— Да.
— Как и всех жителей этого места. Поэтому не стоит задерживаться в Стране Брошенных Детей слишком уж надолго, особенно если ты дитя.
— Я не ребенок, — довольно резко возразил Тео и вспомнил, что уже говорил эту фразу дракону. Вдруг он подумал, что, может быть, и не прав. Мальчик улыбнулся и, меняя тему, спросил: — Как насчет опуститься вон там, где что-то светится серебром и как будто в тумане? Тебе надо передохнуть. Потом нагоним.
Альто не стал возражать. Вскоре они приземлились на довольно широкий холм, поросший густой душистой травой. Дракон принял человеческий облик и потянулся. Хвост тут же беспокойно зашевелился. Оборотень привычным щелчком отогнал его от уха и указал вперед:
— Посмотрим, что там? Только осторожно, мало ли…
Воздух казался спокойным, прозрачным, кристально чистым, ветер дул слабо. Тео и Альто спустились с холма и оказались в большом заброшенном саду, обнесенном резной оградой. Домов поблизости не оказалось. Почти сразу Тео почувствовал, как под ногами что-то захрустело, точно он шел уже не по траве, а по снегу. Но снег не лежал, ночь стояла такая теплая, что не был нужен даже плащ. Мальчик посмотрел вниз и увидел то, чего боялся. Знакомые серебристые крупинки.
К горлу подкатил ком. Тео замер и схватил Альто за рукав. Тот тоже уже заметил стеклянный песок, блестевший на листьях розовых кустов, на каменистых дорожках и даже на фонарях — они по-прежнему светили, но разноцветные огни, казалось, пытались пробиться сквозь покрытые инеем бутылки.
Один такой смерч достиг приграничных садов нашей страны… и мы до сих пор боимся даже ходить в те места.
Вспомнив рассказ хозяина этих земель, Тео прошептал:
— Они здесь были.
А еще… там бродят абрисы.
Продолжение слов принца вспыхнуло в голове внезапно. Тео не успел больше ничего сказать: впереди показалась человеческая фигура.
Мальчик прищурился, ожидая увидеть покрывающий ее песок, как это было с несчастной Венерой. Но человек, казалось, двигался совершенно свободно — только медленно и с опущенной головой, шаркая ногами. Он подходил. А они стояли.
Это оказался пожилой мужчина в одеянии священника. Выглядел он так, словно скитался уже не один месяц: грязные волосы растрепались, под слезящимися глазами залегли глубокие тени, сутана была оборвана. И даже крест на груди, казалось, почернел от грязи и ржавчины. Приблизившись, священник поднял взгляд, близоруко прищурил свои голубые блеклые глаза. Просительно вытянул руку и свистящим шепотом спросил:
— Моя девочка… малютка Бэки… скажите, вы не видели Бэки? Мне надо найти ее, она боится темноты.
Бэки была племянницей священника. Это тоже сказал принц.
Альто резко зажал Тео рот — когти даже впились в кожу на скуле. Дракон притянул мальчика к себе и взглянул священнику в лицо. В то же мгновение по чахлому телу абриса пробежала волна крупной болезненной дрожи. Очень медленно мужчина отступил, а через секунду рассыпался горкой стеклянных крошек. Снова стало тихо, Тео слышал лишь свое участившееся дыхание. Дракон-оборотень убрал пальцы с его губ и отошел.
— Это… ты сделал? — прошептал мальчик, поворачивая к нему голову.
Альто покачал головой:
— Абрисы — существа недолговечные. Слепые. Идут на тепло и голос. Главное, с ними не разговаривать.
— Потому что они состоят из наших сомнений и страхов? — негромко спросил мальчик.
Альто не ответил, вместо этого поинтересовался:
— Бродячий рассказал? И про пустыни, и про этих?
— Я не понимаю только, почему не рассказал ты.
Альто некоторое время помолчал. Тео подошел к маленькому дереву. Кто-то когда-то украсил его шелковыми лентами, и все они остекленели — точно так же, как и тонкие ветви. От прикосновения мальчика первая же ленточка рассыпалась.
— Давай уйдем отсюда.
Они снова поднялись на холм. Теперь открывавшийся отсюда вид уже не казался красивым. Он напоминал иллюзию вроде тех, что складываются иногда из стеклышек старого калейдоскопа. Порыв ветра растрепал волосы мальчика, и тот поежился, отгоняя неприятные мысли.
— Раньше всего этого не было, — начал Альто. — То есть о песках все знали, но… никто не погибал, ничего не стекленело. Я надеялся, что смогу защитить тебя в случае чего, и не хотел лишний раз пугать.
— А что бы делал я, если бы не знал? И если бы эти знания нужны были, чтобы… — Тео вспомнил мрачное изувеченное лицо воздушного пирата и с усилием закончил, — защищать тебя?
— Прости. Я не прав.
Больше дракон ничего не сказал. Тео пожал плечами. Потом посмотрел на свою руку и негромко поинтересовался:
— Помнишь, что случилось, когда ты упал?
Оборотень потер лоб:
— Хм… кажется, я отключился. Ты пытался говорить со мной. И я чувствовал странное тепло от левого мизинца, а потом… не знаю.
— Послушай, Альто.
— Да?
— В общем… ты не должен от меня ничего и никогда скрывать. Тебе понятно? — Это мальчик произнес в папином приказном тоне, вспоминая, как тот заставлял его не прогуливать уроки в детстве.
Оборотень посмотрел на него с некоторым удивлением, потом фыркнул. Хвост его снова оживленно зашевелился и легко ударил Тео по лбу:
— Что-то многовато ты хочешь, друг мой. Полетели?
7
Очень много книг
На границе между Страной Брошенных Детей и Имагинарией Тео впервые увидел кочующие дюны — они были похожи на перекатывающиеся по серебристо-стеклянной поверхности высокие волны. Казалось, одна спешила обогнать другую, чтобы скорее достичь обитаемых земель… но чем ближе были леса и поля новой страны, тем спокойнее становилось это движение: у дюн не было сил, чтобы обрушиться на государство королевы Ваниллы. Пока не было.
Взглянув вниз, Тео увидел совсем другие пески — золотисто-бордовые, узорчатые, разрубленные крупными валунами и глубокими каньонами. Кое-где поблескивали города: они состояли из тонких трубчатых строений на неправдоподобно высоких ногах-сваях. Жители странных зданий, лишь отдаленно похожие на людей, суетились на песке, возводя плотные ряды высоких, продолговатых куполов. Это очень напомнило мальчику сразу все его любимые книги о космических пришельцах.
— Что за место? — спросил Тео и с удивлением услышал ответ:
— То, как земные писатели представляют себе другие планеты. Эта часть Имагинарии называется Марсианская долина. Хотя вряд ли тут только марсиане, много всяких странных типов.
— Это королева придумала?
— А кто же еще! Она очень любит читать! И сама, кстати, тоже была писательницей.
— А когда она стала правителем?
— Совсем недавно. Она у нас последняя. Более очаровательной женщины я не видел в своей жизни, клянусь!
— У тебя, по-моему, все женщины очаровательные.
— Это так. — Дракон усмехнулся и полетел чуть быстрее. — Станешь старше — поймешь, что я прав.
Марсианская долина осталась позади, теперь внизу расстилался обычный земной лес. Потом замаячили дома — видимо, начинался город, уже не марсианский.
— Лайбриц — столица Имагинарии, — сказал Альто. — На самом берегу Океана Воображения.
Меньше всего место, которое открылось глазам мальчика, напоминало город. Ведь город всегда предполагает хоть какое-то единообразие застройки: одинаковые блочные дома или, наоборот, роскошные старинные особняки; геометричный рисунок парков… В Лайбрице все было совсем не так: чем ниже Альто опускался, тем отчетливее Тео видел, что в городе нет ни одного повторяющегося дома. Какие-то напоминали древние деревенские развалюхи, какие-то — небоскребы из американских фильмов, какие-то — волшебные дворцы. Были и огромные крытые колоннады, и готические замки, и даже небольшие озера с плавучими домиками возле берегов.
— Здесь каждый дом — книжная история. — Дракон прищурил глаза, высматривая место, где опуститься.
Наконец они увидели сад, который состоял из разделенных рощицами и клумбами дорожек. В середине раскинулась большая поляна, на нее Альто и приземлился. Через несколько минут они с Тео уже шагали по одной из ведущих к выходу тропинок, засыпанных гравием.
Мальчик с интересом начал вертеть головой. Взгляд уперся в разбившийся самолет с немецкой надписью на боку. Он выглядел старым — будто рухнул с неба не одну сотню лет назад.
— Это тоже напоминает одну историю… — задумчиво произнес Тео. — О войне. А может, даже не одну.
— Ну надо же. — Хвост дракона скептично дернулся. — У вас это любимая тема?
— В конце концов, о ней тоже нужно писать книги, наверное. Они предостерегают и напоминают.
— А может, лучше просто не воевать? Мы вот не воюем. Не дружим, но и не…
— Это не так просто, — вяло возразил мальчик, которому не хотелось спорить: Альто был прав. Просто то, о чем он говорил, — неосуществимо. — Ты не знаешь, что говоришь.
