Не знаю, какой реакции он ожидал, но меня от его прикосновения пробила дрожь. Сердце как сумасшедшее заколотилось от подступившего страха, а из глаз полились слезы.
— Не надо, Сандра. Пожалуйста, не плачь, — растирая влажные дорожки по скулам, принялся успокаивать меня мой мучитель. — Обещаю, я не трону тебя… пока. Планы изменились, — заверил он, улыбнувшись собственным мыслям.
Хотелось спросить, что Лекс вкладывал в это «пока»? Пока я не восстановлюсь от последствий сотрясения мозга? Или пока не прекращу шарахаться от одного его вида? Пока мой взгляд не перестанет быть таким затравленным и колючим?
И что еще за гребаные планы на мой счет созрели в этой чокнутой голове? Но я снова промолчала, боясь, что ответы мне вовсе не понравятся.
Едва дверь закрылась, захотелось выбраться из кровати и обследовать территорию.
«Бежать и как можно скорее, пока чудовище не сменило милость на гнев!» — не оставляла голову тревожная мысль.
Вот только в моем состоянии удрать было просто нереально. Мне и путь до туалета представлялся с трудом, и то строго по стенке. В итоге, успокоив себя тем, что сбежать я всегда успею, решила остаться и восстановить силы. К тому же, мне выделили отдельную комнату и обещали накормить, что было уже неплохо.
Когда я проснулась, Лекс снова был рядом. Серо-голубые глаза оторвались от планшета и остановились на моем лице, тут же отозвавшись улыбкой. А я вдруг подумала, что вид у меня должно быть тот еще. Да и в лучшее время, глядя на себя в зеркало, не помню, что бы так радовалась собственному отражению. И что он только во мне нашел?
— Проголодалась? Есть куриный суп-лапша, макароны по-флотски, ромашковый чай.
— Доставка из ресторана? — отчего-то решила уточнить я.
— Зачем? Сам все приготовил, — с некоторой гордостью признался мужчина.
О его поварских способностях можно было только догадываться. А я опять испугалась, понимая, что выбора нет и отказаться от этой трапезы я не имею права.
Попыталась сопротивляться, но Лекс настоял и, теперь, как умел, кормил меня с ложки.
— Подожди, еще это не прожевала, — с набитым ртом бубнила скорее из вредности, потому что суп на мое удивление оказался вполне съедобным и даже вкусным.
— Сейчас ты похожа на хомяка, который был у меня в детстве, — с усмешкой заметил Лекс, вспомнив о дорогом питомце.
Хотелось сыронизировать, подметив, что пушистик тоже сидел в клетке. Или узнать на всякий случай, чем там в итоге дело кончилось: сам Лекс придушил хомячка в порыве нежности или любезно отдал кошкам на съедение? Обидные слова так и рвались наружу, но на мое счастье, не успевала я проглотить, во рту оказывалась новая порция супа с ароматным бульоном.
К вечеру меня ждала расслабляющая ванна.
— Даже не вздумай утопиться, — предупредил Лекс, неверно расценив подобие радости на моем бледном лице. Но и разубеждать его я не стала, объясняя, что после месяца мытья исключительно в тазиках и той водой, которую натаскаешь с колонки, обычные ванные процедуры кажутся настоящей роскошью. — Если не будешь отвечать, мне придется выломать дверь и помыть тебя самостоятельно.
Он не шутил, впрочем, как и всегда. Живо представив эту картину, я поспешила успокоить взволнованного мужчину:
— Буду отвечать, только не вламывайся, пожалуйста.
— Вот и хорошая девочка, — авансом похвалил меня Лекс, снабдив полотенцем. — Я за дверью на всякий случай, лишь позови.
Его рука снова дотронулась до моего лица, плавно убирая волосы за ухо, словно этими редкими прикосновениями мужчина приручал меня, как своенравного зверька. Ласкающий взгляд испытывал на прочность. Было трудно пересилить себя, но я уже не дергалась, давая ему поверить, что выбранная тактика работает. Потому что заботливый и терпеливый маньяк устраивал меня гораздо больше, чем та, другая вариация бешеного Лекса. Так я могла выиграть столь необходимое мне время и надеяться, что оно сработает в мою пользу.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Поверить ему после всего, оказалось самым сложным испытанием. Раздеваясь, я то и дело оглядывалась на дверь, боясь, что Лекс не сдержит обещания, а ворвавшись, возьмет меня силой.
— Живая? В обморок не грохнулась? — донеслось из-за двери, спустя минуту, как только я сняла трусы и забралась в воду.
— Порядок, — поспешила отозваться, да погромче, чтобы не говорил потом, что не расслышал.
Но и здесь он меня удивил, проявив верх приличия. И чем дольше это продолжалось, тем больше я напрягалась, ожидая, в чем же подвох.
Перед сном Лекс напоил меня какао, прям как моя добрая нянечка. Не удивилась бы, если б узнала, что за время работы в нашем доме, он собрал на меня досье: что нравится, что нет, какие привычки. Потому что уж больно розовым и ванильным все казалось в этот первый день под одной крышей.
Облачившись в удлиненную футболку, я легла на кровать и закуталась в одеяло, мечтая побыстрее провалиться в сон и забыть, где и с кем нахожусь. Но не тут-то было.
Лекс, едва выйдя из душа, негромко хлопнул дверью своей комнаты. Вот только долго там не задержался, и направился ко мне. От его шагов я уже напряглась. А когда мужчина молча забрался в постель в одних трусах и прижался к моей спине, обвив крепкими руками, я и вовсе перестала дышать.
— Не бойся, сказал же, не трону, — напомнил он о своем обещании, обжигая шею свежим мятным дыханием, что без ноток табака казалось незнакомым. — Курить охота, жуть, — признался Лекс, уткнувшись носом в мою макушку. — А рядом с тобой, хоть немного забываюсь.
— Ясно, — только и ответила я, стараясь не шевелиться, дабы не спровоцировать его отвлечься и другим способом.
— Ты привыкнешь ко мне, вот увидишь, — продолжил Лекс уже в полудреме. — И на земле, и на небе навсегда будем вместе… — многозначительно выдал он перед тем, как отключиться, одной фразой напрочь лишив меня сна.
23 глава Одна маленькая серая тучка
Утро было еще веселее. Проснулась, ощущая, как нечто большое и твердое сквозь эластичную ткань мужских боксеров упирается в мою пятую точку. Посапывая, Лекс все еще обнимал меня, но уже не так крепко, давая возможность аккуратненько отползти на край кровати.
Встав на ноги, осознала, что чувствую себя немного лучше и уже могу передвигаться без чьей-либо помощи. Самое время исследовать жилплощадь, а если получится и бежать. На цыпочках, попутно прихватив свои вещи, принялась продвигаться вдоль стены к выходу из спальни.
Две комнаты в светлых тонах, ванная, туалет, небольшая, но вполне уютная кухня с новой мебелью и современной техникой. Все, вплоть до мелочей, на своих местах. А еще идеально чисто. Меня даже улыбнуло от этой милой квартирки. Так ведь придешь в гости, никогда и не подумаешь, что у ее владельца проблемы с головой.
Первым делом попыталась найти телефон или хотя бы планшет, которым он вчера пользовался. Проверила карманы джинсов Лекса, аккуратно сложенных на стульчике в его комнате, ящики комода, содержимое шкафа. Но никаких следов средств связи не обнаружила, а куда он мог их спрятать, моей фантазии не хватило. Возможно, для таких случаев у него имелся тайный сейф, как в кабинете у моего отца? Но на то он и тайный, чтобы кто попало туда не залезал.
Тогда я попыталась открыть входную дверь. Покрутила все, что только могла, стараясь делать это максимально тихо, но и здесь результата не было. Нужны были ключи, которых у меня не имелось. От подкатившей злости и отчаяния, хотелось биться об эту прочную дверь головой.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
В тишине квартиры стало слышно, как открылся лифт и на площадке разговорились какие-то женщины, скорее всего соседки.
— Даже не думай кричать и звать на помощь, — словно читая мои мысли, произнес Лекс, незаметно оказавшись за спиной. — Я предупредил соседей, что моя девушка — наркоманка, которая проходит реабилитацию, а я пытаюсь ей помочь. Они не поверят ни единому твоему слову, чтобы ты не говорила.
