Последние слова мистер Гоби подчеркнул многозначительным кивком в сторону диванной подушки.
– Мистер Шейн утверждает, что в тот день встречался с мистером Розенхаймом и мистером Оскаром Луисом по каким-то театральным делам. Но это не соответствует действительности. Он послал им телеграмму с извинениями за то, что вынужден отменить встречу. Шейн отправился в фирму проката автомобилей «Эмеральдо», около полудня взял машину и уехал в ней. Вернулся около шести вечера. Согласно спидометру, он проехал количество миль, близкое тому, что нас интересует. Из Литчетт-Сент-Мэри нет никаких подтверждений. В тот день там не заметили незнакомых автомобилей. Впрочем, он мог спрятать машину где-нибудь в миле от деревни. Тем более, что в сотне ярдов от коттеджа находится заброшенный карьер, а рядом с деревней – три городка, где можно оставить машину в переулке незаметно для полиции. Ну как, оставляем мистера Шейна в списке подозреваемых?
– Безусловно.
– Перейдем к миссис Шейн. – Мистер Гоби почесал нос и обратился к своей левой манжете. – Говорит, что в тот день ходила по магазинам. – Мистер Гоби возвел очи к потолку. – Женщины, ходящие за покупками, обычно рассеянны. А она за день до того узнала о наследстве. У нее было несколько чеков на покупки, но она превысила расходы, и от нее требовали уплаты, а на счете уже ничего не осталось. Вполне вероятно, что миссис Шейн просто примеряла одежду, рассматривала драгоценности, приценивалась к разным вещам, но так ничего и не купила. Подобраться к ней не составляет труда. Я подослал к ней одну из моих молодых леди, сведущую в театральных делах. Она остановилась у столика миссис Шейн в ресторане и воскликнула: «Дорогая, в последний раз я вас видела в „Пути вниз“ – в этой пьесе вы были чудесны! А вы недавно виделись с Хьюбертом?» Хьюберт был режиссером пьесы, в которой миссис Шейн, между прочим, потерпела неудачу, но все прошло как надо. Они стали болтать о театре, моя девушка вставляла нужные имена, а потом сказала: «По-моему, я вас видела в такой-то день там-то и там-то». Большинство дамочек в таких случаях попадаются на удочку и отвечают: «Нет, в тот день я была там-то». Но с миссис Шейн этот номер не прошел. Она ограничилась тем, что рассеянно промолвила: «В самом деле?» Что можно сделать с такой женщиной? – Мистер Гоби покачал головой и устремил суровый взгляд на радиатор.
– Ничего, – с чувством произнес Эркюль Пуаро. – У меня есть повод это утверждать. Никогда не забуду убийство лорда Эджвера.[17] Я, Эркюль Пуаро, едва не потерпел поражение от особы с коварным, но весьма примитивным умом. Подобные люди часто совершают весьма несложные преступления и предоставляют событиям идти своим чередом. Просто, но по-своему гениально. Будем надеяться, что наш убийца – если в этом деле и впрямь фигурирует убийца – умен, тщеславен, самодоволен и не сможет противостоять искушению добавить кое-какие штрихи. Eh bien…[18] продолжайте.
Мистер Гоби снова заглянул в книжечку:
– Мистер и миссис Бэнкс – заявляют, что весь день были дома. Но в отношении леди это снова не соответствует действительности. Около часу дня она пошла в гараж, села в машину и уехала в неизвестном направлении. Вернулась около пяти. Насчет расстояния ничего сообщить не могу, так как после этого она выезжала каждый день и никто не проверял спидометр.
Что касается мистера Бэнкса, то нам удалось раскопать кое-что любопытное. Прежде всего, мы не знаем, что он делал в интересующий нас день. На работе его не было – вроде бы он просил пару выходных из-за похорон. С тех пор он вообще не появлялся на службе. Бэнкс работает в симпатичной маленькой аптеке, но там им не слишком довольны. Кажется, он часто впадал в какое-то странное возбужденное состояние.
Ну, как я говорил, мы не знаем, что делал мистер Бэнкс в день гибели миссис Л. С женой он не ездил. Возможно, весь день торчал в квартире. Швейцара в доме нет, и никто не знает, дома ли жильцы. А вот в прошлом у него есть кое-что интересное. Месяца четыре назад – как раз перед знакомством со своей женой – Бэнкс побывал в психиатрической лечебнице. Его не поставили на учет – просто диагностировали нервный срыв. Кажется, Бэнкс допустил какую-то ошибку в приготовлении лекарства (тогда он работал в аптеке в Мэйфере). Больная выздоровела, фирма принесла извинения, и дело не было возбуждено. В конце концов, такие ошибки случаются, и к парням, которые их допускают, относятся снисходительно, если только не причинен непоправимый вред. Фирма не стала увольнять Бэнкса, но он ушел сам – сказал, что это его слишком потрясло. Впоследствии Бэнкс впал в угнетенное состояние и заявил доктору, что его мучает чувство вины, – якобы покупательница была груба с ним, жаловалась, что лекарство по предыдущему рецепту скверно приготовили, а он возмутился и намеренно добавил почти смертельную дозу какого-то наркотика. Бэнкс стал плакать и говорить, что после такого он не достоин жить. У медиков для подобных историй есть длинное название – кажется, комплекс вины. Они не поверили, что Бэнкс сделал это нарочно, и решили, что это была простая неосторожность, но он хотел, чтобы она выглядела серьезной и значительной.
– За se peut,[19] – заметил Пуаро.
– Простите? Как бы то ни было, его поместили в санаторий и вскоре выписали, как излечившегося. После этого Бэнкс познакомился с мисс Эбернети, как ее тогда звали, и устроился на работу в маленькую, но вполне респектабельную аптеку, сказав там, что отсутствовал в Англии полтора года, и представив старую рекомендацию из аптечной лавки в Истборне. В той аптеке к нему не было никаких претензий, но его сослуживец сказал, что иногда он вел себя странно. Один раз покупатель пошутил с ним: «Хорошо бы вы продали мне что-нибудь, чтобы отравить мою жену, ха-ха!» А Бэнкс тихо отозвался: «Это можно устроить за двести фунтов». Покупатель обратил все в шутку, но ему стало не по себе. Может, это в самом деле была шутка, но Бэнкс не кажется мне похожим на шутника.
– Меня просто поражает, mon ami,[20] – вставил Пуаро, – как вам удается добывать строго конфиденциальную, тем более медицинскую, информацию.
Мистер Гоби скользнул глазами по комнате и, выжидающе глядя на дверь, пробормотал, что существуют различные способы.
– Теперь мы переходим к сельским жителям. Мистер и миссис Тимоти Эбернети. У них симпатичное поместье, но на его содержание нужны деньги, которых им вроде бы здорово не хватало. Налоги и неудачные вклады. Мистер Эбернети постоянно жалуется на слабое здоровье и требует, чтобы все вокруг него суетились. Ест вовсю и производит впечатление достаточно крепкого мужчины, хотя предпочитает это не демонстрировать. После ухода приходящей служанки в доме остаются только хозяева, а в комнату мистера Эбернети никого не впускают, если он не позвонит. На следующее утро после похорон мистер Эбернети был в плохом настроении – ворчал на миссис Джоунс, почти не притронулся к завтраку и заявил, что обойдется без ленча, так как ночью плохо себя чувствовал. Дескать, ужин, который оставила для него миссис Джоунс, было невозможно есть. С девяти тридцати утра и до следующего утра он был дома один, и никто его не видел.
– А миссис Эбернети?
– Она выехала из «Эндерби» на машине в названное вами время. Пришла пешком в гараж деревушки Кэтстоун и сказала, что ее автомобиль сломался в паре миль оттуда. Механик подвез миссис Эбернети к ее машине, произвел осмотр и заявил, что автомобиль нужно доставить в гараж на буксире и ремонт будет долгим – вряд ли он успеет закончить его в тот же день. Расстроенная леди отправилась в местную гостиницу, договорилась о ночевке и попросила упаковать несколько сандвичей, так как ей хочется прогуляться по окрестностям – деревня находится на краю вересковой пустоши. Она вернулась поздно вечером. Мой информатор сказал, что это его не удивляет, так как гостиница – хуже некуда.
– А как насчет времени?
– Миссис Эбернети купила сандвичи в одиннадцать. Если она дошла пешком до шоссе, то могла добраться на попутке в Уоллкастер, а там сесть на экспресс к южному побережью, который останавливается в Ридинг-Уэст. Не стану вдаваться в детали автобусного сообщения. Короче говоря, она могла совершить… э-э… нападение, если только проделала это вскоре после полудня.
– Насколько я понимаю, врач считает, что убийство произошло самое раннее в половине третьего.
– Мне вообще это кажется маловероятным, – отозвался мистер Гоби. – Миссис Эбернети – славная леди, все ее любят. Она обожает мужа, возится с ним, как с ребенком.
– Да-да, материнский комплекс…
– Женщина она здоровая и сильная – колет дрова, носит их в корзине, к тому же хорошо разбирается в автомобиле.
– Кстати, что именно сломалось в ее машине?
– Хотите знать все подробности, мсье Пуаро?
