– Вот это да!
Философ Сократов откупорил бутыль и хлебнул прямо из горлышка.
– Хорош первач, – выдохнул он.
Дурак, довольный, что принес человеку радость, широко улыбнулся и спросил:
– А корабль-то?
– Хороший ты парень, – сказал философ, – даже обманывать тебя стыдно. Ну да ладно, придется.
Он отхлебнул еще самогону, зажмурился и соврал:
– Стукни палкой по дереву, будет корабль. Только стукать по дубу надо.
Кругом были одни елки.
– Спасибо, добрый человек! – обрадовался дурак и побежал искать дуб.
Философ Сократов допил самогон и опять упал в куст.
Долго шел дурак или не долго, истории не известно, но дуб он все-таки нашел. Обошел вокруг, полюбовался исполином и, подняв с земли палку, постучал по стволу. Как и следовало ожидать, ничего не произошло. Дурак постучал еще несколько раз, сел под дуб и задумался. «Что-то я не так делаю», – думал он, грызя сухарь. Съев сухарь, дурак встал и снова начал стучать по дереву. Дуб отзывался сухим стуком, как будто стучали по чьей-то пустой голове.
Мимо на ковре-самолете пролетал волшебник Бук. Увидел внизу человека, стучащего палкой по дереву, заинтересовался. Приземлился, подошел поближе и несколько минут смотрел. Дурак стучал.
Вдруг с дуба упал желудь и стукнул дураку по голове.
– Ой!
Дурак обернулся и заметил волшебника.
– Чево стучим? – спросил Бук.
– Корабль нужен, чтоб летать мог, – доверчиво сказал дурак. – Мне философ в лесу сказал постучать по дереву и будет корабль.
– А ты поверил?
– Ага.
– Ну и дурак же ты, братец.
– Дурак, – согласился дурак и опять взял палку.
– Подожди, – остановил его волшебник Бук, – а зачем тебе сей корабль понадобился?
– Не мне, царю, – ответил дурак и стукнул по дубу. Бук почесал лысину.
– И долго так стучать будешь?
– Пока корабль не появится.
Волшебник радостно засмеялся и смеялся долго, до слез.
– Не вижу ничего смешного, – угрюмо сказал дурак, – лучше бы помог постучать.
Новый приступ смеха свалил волшебника. Когда он отдышался, то сказал:
– Все, хватит, больше не стучи.
– Это почемуй-то?
– Насмешил ты меня! Сто лет так не смеялся. Будет тебе корабль.
– Летучий?
– Летучий. Какой хочешь, фрегат, яхту или может ледокол?
– Все равно, лишь бы летал! – сказал дурак, с любовью глядя на волшебника.
Волшебник Бук достал из кармана волшебный рубль, подкинул, пробормотал какие-то заклинания.
– Если орел, то получится, – сказал он, разжимая кулак.
Рубль лежал вверх орлом.
– Бери корабль, – сказал Бук, махнув рукой.
Дурак посмотрел назад и замер. Перед ним стояла летающая яхта, сделанная по последнему слову техники.
Он обернулся, чтобы поблагодарить, но волшебника уже не было. Дурак пожал плечами и сел на корабль.
– Полетели, – сказал он.
И корабль полетел.
Он летел над лесами, над полями, над реками. Крестьяне внизу задирали вверх головы, крестились и говорили:
– Сгинь, антихрист. Дурак счастливо смеялся. Вдруг на земле кто-то крикнул:
– Эй, на шхуне!
– Чаво? – крикнул дурак в ответ.
Из леса вышли трое, в потертых джинсах, заплатанных стройотрядовских куртках. На одном вдобавок была еще и видавшая виды черная кожанная кепка.
– Спустись-ка вниз, – сказала кепка.
Дурак приземлил корабль.
– Клевая шхуна, – похвалил обладатель кепки. Двое других молчали.
– Мы студенты, – представился студент. – Я – Иванов, вот этот рыжий – Петров, а этот длинный – Сидоров.
– Здравствуйте, – сказал дурак, – а я дурак.
– Как так? – удивился Иванов.
– Дурак и все. Нас трое братьев было: двое умных, а я…
– Акселерат, – сказал вдруг молчаливый Петров.
– Какой же ты дурак! – воскликнул Иванов. – Да у нас в колледже все такие и никто себя дураком не считает. Слушай, друг, – Иванов перешел к делу, – подкинул бы нас до города на своей шхуне, а?
– Конечно! – обрадовался дурак. – Вместе веселее будет.
Они сели на корабль и полетели дальше. Иванов тем временем рассказывал о себе:
– Вот Петров. Всегда голоден. Ест что угодно и где угодно. Может съесть целого быка.
– Я и двух могу, – обиделся Петров.
– А вот Сидоров. Спит так, что из пушки не разбудишь. Когда спит, хоть костер на нем разведи – ему все по-фигу! И что замечательно, он когда засыпает, то и других усыпляет.
Сидоров зевнул.
– Вот это да, – уважительно протянул дурак. Ему с такими интересными людьми еще встречаться не приходилось.
– А вот это я, – Иванов ткнул себя пальцем в грудь. – Могу выпить бочку вина и мне ничего не будет.
– А две можешь? – спросил дурак.
– Раз плюнуть!
Сидоров опять зевнул и закрыл глаза. Петров тоже зевнул и прилег на лавку.
– Один раз на спор, – говорил Иванов, – выпил пять бочек…
Сидоров захрапел. Дурака тоже потянуло в сон, и он прилег рядом с Петровым. Иванов посмотрел на них и от нечего делать тоже лег спать.
Так они спали и спали, пока на горизонте не появился город.
В опочивальню вбежал взволнованный главный министр.
– Царь-батюшка! Летит!
Царь отхлебнул из блюдечка чай и спросил:
– Кто летит?
– Корабль! Летучий!
– Позвать сюда инженера. Щас будем палкой его… Позвали инженера. Мрачный Сильвуплюев посмотрел в окно, покачал головой.
– Надо бы проверить.
– Чего проверять-то! Сымай штаны! – сказал довольный царь, доставая из-под кровати палку.
– Ни фига! – инженер Сильвуплюев показал царю дулю. – А вдруг это не летучий корабль, а простой? Вдруг они его к вертолету привязали и летят? Ни фига.
– Ты мне фиги не показывай! – рассердился царь.
– Приземлится, тогда и посмотрим.
Царь надел пиджак и они вышли на площадь. Среди толпы, которая разинув рты глазела на невиданное чудо, царь сказал:
– Ну! И где твой вертолет? Корабль-то сам летит.
– Летит-то летит. Но в указе было сказано, что он его построить должен, а вдруг это не он построил?
– А кто же?
– Откуда я знаю? Может ему на день рождения подарили?
– Свинья ты, – сказал царь.
– Сам такой, – огрызнулся Сильвуплюев. – Пусть докажет, что он его построил, тогда и посмотрим.
Корабль приземлился. Царь, главный министр и инженер Сильвуплюев влезли на палубу. Сидоров храпел, как пьяный единорог. Остальные ему подтягивали.
– Спят, – сказал министр.
– Сам вижу!
Царь попытался растолкать Сидорова, которого принял за главного, но тот отмахнулся:
– Пошел ты…
Иванов открыл один глаз, посмотрел вокруг и открыл второй.
– Мужики! Встаем, в город приехали. Студенты зашевелились. Петров потягиваясь подумал вслух:
– Сейчас бы поесть!
Дурак тоже проснулся. Увидев царя, поздоровался. Царь поправил корону, которая периодически сползала ему на ухо, и спросил:
– Кто хозяин?
– Он, – ткнул в дурака Иванов. – А нам пора. Ты это, – шепнул он на ухо дураку, – если что, ищи нас, мы завсегда поможем.
– Ага, – кивнул дурак. Студенты скромно удалились.
– Твой корабль? – спросил царь.
– Мой, – смутился дурак.
– Сам построил?
– Нет. Волшебник подарил.
– Я же говорил! – воскликнул просиявший инженер Сильвуплюев.
– Ты что, дурак? – спросил помрачневший царь.
– Дурак.
Царь повернулся и ушел. Так инженер Сильвуплюев выиграл пари.
Мужем царевны дурак не стал, полцарства тоже не получил, ибо дуракам закон не писан. Помните это, товарищи!
Поросенок
Большой Баобаб шелестел листочками и тихо напевал любимую песню волшебника Бука. Бук очень любил это тихое качание ветвями, эти арии вечнозеленых листьев, которые простому человеку не слышны, а вот волшебники, хотя и не все, слышать могут. Бук попытался изобразить чириканье воробья, однако, это у него не получилось. Сегодня он был не в голосе.
– И почему я не воробушек? – подумал Бук. – Прыгал бы себе на ветке, и никаких забот.
Вздохнув, волшебник достал сборник сказок, где упоминалось о его родственниках, и которые он часто перечитывал, хотя знал почти наизусть. Волшебник Бук был очень добрым волшебником, даже слишком добрым, как считали некоторые злодеи, поэтому он и любил добрые сказки. Открыв на первой попавшейся странице, Бук углубился в книгу.
В сказке происходили разные замечательные события, храбрые рыцари убивали глупых негодяев и спасали прекрасных дам. По традиции, все дело кончалось свадьбой, где перепившиеся гости поглощали в огромных количествах барашков, поросят, цыплят, черную и красную икру, ананасы и много других вкусных вещей, которых нынче простому человеку в магазине не купить. Все это обильно поливалось пивом, вином, коньяком… Застольные сцены нравились Буку больше всего, так как это возбуждало у него аппетит. Вот и сейчас волшебнику захотелось вцепиться во что-нибудь зубами, например, в кусочек хорошо поджаренного мяса.
