– Да-да, материнский комплекс…
– Женщина она здоровая и сильная – колет дрова, носит их в корзине, к тому же хорошо разбирается в автомобиле.
– Кстати, что именно сломалось в ее машине?
– Хотите знать все подробности, мсье Пуаро?
– Боже упаси! Я ничего не смыслю в механике.
– Поломку было трудно обнаружить и устранить. Она могла быть сделана намеренно человеком, знающим устройство автомобиля.
– C’est magnifique![21] – с насмешливым энтузиазмом воскликнул Пуаро. – Bon Dieu,[22] можем мы хоть кого-нибудь исключить? Как насчет миссис Лео Эбернети?
– Она тоже приятная леди. Покойный мистер Эбернети очень любил ее. Миссис Лео приезжала погостить в «Эндерби» за две недели до его смерти.
– После того, как он ездил в Литчетт-Сент-Мэри повидать сестру?
– Нет, до того. После войны ее доход сильно уменьшился. Она продала дом и сняла маленькую квартиру в Лондоне. У нее есть вилла на Кипре, где она каждый год проводит несколько месяцев. Миссис Лео помогает получить образование юному племяннику и время от времени оказывает финансовую поддержку одному или двум молодым художникам.
– Короче говоря, живет безупречно, как святая Елена,[23] – резюмировал Пуаро, закрыв глаза. – И она никак не могла в тот день уехать из «Эндерби» незаметно для слуг? Скажите «да», умоляю вас!
Мистер Гоби посмотрел на лакированные туфли Пуаро и виновато произнес:
– Боюсь, что не могу этого сказать, мсье Пуаро. Договорившись с мистером Энтуислом о том, что она останется в «Эндерби» и обо всем позаботится, миссис Эбернети съездила в Лондон за одеждой и кое-какими нужными ей вещами.
– II ne manquait que ça![24] – с чувством воскликнул Пуаро.
Глава 13
При виде визитной карточки инспектора Мортона из полиции графства Беркшир брови Эркюля Пуаро поднялись вверх.
– Впустите его, Жорж. И подайте… что обычно предпочитают полицейские?
– Думаю, пиво, сэр.
– Ужасно, но чисто по-британски. Значит, подайте пиво.
Инспектор Мортон с ходу приступил к делу.
– Мне пришлось приехать в Лондон, – сказал он, – и я раздобыл ваш адрес, мсье Пуаро. Меня заинтересовало ваше присутствие на дознании в четверг.
– Так вы видели меня там?
– Да, и был удивлен. Вы не помните меня, зато я вас отлично помню по делу Пэнгборна.
– А, так вы в нем участвовали?
– В самом младшем звании. Это было очень давно, но я вас не забыл.
– И в тот день вы сразу же меня узнали?
– Это было не так трудно, сэр. – Инспектор Мортон подавил улыбку. – Ваша внешность… весьма необычна. – Взгляд инспектора скользнул по безупречному костюму Пуаро и задержался на лихо закрученных усах. – В сельской местности вы заметно выделяетесь, – объяснил он.
– Вполне возможно, – самодовольно заметил Пуаро.
– Меня заинтересовало, почему вы там оказались. Подобные преступления – жестокие убийства с целью ограбления – обычно вас не привлекают.
– По-вашему, это было заурядное жестокое убийство?
– Я как раз над этим размышляю.
– И начали размышлять сразу же, не так ли?
– Да, мсье Пуаро. Там имелись кое-какие необычные черты. Мы проделали рутинную работу, задержали двух подозрительных личностей, но у каждого оказалось железное алиби. Мы уверены, мсье Пуаро, что это преступление не из тех, которые вы называете «заурядными». Главный констебль тоже так считает. Преступник хотел, чтобы оно выглядело таким. Конечно, это может быть делом рук компаньонки – мисс Гилкрист, но у нее вроде бы нет никаких мотивов, в том числе эмоционального свойства. Возможно, миссис Ланскене была немного чокнутой – или, если хотите, глуповатой, – но между этими женщинами были отношения хозяйки и прислуги, без всякой пылкой женской дружбы. Таких, как мисс Гилкрист, полным-полно, и убийцы среди них, как правило, не встречаются. – Он сделал паузу. – Похоже, нам следует искать где-то подальше. Я пришел спросить, не могли бы вы нам помочь. Ведь что-то привело вас туда, мсье Пуаро.
– Что-то, безусловно, привело. Великолепный «Даймлер». Но не только он.
– У вас была… информация?
– Едва ли в том смысле, какой вы подразумеваете. Ничего такого, что можно было бы считать уликой.
– Но что-то, наводящее на… след?
– Да.
– Понимаете, мсье Пуаро, история имела продолжение.
Инспектор подробно описал происшествие с отравленным свадебным пирогом.
Пуаро со свистом втянул в себя воздух:
– Изобретательно, весьма изобретательно… Я предупреждал мистера Энтуисла, что за мисс Гилкрист нужно присматривать. Покушение на нее представлялось вполне возможным. Но должен признаться, я не ожидал яда. Скорее опасался повторения топора и потому считал неразумным, чтобы она бродила в одиночестве по пустым улочкам после наступления темноты.
– Но почему вы опасались покушения на нее? Мне кажется, мсье Пуаро, вам следует рассказать мне об этом.
Пуаро медленно кивнул:
– Хорошо, расскажу. Мистер Энтуисл не станет ничего вам говорить, потому что он юрист, а юристы не любят рассказывать о предположениях и выводах, сделанных на основании характера жертвы или нескольких опрометчивых слов. Но он не будет возражать, если я расскажу вам об этом, – напротив, почувствует облегчение. Мистер Энтуисл не желает выглядеть глупым или склонным к фантазиям, но он хочет, чтобы вы знали то, что может – только может – оказаться фактами.
Пуаро умолк, так как вошел Джордж с наполненным пивом бокалом.
– Угощайтесь, инспектор. Нет-нет, я настаиваю!
– А вы не присоединитесь ко мне?
– Я не пью пива. Но выпью бокал черносмородинного сиропа, который, как я заметил, не жалуют англичане.
Инспектор Мортон с признательностью посмотрел на свое пиво.
– Все началось на похоронах, – сказал Пуаро, потягивая темно-пурпурную жидкость. – Точнее, после похорон.
Он пересказал историю, поведанную ему мистером Энтуислом, сопровождая ее колоритными подробностями и выразительными жестами, которых требовала его пылкая натура. Можно было подумать, что Эркюль Пуаро лично присутствовал при описываемой сцене.
Инспектор Мортон обладал цепким умом и быстро фиксировал важные для него моменты.
– Этого мистера Эбернети в самом деле могли отравить?
– Не исключено.
– Но тело кремировали, и доказать ничего невозможно?
– Вот именно.
Инспектор задумался.
– Интересно. Хотя расследование обстоятельств смерти Ричарда Эбернети было бы пустой тратой времени.
– Пожалуй.
– Но люди слышали слова Коры Ланскене, и один из них мог подумать, что она в состоянии повторить их, снабдив подробностями.
– Она, несомненно, так бы и поступила. Как вы верно заметили, люди ее слышали. Теперь вы понимаете, почему я присутствовал на дознании и почему меня заинтересовало это дело, – меня всегда интересуют люди.
– Значит, покушение на мисс Гилкрист…
– …было вполне возможно предвидеть. Ричард Эбернети побывал в коттедже, говорил с Корой и мог назвать имя. Единственным человеком, который мог слышать или подслушать что-то, являлась мисс Гилкрист. После того как Кора умолкла навеки, убийца мог продолжать беспокоиться. Знает ли что-то ее компаньонка? Конечно, если бы он был благоразумен, то оставил бы все как есть, но убийцы, инспектор, редко бывают благоразумны. К счастью для нас. Они нервничают, подозревают, стремятся обрести полную уверенность… Наконец, они гордятся своим умом – и в результате, так сказать, высовывают голову из норы.
Инспектор усмехнулся.
– Попытка заставить замолчать мисс Гилкрист сама по себе была ошибкой, – продолжал Пуаро. – Ибо теперь вы должны расследовать два дела. Вы располагаете почерком на карточке из коробки с пирогом. Жаль, что обертку сожгли.
– Да, в противном случае я бы точно знал, прислали пирог по почте или нет.
– У вас есть причины предполагать последнее?
– Так думает почтальон – хотя он не уверен. Если бы пакет прошел через деревенское почтовое отделение, десять против одного, что начальница обратила бы на него внимание, но сейчас почту доставляет фургон из Маркет-Кейнс, и парень объезжает множество домов. Он думает, что доставлял только письма, и не припоминает посылки в коттедж, но не может быть полностью уверен. К тому же у него неприятности с девушкой, и он не в состоянии думать ни о чем другом. Я проверил его память – на нее нельзя полагаться. Если он доставил посылку, мне кажется странным, что ее не заметили до ухода этого мистера… как его… Гатри.
– Ах да, мистер Гатри.
Инспектор улыбнулся:
– Мы проверяем его, мсье Пуаро. В конце концов, Гатри ничего не стоило явиться под благовидным предлогом дружбы с миссис Ланскене. Миссис Бэнкс не могла знать, правда это или нет. Ему не составило бы труда подбросить маленький пакет и создать впечатление, будто его прислали по почте. Размазанная на марке сажа вполне походила бы на штамп. – Помолчав, он добавил: – Есть и другие возможности.
