— А мы как раз созванивались с Мартой. Знаешь, твоя дочь сейчас в больнице лежит, — жалуется мать. — Ей не хватало денег на банальную шоколадку из автомата, пришлось отцу твоему переводить.
Джеральд молчал, потупив взгляд. В его ознобе чувствовалась такая злоба, что Остину стало не по себе. Элиза и Рокфер не подметили этой очевидной детали и продолжили:
— Дожили, отец — и не может ребёнку помочь. По идее, должен быть на все руки мастер, а умеет только кораблики водить и грести на этом деньги, которые, к тому же, куда-то себе в карман просаживает.
Все эти клеветнические слова были сказаны с целью уязвить Джеральда, ведь денег он никогда много не зарабатывал, получаемое же с готовностью переводил ребёнку. Стоит ли говорить о том, что ни о каком автомате с едой, расположенном в больнице, где Джерри ни разу не был, знать он вообще не мог. Элиза просто была рассержена тем, что сын попытался покинуть её, и хотела его наказать. Она жёстко контролировала Джеральда до того, как он сумел покинуть родные берега и зажить самостоятельно. После она стремилась на него влиять, чтобы помощник оставался до конца её жизни рядом. Рокфер с готовностью защищал супругу, не вдаваясь в мелкие детали.
— Пока не поздно, ты всё ещё можешь продать корабль и найти работу, — добавила Элиза. — Если не сможешь, поможем.
— Не поможете, а заставите, — процедил сквозь зубы Джерри.
— И что с того? Ты всё ещё молодой, без нас ни шагу сделать не можешь, — покачала плечами она. Это окончательно вывело Джеральда из себя.
— А за себя я решать могу? Мне вроде бы не три года, — Джеральд повысил тон, на что тут же получил ответную реакцию со стороны Элизы:
— Не кричи на меня!
— Я даже не кричу! — закричал ещё громче Джеральд.
— Не кричи на мать! — взревел Рокфер, стукнув по столу. Все на время замолкли. Властолюбивый и недовольный взгляд Элизы противостоял взбешëнным глазам Джерри. Остин, пока что выступающий скромным свидетелем, искренне недоумевал.
— Да не трогай дурака, — отмахнулся от сына Рокфер. Элиза, как оказалось, была другого мнения.
— Это что значит "не трогай"? А я могу спокойно смотреть, что ему плевать на жену и дочь? Мы его другим воспитывали. Любящим, нежным, заботливым…
Джеральду стало тошно: он рос в атмосфере ненависти, где к нему относились, как к животному. Единственной причиной, почему он не смог порвать с родителями, стал пароль от карты гос. банка, который Элиза и Рокфер намеренно не выдавали сыну. Его шантажировали и другими средствами, не позволяя обратиться в правоохранительные органы или сбежать. Благо, что сумел отстоять свадьбу и самостоятельную жизнь.
— А вырос эгоист, которому дела нет до семьи. Даже до родителей, заботившихся о нём! Бросил, не звонил. Они купили ему корабль, а ему плевать! Неблагодарный! — пустила слезы Элиза.
Джеральд обхватил руками ножку стола, чтобы не проломить кому-нибудь череп. Он не знал, что и сказать "любимым" родителям. Остин, впервые пересекавшийся с настолько запутанной ситуацией, решил защитить друга:
— Простите, конечно, но это нездоровые отношения в семье. Вы его гнобите, да ещё и лжёте. Нихрена вы не купили бы ему такой корабль, Джерри сам его нашёл и сам заработал, — смело сказал он.
— А вы куда нос суете в чужие разговоры? Это семейные разборки, — возмутилась Элиза.
— Да, именно, — поддакнул Рокфер.
— Если так хорошо знаете о хороших отношениях в семье, своим детям или внукам рассказывайте. А мы с мужем лучше знаем, как учить молодёжь.
Остину стало мерзко находиться с такими людьми. Он почувствовал, что имя Грега было осквернено упоминанием грязным ртом матери Джеральда, и оскалился. Заметивший отрицательную реакцию Остина Рокфер уставился на него. Видимо, приготовился вступить в конфронтацию. Остин тоже был не лыком шит, поэтому сложил руки в кулак и положил на них свою голову. Элиза не знала, как подступиться к нему, поэтому решила обрушиться на Джеральда.
Тот опередил её:
— Выйдите из корабля, — приказал он.
— Чего? — не поверили своим ушам родители.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Убирайтесь, а не то я вызову службу безопасности, — ядовитым голосом повторил тот.
Джеральду надоело терпеть родителей. Приставучие как насекомые, они присосались к его жизни и никак не могут отстать. Он не хотел разбираться в их проблемах, он хотел только избавиться от лишнего груза и источника стресса.
— Ты как с нами разговариваешь? Забыл, кто мы тебе? "Выйдите из корабля". Ишь ты, — язвительно процитировал сына Рокфер.
— Охренел совсем! Что ещё за слова такие? У кого нахватался? — возмутилась Элиза.
Джеральд взялся за телефон и стал набирать номер. Его взгляд не сулил гостям ничего хорошего. Остин тихо ухмыльнулся, родители оскалились. Угроза подействовала. Растягивая неприятный момент, Элиза и Рокфер приподнялись. Джеральд не ликовал и не издевался, в его взгляде читалась только тупая ненависть.
— Неблагодарность тем, кто кормил и воспитывал пять лет! — разбитым голосом застонала Элиза. — Мы не переживëм этого.
Ответа не последовало. Элиза направилась к выходу и поспешно покинула "Рассвет". Что касается Рокфера, то он задержался на пару секунд.
— Мы всегда на связи, — на удивление спокойно сказал он и ушёл вслед за супругой.
Эти люди были на корабле не более 10–15 минут, но они испортили Джерри всë настроение. Остин пытался ободрить друга, хотя попытки были тщетны. Тот тяжело дышал, казалось, что ему сейчас станет плохо. К такому же выводу пришёл Остин, который отправился в соседнее помещение. Там он обыскал все настенные ящики и только путём продолжительных поисков разыскал экстракт валерианы CIMun Furor, находившийся в железной упаковке.
Вернувшись назад, Остин застал неожиданную картину. Разъярённый, не способный держать себя в руках, Джерри уничтожал аппаратуру корабля. Кулаки с ужасающей скоростью летели в кнопки и рычаги, разламывая их за один удар. Не жалея о содеянном, Джеральд высвобождал свои эмоции, накопившиеся за длительное время. Ему становилось всё легче и легче, и, может, он бы остановился, если бы Остин не решился вмешаться в процесс.
— Что ты делаешь!? Прими экстракт, полегчает. Ну, — предложил старик.
Джеральд с нервным тиком посмотрел на него, затем сжал кулаки и снова врезал по рулю, доломав его. Алюминиевый обломок упал на пол — рядом с прочим металлоломом. Остин гневливо выругался и, схватив Джерри за шкирку, отодвинул прочь от аппаратуры. Пилот тяжело дышал, но постепенно ему пришлось прийти в себя.
— Возьми себя в руки! Агрессия — путь слабого. Позвони своему куратору, пусть решает, его работа. Тогда эти нечисти тебя донимать не будут, понимаешь? Если так хочешь позлиться, найди себе активное хобби. А ещё лучше перетерпи, как обычно я делаю. Безумием ты ничего не добьёшься.
— Вижу я, как ты перетерпел. Живого места не осталось, — вспылил Джерри.
— Ты что-то сказал? — возмутился Остин.
— Нет. Всё нормально.
Джерри продолжал смотреть на пол, полный последствий безудержной ярости. Потом присел и поднял разломанную кнопку от дверей "Рассвета" с торчащими наружу зелёными проводками. Всё это надо сдавать в утиль, восстановлению не подлежит.
— Извини, но тебе надо отдохнуть. Я закрою двери, посиди пока что дома, — Остин похлопал Джеральда по плечам и протянул таблетки. Последний принял их, впрочем, оставшись на месте.
Спенсер вышел через главные двери, предварительно настроив автоматическое закрытие при помощи висевшей рядом консоли. На улице было свежо. Ярко светили оба солнца, а вот облака исчезли за горизонтом. Скоро скроются и родители Джеральда, торопившиеся в Саерфилле. Остин тихо показал им фигу, и вдруг заметил, что его снимают операторы, притаившиеся за углом "Рассвета".
— А вам тоже не хватает? Держите, — старик уважительно продемонстрировал операторам средние пальцы своих рук. Они были восхищены.
— Вы великий человек, мистер Спенсер. Очень великий! — сказал стоявший рядом дворник, который только и делал, что мëл опавшую листву из стороны в сторону.
