детонирует.
Олег похвалил альбиносов за сообразительность и пояснил, что порошок называется «порох». Была инициатива поставить на вооружение имперской гвардии огнестрельное оружие, использующее порох, но инициативу зарезали.
Слишком громкий хлопок во время выстрела, выбрасывается много пороховых газов, дальность полёта пули паршивая, да и не надёжно это. Вдруг противник будет владеть магией огня — и что тогда? Весь боезапас стрелка просто одномоментно взорвётся, убив его самого, а заодно нашпигует свинцом всех, кто стоял рядом.
Поэтому для имперской гвардии приняли стандарт патронов на основе измельчённых макров. Такие патроны обходились на порядок дороже, зато точность и дальность стрельбы были выше всяких похвал.
В итоге после семичасового совещания все, как обычно, переругались и послали друг друга в чёрную дырень. Я смотрел на бывшего прораба и поражался, как он с таким склочным составом умудряется так бодро выполнять задачи? Олег устало вздохнул и сказал:
— Значит, действуем как всегда. Гистус производит свой образец, а Фозот и Айнар — свой. А я пока поищу токаря, чтобы наладить производство стволов.
На том и порешили. Совет КБД разбежался по делам, а я после непродолжительного сна заглянул к Евдакие.
— Как дела?
— Виктор Игоревич, вы бы забрали покойничка, а то он уже начинает пованивать… — ответила Евдакия Павловна, кивнув в сторону Танджиро, который источал весьма тошнотворный аромат.
— Если вы настаиваете, — улыбнулся я и, войдя в карантинную зону, прикоснулся к трупу.
После получения девятого уровня магии, мой пространственный могильник сильно вырос. Теперь я мог поместить туда около десяти тонн «биологических отходов», так сказать. Поэтому Танджиро мигом провалился в черноту, образовавшуюся под ним, и исчез.
Кстати, нужно подумать о том, чтобы заполнить могильничек. Никогда не знаешь, когда может понадобиться труп для возрождения. Тьфу, ё-моё! Надо всех покойных Огнёвцев и азиатов переместить в могильник. А то и правда гнилью вся Дубровка провоняет.
— Какой кошмар, — прокомментировала Евдакия произошедшее и отправилась в сторону прибора, неистово вращающего пробирки. — Я сделала то, о чём вы меня просили. Пять порций вакцины готовы. Но как мы и проговаривали ранее, они не лечат, а только снимают симптомы. Это значит, что если вы заразитесь оспой, то умрёте не в течении недели, а за месяц, причём без особых страданий.
— Звучит милосердно. Беру, — хмыкнул я и, подойдя к фармацевту, протянул руку.
Евдакия закатила глаза, а после — и мой рукав для введения инъекции. Поскольку я довольно щедрый граф, я не стал всю вакцину использовать на себе-любимом. Вместо этого пригласил Оду и Квазара. Ода смиренно принял укольчик, а вот лягушонок разнервничался.
— Я отквазываюсь! Квакие иголки⁈ Квакштунья повышает иммунитет! Нет! Квалите эту гадость себе! Меня оставьте в покое! — голосил он, пытаясь протиснуться в дверь, которую я заслонил своей спиной.
— Если не сделаешь укольчик, то больше из Дубровки не выйдешь, — пригрозил я, но на Квазара это не подействовало. Ну, сам напросился. Придётся использовать тяжелую артиллерию. — Выбирай. Либо укольчик, либо никаких больше книжек.
Услышав это, жаб не задумываясь протянул руку Евдакие и, зажмурив глаза, сказал:
— Квалите эту бурду.
— Вот и молодец, — похвалил я лягуха, а поздней ночью мы снова отправились в Японию.
Мы телепортировались в Кимобецу, когда на небе тучи скрыли яркую луну. Вокруг кромешная тьма, и только приглушенные голоса вдалеке нарушают тишину вымершего посёлка.
— Виктор Игоревич, мне бы зерквальце, — проквакал лягух, протянув руку.
— Обойдёшься. Сегодня моя очередь играть в оборотня. А ваша задача сидеть на месте и следить за обстановкой. Если потребуется помощь, я дам вам знать. Всё ясно?
— Да Дубровский-доно, — кивнул Ода.
— Сквуквота, — протянул Квазар, закинув руки за голову.
— Ну не всё же вам геройствовать. Я тоже хочу мечом помахать, — хмыкнул я, плюхнулся на живот и пополз вверх по пригорку.
На полях возилась сотня пленников. Пропалывали грядки, удобряли, поливали. А за ними наблюдали два десятка бойцов, едва заметных в отблесках факелов.
— Работай шустрее, выродок! — выплюнул один из охранников и врезал рабу такую затрещину, что тот рухнул на землю лицом вниз.
Остальные надсмотрщики также позволяли себе оскорблять и избивать пленников. Да и судя по состоянию рабов, их никто не жалел. А даже наоборот. Из них выжимали последние соки.
— Пойду отолью, — сказал один из охранников, предупредив своего коллегу, и отошел всего на всего на пять метров в сторону.
Струя зажурчала на всю округу.
— Как же хорошо, — простонал охранник, а в следующую секунду его захлестнули какие-то жгуты, спеленав по рукам и ногам, а заодно зажали рот.
Охранник мычал, но его никто не слышал, так как шелест травы заглушал издаваемые им звуки. Лозы подтащили бедолагу ко мне, и я заглянул ему в глаза.
— Я это ты, а ты — это я. Хотя нет. Тебе мной никогда не стать, — ухмыльнулся я, использовал артефакт сменив внешность, а после сбросил оплетённого охранника в овраг, где сидели Ода и Квазар.
— Ханагаки! Ты чё там травой шелестишь? — выкрикнул кто-то.
— Да отвали ты! Дай посрать! — ответил я, не спеша топая в сторону крикуна.
На мой возглас охранники ответили едкими комментариями:
— Смотри в штаны не навали. А то темно, как у ёкая в заднице, — послышался писклявый голос слева.
— Ханагаки, я тут змей видел, осторожнее там. Хи-хи, — ехидный тон раздался совсем близко, но я не разглядел его обладателя.
— Шел поссать, а в итоге испугался темноты и в штаны нагадил, — добавил кто-то издалека.
— Да завалитесь вы! — рявкнул я, поддерживая атмосферу взаимных оскорблений. — Если решу нагадить в штаны, то, пожалуй, навалю кучу именно в ваши портки, пока спите. Хе-хе.
— Только попробуй! — снова подал голос пискля.
— А если попробует, то что ты сделаешь? Снова пожалуешься Юридзаве? Ха-ха-ха! — заржал ехидный.
— Юта! Иди нахрен! Это было всего один раз!
Пока они собачились, я вернулся на позицию пленённого мной охранника и стал делать то, что он умел лучше всего. Подойдя к худому как смерть пленнику, я нехотя толкнул его ногой в задницу. Толчок был слабый, но этого хватило чтобы бедолага рухнул на куцые кусты риса.
— Вставай, придурок! Луна ещё высоко! — выругался я, пытаясь сойти за своего.
— Да врежь ему по рёбрам — живо поднимется. Или нет, — посоветовал парень лет
