побелевшее от бешенства лицо дергалось от нервного тика, а с края перепачканных одежд капал вонючий перебор одной из его учениц.
Это был момент моей славы!
Из-под стола кто-то громко всхрапнул...
— Я им сказал, что ты в качестве награды за героизм снял на сегодняшнюю ночь с моей комнаты безалкогольное правило, — громко заявил я, чуть отодвинув от себя Лилит и улыбаясь от уха до уха. — Но, вижу, ты удивлен. Неужели я как-то неправильно истолковал данное тобой обещание, великий учитель?
От моей наглости Эреб содрогнулся всем телом.
— Все. Вон! — крикнул он.
Повторять не пришлось.
Те, кто мог стоять на ногах, бросились прочь из комнаты. Остальные отползали на четвереньках.
А я возвышался над всем этим великим исходом и не мог убрать злорадную улыбку со своего лица.
Да, Эреб, да.
Вот такое я чудовище, воплощение хаоса и безнравственности. И это у меня еще руки не дошли до призываний и начертаний!
А ведь могу и начать...
Глава 11. Сукин сын
Вскоре в комнате остались только я, Эреб и Лилит — не считая Лёхи, который старательно изображал глубокий сон, но нет-нет да и поблескивал красным глазом.
— Ты... Ты — чудовище! — выдохнул Эреб, прожигая меня ненавидящим взглядом. — Уродливое и бесконечно порочное существо, способное только отравлять все вокруг своей душевной гнилью!..
У меня в глазах потемнело. Тени вокруг вытянулись и стали гуще, очертания комнаты размылись. Все, что я видел сейчас отчетливо и внятно — это светящиеся глаза Эреба, наполненные яростью.
Все-таки сердить богов — дело опасное.
— Великий учитель, не будь к нему слишком строг, — отважно встряла в наш разговор Лилит, мурлыкая на самых умиротворяющих тонах. — Даниил заслуживает пощады, в конце концов это ведь он спас одну известную персону и тем самым...
— Замолчи! — Эреб зыркнул на нее, и Лилит отшвырнуло к стене. — Единственное, чего он заслуживает — это публичной мучительной казни в назидание всем остальным!
— Так меня и швыряй об стены — она-то что тебе сделала? — проговорил я.
— Я сказал, всем молчать!!! — вскричал Эреб, и от звука его голоса дрогнули стены. Невидимая рука крепко схватила меня за горло и чуть приподняла над полом — так, что я теперь стоял на одних носках.
Старик двинулся ко мне, не сводя с меня своих горящих глаз.
— Я бы мог одним движением вырвать тебе сердце, — проговорил он, с наслажденьем выговаривая каждое слово. — Снять кожу живьем и положить умирать на алтарь в моем святилище, а остальных заставить на это смотреть. Я бы мог одним единственным щелчком переломать все твои кости — каждое твое ребро, позвоночник, голени и предплечья, лицевые хрящи и пальцы! А потом подвесить в главном холле за ноги и поддерживать жизнь в этом полумертвом теле долгие месяцы, чтобы твое предсмертное сипение ласкало мой слух так долго, сколько я пожелаю!
