Сложные метеорологические условия плавания, минные поля на подходах к Владивостоку и иностранным портам, постоянные препятствия, чинимые советскому судоходству японскими властями (с июня 1941 года до конца 1944 года они задержали 178 советских судов, а несколько кораблей были потоплены японскими подводными лодками) — все это выпало на долю наших моряков, благодаря мужеству, самоотверженности и мастерству которых страна в те тяжелые дни получили сотни тысяч тонн крайне нужных фронту грузов.
Среди грузов, доставленных Дальневосточным морским флотом из Индии, Таиланда, Австралии, Новой Зеландии, США и других стран, были, в частности, шерсть, кожа, молибден, вольфрам и другие ценных металлы, различные материалы, одежда, продовольствие, огромное количество посылок воинам Советской Армии.
Местными властями и населением советские суда, как правило, встречались хорошо. В городах, где были русские колонии и духовенство, люди приходили на суда, приносили посылки для наших солдат, часто просили дать испробовать русской еды или буханку русского хлеба. В некоторых странах приход советских судов становился сенсацией. Так, например, в столице Новой Зеландии Веллингтоне, куда впервые за много лет после известного русского мореплавателя Крузенштерна пришел советский теплоход «КИМ», парламент устроил специальное чествование экипажу судна.
Подготовка судов, организация планомерной доставки грузов — были только частью поставленной перед нами задачи. Владивостоку нужен был мощный морской порт. На первом этапе таким он не был…
Сплоченными усилиями трудящихся и портовиков Владивостока за короткий срок порт был расширен и отремонтирован, проложены новые дороги, расширены и оборудованы склады, территория порта обнесена новой оградой.
Так совместными, порой героическими усилиями советских рабочих, портовиков и моряков, при активной руководящей роли городской партийной организации, нами было успешно выполнено важное задание Совнаркома СССР — обеспечение нужд фронта в стратегическом сырье и материалах.
При этом нельзя не сказать о той огромной, при личном участии, помощи, которую нам оказывал первый секретарь Приморского крайкома ВКП(б), член ЦК партии Николай Михайлович Пегов, внимательный, доброжелательный, эрудированный человек, отличный организатор…
В середине октября 1941 г. А. И. Микоян позвонил мне во Владивосток, сообщив, что Правительство выезжает в Куйбышев, сказал: «У Вас есть все полномочия, решайте все вопросы сами. Связь с нами может быть прервана. Делайте все с Н. М. Пеговым».
Не проходило дня, чтобы Николай Михайлович не занимался нашими делами, часто мы вместе работали до поздней ночи».
* * *
После войны между СССР и США имелся ряд неурегулированных экономических вопросов, вытекающих из соглашений, заключенных в военное время.
Основное — это вопрос об урегулировании расчетов по ленд–лизу. По нашим данным, сумма этих поставок из США в СССР составила 10 млрд. 66 млн. долларов, по данным американцев — 11 млрд. 54 млн. долларов.
По условиям соглашения мы не обязаны были оплачивать стоимость этих поставок, а должны были лишь возвратить, по определению президента США, те оборонные материалы, которые окажутся не уничтоженными, утраченными или потребленными во время войны, а находящимися в распоряжении Советского правительства.
По большинству военно–морских судов, полученных нами по ленд- лизу (554 из 585), вопрос был полностью урегулирован.
В 1959 г. 31 военно–морское судно мы предложили купить, но американцы на это согласие не дали. Еще в 1948 г. они согласились продать нам 84 торговых судна, поставленных по ленд–лизу, а в 1951 г. отказались от этого.
В отношении остальных поставок по ленд–лизу с американцами была достигнута договоренность о том, чтобы не производить возврат неиспользованных материалов, а оплатить их глобальной суммой.
В 1948 г. нами первоначально была названа сумма в 170 млн. долларов, американцами — в 1 млрд. 300 долларов. В дальнейших переговорах американцы снизили свое предложение до 800 млн. долларов, а мы повысили до 300 млн. долларов. Американцы с этим не согласились, однако новых предложений не дали.
С нашей стороны неоднократно выражалась готовность продолжать переговоры по этому вопросу. Дальнейшие обсуждения, в том числе и при моем посещении США в 1959 г., положительного решения не дали.
Только в 1972 г. была, наконец, достигнута взаимная договоренность о размере глобальной суммы в 700 млн. долларов, однако в результате обострения отношений, имевших место в 1974 г., вопрос остался открытым.
2. Постановление Государственного Комитета Обороны от 4 февраля
1942 г.
«]). Распределение обязанностей между членами ГОКО.
Тов. Молотов В. М. Контроль за выполнением решений
ГОКО по производству техники и вооружения и остальных соответствующих вопросов.
Тт. Маленков Г. М., Берия Л. П. а) Контроль за выполнением решений
ГОКО по производству самолетов и моторов и подготовка соответствующих вопросов.
б) Контроль за выполнением решений ГОКО по работе ВВС Красной Армии (формирование авиаполков, своевременной их переброске на фронт, организационные вопросы и вопросы ЗП) и подготовка соответствующих вопросов.
Тов. Маленков Г. М. Контроль за выполнением решений
ГОКО по Штабу минометных частей Ставки Верховного Главнокомандования и подготовка соответствующих вопросов.
Тов. Берия Л. П. Контроль за выполнением решение
ГОКО по производству вооружения и минометов и подготовка соответствующих вопросов.
Тов. Вознесенский Н. А. а) Контроль за выполнением решений
ГОКО по производству боеприпасов и подготовка соответствующих вопросов, б) Контроль за выполнением решений ГОКО по черной металлургии и подготовка соответствующих вопросов.
Тов. Микоян А. И. Контроль за делом снабжения Красной
Армии (вещевое, продовольственное, горючее, денежное и артиллерийское) и подготовка соответствующих вопросов.
Подчинить контролю члена ГОКО т. Микояна все органы снабжения НКО по всем видам снабжения и транспортировки.
Утвердить заместителем члена ГОКО т. Микояна по артиллерийскому снабжению т. Яковлева.
2) Каждый член ГОКО должен иметь заместителя по контролю за выполнением решений ГОКО по порученной ему отрасли работы».
Председатель ГКО И. СТАЛИН
Л. М. КАГАНОВИЧ
В один из февральских дней 1979 г. мне позвонил генерал- лейтенант в отставке, доктор исторических наук Николай Александрович Антипенко (1901–1986). Это был известный советский военачальник, боевой соратник и верный друг маршалов Г. К. Жукова и К. К. Рокоссовского, автор интересных публикаций и особенно популярной среди читателей историко–мемуарной книги «На главном направлении», которая выдержала несколько изданий в стране и за рубежом. С первого дня нашего знакомства, состоявшегося в начале 60‑х годов, между нами установились добрые дружеские отношения. В 1971 г. Н. А. Антипенко, работавший тогда в Институте военной истории Министерства обороны СССР, был одним из моих оппонентов по докторской диссертации…
В самом конце того телефонного разговора Николай Александрович сообщил, что мною заинтересовался Л. М. Каганович. И, когда я выразил свое удивление, он пояснил:
— Недавно я имел с ним беседу, и Лазарь Моисеевич попросил помочь достать Вашу книгу о советском железнодорожном транспорте военных лет. Запишите его домашний телефон.
Вскоре я позвонил по указанному телефону и, получив от Кагановича его домашний адрес на Фрунзенской набережной, отправил по почте свою книгу. Спустя некоторое время я решил узнать его мнение о ней и снова позвонил. Уже знакомый голос с сожалением ответил, что книгу так и не доставили и, очевидно, она где–то затерялась на почте. И тогда мы договорились, что я вручу ее Кагановичу при личной встрече.
Но встреча состоялась не скоро. Из–за плохого самочувствия Л. М. Кагановича, болезней, а также по другим причинам она много раз откладывалась на более удобное время. Прошли месяцы и даже годы, пока, наконец, 21 июня 1990 г. мы встретились…
Поднимаюсь почти на верхний этаж дома № 50 по Фрунзенской набережной. Дверь открывает дочь Кагановича — Майя Лазаревна. Приветливо здоровается. Из небольшой прихожей сразу попадаю в комнату, где слева за письменным столом с трудом узнаю человека, знакомого по портретам и многочисленным фотографиям прошлых лет. Крупная, коренастая фигура, полное лицо, редкие седые волосы, густые брови, седые усы. Выражение лица кажется чуть насмешливым. Большие карие глаза смотрят через очки с толстыми стеклами испытующе, несколько настороженно, как бы пронизывая тебя насквозь. На Кагановиче далеко не новый темно–синий атласный восточный халат. Позади кресла — костыли. На письменном столе — стопка книг, писем, открыток, большой нецветной телевизор, несколько отточенных карандашей, линейка, увеличительное стекло, авторучки. Два шкафа с книгами, на стене и за стеклами шкафов несколько фотографий Сталина и его ближайшего окружения.
