У двери она торопливо оглянулась назад, но машина Гила уже скрылась из вида.
На следующее утро Оливии более основательно, чем обычно, пришлось заняться своей внешностью. Ничего удивительного, если ты не выспалась — нужно наложить побольше косметики, чтобы скрыть следы бессонной ночи.
Она не имела ни малейшего представления, чего можно ожидать от Гила при встрече на работе, но, несмотря на личные переживания, им предстоит работать вместе — не только сегодня, но и в течение ближайших двух лет. Уже это обстоятельство требовало того, чтобы она выглядела настолько уверенной в себе, насколько возможно. Хотя встреча с Гилом была для нее мучительной.
Оливия приехала в офис пораньше, надеясь, что у нее будет время, чтобы совершенно успокоиться до прихода Гила. Но ее надежды не оправдались: когда она вошла, то мельком увидела его уже сидящим за столом.
Гил был столь привлекателен в своем сером костюме в мелкую полоску и белоснежной рубашке, что Оливия ощутила такой прилив душевной боли, какой не испытывала никогда прежде. С невероятным усилием она добралась до своего рабочего стола и села, постаравшись сделать вид, что изучает деловые бумаги.
Через несколько секунд он вошел в ее кабинет. Не говоря ни слова, он направился к двери, ведущей в комнату секретаря, и защелкнул замок.
Оливия смотрела на него удивленно.
— Что ты делаешь?
— Я хочу поговорить с тобой.
— Это можно сделать, не запирая двери на замок. Что подумает Сьюзан, когда придет? — крикнула Оливия возмущенно.
— Гроша ломаного не дам за то, что подумает Сьюзан или кто угодно еще, — прорычал Гил сдавленным голосом. — Я хочу поговорить с тобой и не желаю, чтобы меня прерывали.
Лицо Гила было искажено такой злобой, что слова протеста замерли у Оливии на устах. Она ошеломленно смотрела на него, не в силах проронить ни слова.
— Насчет вчерашнего… — начал он.
— К происшедшему вчера добавить больше нечего.
— Ну, а я думаю, есть!
Оливия поднялась, резко отодвинув кресло.
— А я совершенно не желаю говорить на эту тему. — Без лишних слов она направилась к запертой двери, желая открыть ее.
— О нет. Ничего не выйдет! — схватил ее за руку Гил.
— Пусти меня!
— Сначала выслушай, что я хочу тебе сказать, — коротко бросил он, продолжая держать ее за руку словно клещами, несмотря на ее сопротивление. — Вчера вечером я… я среагировал чересчур бурно.
Все обиды и гнев, которые Оливия испытала вчера, вновь всплыли на поверхность. Она чувствовала, что не должна молчать.
— Да уж, ты отреагировал слишком бурно. По сути, ты обозвал меня лживой шлюхой.
Брови Гила сошлись вместе.
— Когда я увидел тебя с тем человеком, я подумал…
— Знаю, что ты подумал. Ты заблуждался. Он — не мой любовник. Он для меня вообще никто, — сверкнула глазами Оливия.
Гил впился в нее взглядом, как бы стараясь понять, что творится в ее душе.
— Теперь я это знаю. Ты мне говорила правду, но я тебе не верил.
— Не понимаю, почему?
Ведь именно решительный отказ Гила поверить Оливии задел ее больнее всего.
Он нетерпеливо пожал плечами.
— Потому что я был зол и, следовательно, был не в состоянии прислушиваться к голосу разума.
— Это не снимает с тебя вины! — гневно крикнула Оливия, вырываясь из его рук.
— Проклятье! Ты можешь постоять минуту спокойно и выслушать меня?
— Не могу!
— Ну, пожалуйста!
Гил крепко сжал ее в объятиях, стал целовать в губы, в щеки, в шею и вдруг хрипло прошептал:
— Выходи за меня замуж, Оливия.
Приказание — а это прозвучало отнюдь не как просьба — было таким внезапным, неожиданным, что Оливия лишь молча смотрела на Гила, потрясенная и ошеломленная.
— Что… что ты сказал? — произнесла она наконец, запинаясь.
— Я прошу тебя выйти за меня замуж.
— Но… но почему?
Гил смотрел на нее сверху вниз. Его зрачки были словно два бездонных черных озера, в которые она не знала, броситься или нет.
— Ты считаешь, что для этого должна быть какая-то особая причина?
Оливия зачарованно покачала головой, с трудом веря в происходящее. Все выглядело таким странным и призрачным.
— Я не знаю… Думаю, что да… Причина должна быть, — невнятно промолвила она.
Гил нервным движением стал приглаживать свои волосы.
— Почему люди женятся? На это имеется тысяча причин, все разные. Я хочу тебя, а тебя влечет ко мне. Мы хорошо сработались. Последняя неделя показала, что мы… дружная команда. У нас сходные вкусы, общие интересы.
Однако кое-чего недоставало в его рассуждениях: отсутствовало одно-единственное слово, которое так жаждала услышать Оливия. Где же любовь? Причины, перечисленные Гилом, действительно важны, но разве не любовь превращает отношения двоих в нечто особое, без чего не может быть настоящего брака?
— Ты… ты считаешь, этого достаточно?
Гил недоуменно пожал плечами:
— Этого даже много для старта. Я думаю, у нас все наладится.
Точно так же он заставляет крутиться колеса деловой машины бизнеса! Путем хорошего планирования и надежных организационных мер, работа налаживается. Судя по его словам, он имеет в виду нечто подобное. Но ведь нельзя же к браку подходить, как к бизнесу? Супружество — это люди и чувства, а не доклады и счета. Брак без любви напоминает растение без воды. Она не окрепнет и не выживет.
Их взгляды пересеклись на несколько секунд. Затем Гил снял руки с ее плеч, оставив у Оливии болезненное ощущение потери. На лице его появилась отчужденность.
— Ты можешь не отвечать мне прямо сейчас. Подумай.
Гил говорил спокойным деловым тоном, как бы обсуждая очередную сделку.
Какие-то смутные мысли омрачили было сознание Оливии, но она отделалась от них, и когда Гил повернулся чтобы уйти, пальцы Оливии вцепились в его рукав.
— Нет! Нет! Мне незачем долго думать.
— Так что же ты скажешь?
— Я согласна… Я выйду за тебя замуж.
Голос Оливии странным образом доносился как бы издалека, словно говорила не она, а кто-то другой. Действительно, предложение Гила все еще казалось нереальным, фантастичным. Оливия еще не могла поверить, что он попросил ее руки. Ей пришлось ущипнуть себя, чтобы убедиться в том, что ей не снится сон.
А что, если бы Оливия подумала о своем шаге дольше, основательнее, все бы взвесила, возможно, ее ответ был бы другим? Нет. Она знала: ничего не изменилось бы. Ибо разве не лучше любой ценой быть рядом с Гилом, чем вообще жить без него. Оливия жила без Гила пять долгих лет, и мысль о возможности потерять его во второй раз показалась ей просто невыносимой.
