— Подчиненный, — представилась она, когда их среды обитания слились.
— Вышестоящий. Что ты здесь делаешь?
— То же самое я собиралась спросить у вас.
— Тебе сейчас положено готовиться к бою, — сделал он внушение.
— Именно этим и занимаюсь. Мне нужно побыть одной.
— Да, пожалуй, — согласился он, снова поворачиваясь к звездному небу. — У меня такая же привычка.
— Вы больше не участвуете в боевых операциях?
— Нет. — Он покачал головой. — Меня перевели в исследователи.
Пруфракс едва скрыла восхищение. Талант бойца и талант исследователя сочетались редко — почти никогда.
— А какими исследованиями вы занимаетесь? — спросила она.
— Я здесь, чтобы сравнивать трофейные находки.
— После фазы нулевого угла мы вам мало оставим трофеев.
В таких случаях собеседник обычно отвечал: «Удачных попаданий» или еще что-нибудь ободряющее. Но сейчас исследователь промолчал.
— А зачем вам нужно изучать трофеи?
— Чтобы сражаться с врагом, нужно знать, что он из себя представляет. Невежество влечет за собой поражение.
— Значит, вы изучаете их тактику?
— Не совсем.
— А что же тогда?
— В этом пробуждении тебя ожидает настоящий бой. А потому я хочу кое-что тебе предложить. Ты будешь сражаться, как тебя учили, но при этом наблюдать за всем внимательно, а после боя приходить ко мне и рассказывать обо всем, что видела. А потом я отвечу на некоторые твои вопросы.
— Мне следует доложить о вас непосредственному начальству?
— Я обладаю соответствующими полномочиями, — сказал он.
Пруфракс никогда еще не обманывали, и сейчас у нее не было оснований заподозрить исследователя во лжи.
— Так ты будешь мне помогать?
— С удовольствием.
— А что тебе поручат?
— Атаковать сенексийских бойцов, а потом охотиться за отростками-индивидами и базовыми разумами.
— Сколько наших бойцов готовят для десанта?
— Двенадцать.
— Значит, объект будет крупный, да?
Она кивнула.
— Пока ты будешь находиться там, спроси себя: за что они воюют? Ты понимаешь?
— Я…
— Спроси себя, за что они воюют. Всего-навсего. А потом снова приходи ко мне.
— А как ваше имя?
— Это не так важно, — ответил он. — Ну а теперь иди.
Она вернулась в центр подготовки в тот самый момент, когда завыла сирена, — они входили в пористый космос. Ястребы старших рангов ходили вдоль шеренги бойцов, проверяя снаряжение и сообщая точки для ментальной ориентации.
Пруфракс с отвращением натянула на лицо сенсорную маску.
— Готово! — сказал старший ястреб. — Бой победы! — Он похлопал ее по плечу: — Удачи тебе.
— Спасибо, сэр. — Она нагнулась и стала залезать в скафандр.
Одиннадцать других ястребов, выстроившихся вдоль линии запуска, делали то же самое. Командиры и члены экипажа покинули камеру, и двенадцать красных лучей осветили запускающую трубку. Скафандры автоматически приподнялись и расположились в ряд, соприкасаясь с лучами. Силовые поля стали скручиваться, словно серебристая ткань в водовороте, а потом застыли, превратившись в пульсирующие стены, залитые холодным мерцанием. Накапливалась энергия для запуска.
Ей стали вводить тактические данные. Ее индивидуальная информационная сеть подсоединилась к корабельным сенсорам. Она увидела сенексийский корабль-колючку диаметром двенадцать километров, кукушек, усеявших его обшивку, словно личинки красный фрукт. И еще змей.
От возбуждения у нее даже подскочила температура. Правда, скафандр быстро восстановил тепловой баланс.
На счет «десять» она переключилась с биологического режима на режим киборга. Вживленный микропроцессор, усвоив результаты ее недельной умственной деятельности, превратился в Пруфракс.
Какое-то время ей казалось, что она раздвоилась. Биологические процессы еще продолжались по инерции, и в этой зоне своего сознания она могла немного расслабиться — она словно смотрела миф про себя самое.
Медленно, словно во сне, скафандр плыл за лучом, перейдя теперь на электронное время киборга. Ориентируясь по звездам и маяку крейсера, она погружалась в меч-цветок, готовясь атаковать корабль-колючку. Кукушки уползли в огромный красный корпус, словно червяки в яблоко. А потом крошечные черные острия сотнями появились в ближайшем к цветку квадранте.
Вылетели змеи, пилотируемые сенексийскими отростками-индивидами.
— Бой повышенной интенсивности! — успела она сказать своему биологическому «я», прежде чем его окончательно поглотил киборг.
Зачем летим мы, вырвавшись из мрака,под градом пуль, сквозь лед и пламя?Загадка. Может быть,чтоб новый ад себе воздвигнуть.Удары мы наносим без числаи, вспыхнув мимолетно,проваливаемся в бездну,где вновь пересекутсянаши огненные трассы.И перед темкак окончательно угаснуть,ценить мы начинаем Красоту,что подарила нам природа.Влекомые круговоротом жизни,сгораем вместе мыв горниле обескровленного Царстваи восстаем из пеплатакими же безликими,убогими, как прежде,хотя и чувствуем порывы свежих ветров.И вот уж пламя новое бушует,подобно солнечным лучам пробившисьсквозь ночь и ледяную толщу.Оно все ближе подступаетв слепящем синем ореоле.Со временем придет и наш черед.Сраженные усталостью безмерной,вначале раскалимся докрасна,с тоской припоминая ту прохладу,что нам сопутствовала неизменнона проторенных тропах прошлых лет,а после обратимся в серый пепели в вечный сон погрузимся.Под нами плещут воды рек.Над нами — лязг железных змеев,без устали плодящихсебе подобныхпростым делением.Глаза их,наполненные гелием,косятся злобнона ястребов, кружащихподобно снежным хлопьям.Поигрывая мускулом железным,зубами скрежеща, они готовятяд смертоносный. Что же разжигаетв нас этот ненасытный голод?Вот он взлетели, врезавшись в хрустальный купол,зеленым аммиачным ливнем окропилтуманами окутанное небо.Во сне ликуем мы,и с каждой сторонык нам подступаютневидимые берега,наполненные стонаминезримого прилива.
— Она это написала. Мы. Это одно из ее… наших… стихотворений.
— Стихотворений?
— Это нечто вроде мифа, как мне кажется.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
