Босх кивнул. Начало неплохое. Вот только что будет дальше?
— Машина стоит перед домом человека, которого зовут Рамин Самир, — продолжил Хэдли. — Мы следим за ним уже несколько лет. Скажем, для нас он представляет определенный интерес.
Имя показалось Босху знакомым, но вспомнить личность ему удалось не сразу.
— И чем же он интересен, капитан?
— Господин Самир — известный сторонник религиозных организаций, которые хотят зла Америке и нашим друзьям. Хуже того, он учит молодежь ненавидеть собственную страну.
Последние слова насторожили Босха, и в памяти у него всплыл смутный образ.
Гарри не помнил, из какой конкретно среднеазиатской страны был родом Рамин Самир. Профессор международной политики, приглашенный на работу в Калифорнийский университет, он скоро приобрел известность своими антиамериканскими высказываниями в средствах массовой информации и в учебных аудиториях университета.
До террористической атаки одиннадцатого сентября его заявления вызывали в печати мелкую зыбь. После трагических событий — огромные волны. Самир открыто провозглашал, что нападения спровоцированы экспансией США и американской агрессией против всего мира. Ему удалось воспользоваться тем вниманием, которое он привлек к собственной персоне, и занять положение человека, готового выдать любую антиамериканскую сентенцию, когда бы к нему ни обратились. Самир клеймил политику США в отношении Израиля, возражал против военных действий в Афганистане, а войну в Ираке назвал не более чем незаконной попыткой присвоения нефти.
В течение ряда лет роль агента-провокатора вполне устраивала его и позволяла принимать участие в качестве гостя в политических шоу на некоторых кабельных каналах. Правда, участники телепередач предпочитали орать друг на друга, а не вести дискуссии. Самир стал удобной мишенью как для правых, так и для левых политиков, однако никогда не отказывался от съемок программы, выходящей по воскресеньям.
Вместе с тем он воспользовался своей популярностью и возможностью высказываться публично для того, чтобы основать и финансировать ряд организаций в университете и вне его стен. Консервативные политики, следуя газетным расследованиям, обвиняли организации Самира в связях, пусть косвенных, с террористическими группировками и в антиамериканском джихаде. Кое-кто даже предположил, что Самир наладил контакты с самим великим магистром всего террора Усамой бен Ладеном. Однако, хотя за Самиром следили пристально, обвинений в преступлении против него не выдвигали. Правда, из университета его выгнали, придравшись к мелочам — в публицистической статье для «Лос-Анджелес таймс» он высказал предположение, что война в Ираке — это геноцид против мусульман, и забыл упомянуть, что выражает собственное мнение, а не точку зрения университета.
Через какое-то время дела у профессора пошли хуже. Постепенно на телевидении за ним закрепилась слава самовлюбленного провокатора, чьи громкие заявления служили лишь для раздувания шумихи, а не ради вдумчивого анализа происходящих событий. Последний скандал случился, когда на Самира подала в суд Молодежная христианская ассоциация за то, что он воспользовался их аббревиатурой для названия одного из своих проектов — «Молодые хаджи [4] Америки».
Звезда Самира закатилась, и он исчез из поля зрения общественности. Босх даже не мог припомнить, когда он в последний раз появлялся на экране или в газете. Но если оставить в стороне ораторское искусство Самира, факт оставался фактом — за весь период, когда атмосфера в Соединенных Штатах была накалена до предела от страха перед неизвестностью и от жажды мести, Самиру ни разу не предъявили обвинение в преступной деятельности. Гарри считал, что популярный профессор — пустышка. Если бы за дымом скрывался огонь, Рамин Самир давно угодил бы за решетку Гуантанамо. Однако он оставался на свободе и проживал на Силвер-Лейк в полном здравии. Поэтому слова Хэдли вызывали скептицизм.
— Я его помню, — произнес детектив. — Он умеет работать только языком, капитан. Нет никаких установленных связей между Самиром и…
Хэдли поднял вверх палец жестом учителя, требующего тишины.
— Нет доказанных связей, — поправил он. — Что само по себе ничего не значит. Профессор добывает деньги для «Палестинского джихада» и других мусульманских организаций.
— Для «Палестинского джихада»? — переспросил Босх. — Не припоминаю. И каких других организаций? Вы считаете, что мусульманские организации не могут быть легальными?
— Слушай, я говорю, что он опасный человек и у него перед домом стоит машина, которой пользовались во время убийства и похищения цезиума.
— Цезия, — поправил Феррас. — Пропал цезий.
У Хэдли, не привыкшего к тому, что его так бесцеремонно поправляют, сузились от злости глаза, и он пару секунд пристально смотрел на Игнасио.
— Не важно. Как ни называй, разницы никакой, сынок. А вот если он попадет в водохранилище по ту сторону улицы или из него сейчас мастерят бомбу вон в том доме, а мы сидим и ничего не делаем из-за отсутствия ордера, вот это имеет значение.
— В ФБР ничего не говорили об опасности заражения водоемов, — заметил Босх.
Хэдли покачал головой:
— Все равно. Главное — опасность существует. Я уверен, что в ФБР обо всем знают. Они много чего говорят. А мы будем заниматься настоящим делом.
Гарри решил попридержать коней и немного сменить тему. Дискуссия могла завершиться печально.
— Значит, вы собираетесь войти в дом? — спросил он.
Хэдли энергично задвигал челюстями, перемещая во рту резинку. Казалось, капитан не замечал резкого запаха, исходящего от мусорного контейнера.
— Совершенно верно, мы войдем в помещение, — подтвердил он. — Сразу после получения ордера.
— Вы выписываете ордер на основании того, что украденная машина стоит возле дома? — удивился Гарри.
Хэдли подал сигнал подчиненному.
— Перес, принеси мешки, — крикнул он. Затем для Босха добавил: — Не только на основании этого. Сегодня день уборки, детектив. Я отправил мусоровоз по улице, и мои ребята опустошили два мусорных ящика, которые стоят у дома Самира. Как видите, все абсолютно легально. Посмотрите-ка, что мы нашли.
Перес притащил пластиковые пакеты для улик и вручил их своему руководителю.
— Капитан, я проверил, — доложил он. — Там все по-прежнему тихо.
— Спасибо, Перес.
Солдат ушел к машине, а Хэдли обернулся к Босху и Феррасу.
— Наш наблюдательный пункт — мой человек на дереве, — с улыбкой поведал капитан. — Он даст нам знать, если хоть кто-нибудь в доме шелохнется.
Он передал пластиковые мешки Босху. В двух пакетах лежали черные лыжные маски. В третьем находился кусок бумаги с нарисованной от руки картой. Ее Гарри осмотрел внимательно. Карта представляла собой ряд пересекающихся линий с отмеченными улицами Эрроухед и Малхолланд — довольно точное воспроизведение района, где жил и погиб Стэнли Кент.
Гарри с сожалением вернул пакеты:
— Капитан, я думаю, вам придется отложить операцию.
От одного только предположения у Хэдли округлились глаза.
— Отложить? Ни за что! Если этот подонок отравит водохранилище ядом, ты считаешь, жители города одобрят наши проволочки? Мы должны расставить все точки над i и не будем ничего откладывать.
Подчеркивая решимость, капитан вытащил изо рта жвачку и швырнул ее в контейнер мусоровоза. Убрав ногу с бампера, Хэдли направился к своей команде, но на полпути вдруг резко остановился и вернулся к детективу.
— Я уверен, что мы нашли лидера террористической группы, который осуществляет руководство прямо отсюда. Мы войдем в дом и прикроем эту лавочку. У вас есть возражения, детектив Босх?
— У вас все получается слишком просто, вот в чем проблема. Дело не в том, что мы тянем время, расставляя точки над i. Преступление тщательно спланировано, капитан. Они бы не оставили просто так машину перед парадным входом и от масок избавились бы иначе. Подумайте сами.
Босх не стал продолжать и несколько мгновений наблюдал за тем, как Хэдли переваривает услышанное. Потом капитан, видимо, определился с ответом.
— Возможно, машину не бросили. Не исключено, что они по-прежнему хотят воспользоваться ею для доставки бомбы. Существует множество вариантов, Босх. Есть вещи, о которых мы не знаем. Мы все-таки войдем в дом. Прокурор согласился с нами и решил, что есть достаточные основания. Для меня дело ясное. У нас скоро будет ордер на проведение внезапного обыска, и мы им воспользуемся.
Сдаваться Гарри не собирался.
— А от кого вы получили наводку, капитан? Как удалось найти машину?
Челюсть Хэдли снова пришла в движение, но потом ее обладатель вспомнил, что выбросил жвачку.
— У меня есть источник информации, — объяснил капитан. — Целых четыре года мы создавали сеть информаторов по всему городу. Сегодня наши усилия дали результат.
