Они зашли в скромное кафе, присутствующие немногочисленные мужчины повели себя неприлично, забыв о спутницах, они, словно по команде, повернулись, уставившись на Катюшу.
- Не обижайся. Катя, ты еще не гуровская половина, но находишься на правильном пути.
- Сравнил, - Катя смущенно фыркнула. - Там настоящая норка, я только подделка под овцу. Марии даже вдупель пьяный определенного предложения не сделает. А я порой такое услышу...
- Все-таки бытие определяет сознание, - заметил Станислав, - а не наоборот.
- Извини, Станислав, я тебя по-своему даже люблю, но как ты был опером, так и остался.
Подошел официант, Крячко взял кофе, Катя заказала джин с тоником.
- Я спиртное нынче не употребляю, но сейчас вздернутая слегка. Так о бытии и сознании. Ты с Львом Ивановичем одинаковую форму носишь, но вас не спутаешь. Понял? Теперь о деле. Хозяин меня видел один раз, кивнул, прошел мимо. К Елене без конкретного дела не подъедешь, с норовом бабенка. Братец Олег, мужик обыкновенный, зависит от количества выпитого. Могу сказать, что у него серьезный роман, который Олег почему-то скрывает.
- Роман, говоришь? - Станислав выдержал паузу. - Это может менять дело. Катюша, лапонька, ты телефончик и имя его пассии раздобыть не можешь?
- Плевое дело. Телефончик добуду, а зовут девушку Ириной. Олег по уши увяз, а Ирина, дурочка, к другому прикипела. Олег ее чуть ли не замуж, а она, дебилка, в Сережку втюрилась и ни в какую.
- Это тот, который за ваш стол в кабаке подсел? - как бы между прочим спросил Станислав, вспомнив о рассказе Катерины.
- Да, он меня в тот вечер из кабака снял. Я в туалет пошла, он вроде проводить направился. А потом, когда я вышла, он меня наверх не пустил, повел в машину. Ты видел, там все солидно, да и меня знают, скандал не устроишь. Он говорит, если со мной не поедешь, я твоим мужикам скажу, что ты шлюха вокзальная. Я молча с ним на улицу вышла, да как въеду ему по харе.
- А ты раньше у него бывала? - спросил Станислав.
- Нужен он мне, сутенер драный!
- Сейчас он вроде при деньгах, - обронил Станислав.
- Да у него не поймешь. Один вечер он точно при больших деньгах был, - ответила Катя. - Да что ты все о нем расспрашиваешь, он же из ваших.
- Не понял? - насторожился Станислав. - Ты считаешь, что Сергей служит в милиции?
- Где он сейчас служит, не знаю, - Катя пожала плечами. - Но лет десять назад я его видела в милицейской форме. Звания не помню. Кажется, лейтенант. Он тогда скромный был, девочек не обижал, денег не брал, скажет, мол, не толкись у входа в кабак, и проходит мимо.
- Интересно, Катюша, очень интересно. Примерно в каком году это было?
- До перестройки, - она задумалась. - Примерно восемьдесят шестой или седьмой. Я считала, он участковый. Планшетка в руке, точно участковый.
- От какого кабака он вас гонял? - спросил Станислав.
- Ну, я центровая была, по Горького шастала, - Катя неожиданно смутилась. - Значит, от Пушкинской, там ВТО был, вниз, "Центральный", там народ в основном командировочный, к "Арагви" без кавказца не подходили. Вниз, по левой стороне, кафе-мороженое, тоже неплохое место было. Телеграф, там пройти можно и к "Националю". Тут швейцары, гебешники, до уголка, где старый "Националь", переход к метро. Так, все дела.
- И Сергей везде появлялся? - Станислав уточнял места, пытаясь определить, если Катерина ничего не путает, в каком отделении служил Сергей? "Если он служил участковым, то я его вмиг определю, там всего два Отделения. С восьмидесятых годов народ поменялся, но это пустяк, главное, чтобы Катя ничего не напутала. Самому особенно светиться не следует, смотря какой зам по службе. Не любят министерских, сто вопросов, каждому ля-ля, лучше поутру Гришу Котова послать. Сыскное агентство, отношение несерьезное, ну и вид у Гриши всегда обиженный, словно он постоянно вчерашний день ищет".
Все это Станислав обдумывал, глядя на Катю, решая, что ей можно и нужно сказать, чего нельзя.
- Ты чем конкретно в своем офисе занимаешься? - спросил он.
- Да, собственно, ничем. В свободное время учусь на компьютере работать. Иногда разрешают какую-нибудь бумажку написать. Запрос или ответ. В основном вопросы касаются пересылки леса. Но к денежным документам меня не подпускают. Девчонки неплохо относятся, все гадают, с кем я из начальства сплю. Смотрят на меня как на человека временного. А так, дела подшиваю, кофе разношу...
- Верно смотрят, тебе долго на этом месте не продержаться. Гуров может тебя там затормозить, но тоже не вечно. Ты, Катерина, подыскивай себе работу, а то снова у гостиницы окажешься.
- Никогда. Я прежде с голода умру! - решительно заявила Катя.
- Умирать - дело последнее. - Станислав взглянул на бывшего агента серьезно. - У тебя парень есть? Не для пьянки да койки, по жизни?
- Есть! - она взглянула вызывающе. - Ты, к примеру.
- Верно, я человек надежный. Но нужен такой мужик, чтобы не каждая собака знала, что он в ментовке служит.
Екатерина задумалась, после паузы спросила:
- А зачем?
- Хочу, чтобы ты с ним в казино сходила. Сергея посмотреть, нужен он мне.
- Все-таки ты мент, Станислав. Сколько я тебя знаю, ты всегда выгоду ищешь.
- Прекрати, Катерина! Я тебе старое не вспоминаю. Я был мент и остался ментом, служба такая. Хочешь, не верь, но я тебе на ноги сейчас помог встать не только как мент.
- По старой дружбе и бескорыстно. И сделка, и работа, и джин-тоник! Так! За Катюшину улыбку!
- Я за улыбку. Катя, себе самому ничего толкового справить не могу. За все плачу. Вот так. Это нормально. Катя. Бесплатно только у паразитов.
- Ты мне марксизм не впаривай. Говори конкретно, что тебе надо?
- Сергей. Телефон. Где живет, работает...
- Он убил кого?
- Не знаю, но он может быть опасен. Увидишь, лишнего интереса не проявляй. Ну, извинись за тот вечер, что убежала, сошлись, мол, пьяная была. Если он к тебе сам не потянется, холодной будь.
- Так он уйдет, и все.
- Значит, не судьба, я тебя подставлять не имею права. Знаешь, попроси у него тысячу баксов до завтра, скажи, очень нужно, и встречу обговори, мол, точно принесешь.
- Ладно, сиди, я в твою тачку не пойду, напугал ты меня.
Катерина встала и походкой манекенщицы вышла из кафе.
Глава восьмая
- Она не дура? - спросил на следующее утро Гуров, выслушав доклад друга. - Ты понимаешь, что мы можем иметь еще один труп?
- Не понимаю! Мы из Хацепетовки, господин полковник!
- Извини. Из-за ворованных денег мы людей гробим.
- Лев Иванович, не учи ты меня за ради Бога! - Станислав даже хлопнул ладонью по столу. - Катюша моя девочка, я в молодости, может, в нее влюблен был. Мне задание ей давать не следовало? Так и скажи. Я Катюшу вмиг найду и отменю.
- Женщины говорят, когда настроения нет, даже котлеты не получаются. Меня вчера в жар бросило, когда алиби у Олега Турова оказалось ложным. Невеста объявилась, о которой никто ранее и не слышал...
- Ты не гони лошадей. Лев Иванович, - ответил Станислав. - Валентин все проверит, доложит, тогда и поймем, играть марш или похоронный гимн.
- Известно, что Валентин доложит. Олег не наш человек, у него мотива нет.
- А миллиарды?
- Отставить. Ты же за миллиарды не убиваешь, и я не убиваю.
- Никто с такими деньгами под руку не подвернулся... - Станислав отстранился, боялся получить оплеуху. Гуров лишь глянул насмешливо, снял трубку зазвонившего телефона.
- Слушаю вас внимательно, - произнес Гуров неосторожную, однако прочно прилипшую фразу, и тут же посерьезнел: - Вы правильно набрали номер, Олег Ильич. Нашли сумку с деньгами и всеми документами? Поздравляю. Где? Завалилась между сиденьями вашего "Мерседеса". Меньше хлопот. Паспорт, с которым вы в последний раз выезжали за границу, на месте? Прекрасно. Тогда откройте его и взгляните, какого числа вы вернулись. Извините, Олег Ильич, вы пересекли нашу границу не седьмого, а шестого августа. Не имеет существенного значения? В ночь с шестого на седьмое был убит ваш родной брат. При данных обстоятельствах вы вряд ли могли ошибиться. Простите, вы человек взрослый, должны понимать, что попадаете в число подозреваемых. Вы дали официальные показания в прокуратуре, под протоколом имеется ваша подпись. В данный момент наш сотрудник беседует с Ириной, устанавливает... - Гуров закрыл трубку рукой, кивнул Станиславу, поясняя: - Кричит... Грозит... Как полагаешь, Станислав, в России сильнее закон или миллионы?
- Идиотский вопрос, естественно, миллионы сильнее, - ответил Станислав.
Гуров убрал руку, несколько секунд слушал Турова, затем снова прикрыл трубку рукой.
- Очень гневается, грозится снять погоны.
- Ну, это он хватил. У тебя. Лев Иванович, слишком маленькие погоны. Стрелять из пушки по воробьям просто смешно, - философски изрек Станислав.
Гуров вновь убрал руку и закричал в трубку:
