— Да, отказала, — подтвердила Молли. — А сэр Томас откуда знает?
— Лорд Дривер ему сказал. Молли подняла брови:
— Я не думала, что он станет рассказывать о таких вещах.
— Сэр Томас — его дядя.
— Ах да, конечно, — сухо сказала Молли. — Я забыла. Это, безусловно, все объясняет.
МакИкерн посмотрел на нее с тревогой. Ему не очень понравились жесткие нотки в голосе дочери. Ни один доброжелатель не назвал бы его человеком с развитой интуицией, и теперь он, хоть убей, не мог понять, в чем дело. Для интригана он был, пожалуй, чересчур наивен. Он искренне считал, что Молли не подозревает, какими хитроумными маневрами был проложен путь к брачному предложению, которое лорд Дривер, заикаясь, выдавил из себя в розовом саду. Однако это не соответствовало действительности. Не родилась еще на свет женщина, которая была бы не способна разгадать мелкие хитрости двоих мужчин, по умственному развитию равных сэру Томасу Бланту и мистеру МакИкерну. Молли давно уже догадалась о благих замыслах этой достойной парочки, и это ее совершенно не радовало. Может быть, правду говорят, что женщина любит, когда ее добиваются; но она не любит, когда ее добиваются целой толпой.
Мистер МакИкерн, прокашлявшись, заговорил снова:
— В таких делах не следует торопиться, радость моя.
— Я и не торопилась. Во всяком случае, бедняжка лорд Дривер, по-моему, не считал, что я поторопилась.
— Ты могла сделать человека счастливым… — напыщенно начал мистер МакИкерн.
— Я и сделала, — промолвила Молли с горечью. — Видел бы ты, как он засиял! Сперва он не поверил такому счастью, но когда до него дошло, он чуть не бросился мне на шею. Из вежливости он очень старался делать вид, будто огорчен, но ничего у него вышло. Возвращаясь в дом, он всю дорогу свистел — фальшиво, конечно, но зато как весело!
— Дорогая моя, что ты хочешь сказать?
Молли в этот вечер сделала открытие, что у ее отца бывают неожиданные настроения. Теперь пришла его очередь сделать подобное открытие относительно своей дочери.
— Я ничего не хочу сказать, папочка, — ответила она. — Я просто излагаю то, что произошло. Он пришел ко мне с таким видом, какой бывает у собаки, когда ее тащат купаться…
— Ну, конечно, радость моя, он волновался.
— Конечно. Он же не мог знать заранее, что я ему откажу. Молли быстро задышала. МакИкерн хотел что-то сказать, но она заговорила снова, глядя прямо перед собой. Лицо ее было совсем белым в лунном свете.
— Он повел меня в розовый сад. Это, наверное, сэр Томас придумал? Антураж, конечно, самый подходящий. Розы были прелестны. Вскоре я услышала, как он хватает ртом воздух, и мне стало так его жаль, я просто готова была тут же и отказать ему, чтобы зря не мучился, но ведь невозможно отказать человеку, пока он еще не сделал тебе предложение, правда? Поэтому я отвернулась и стала нюхать розу. Тогда он зажмурился — я-то не видела, я стояла к нему спиной, но совершенно точно знаю, что он зажмурился и отбарабанил свою речь.
— Молли!
Она истерически засмеялась.
— Так и было! Он заранее вызубрил свою речь и теперь отбарабанил ее. Когда он дошел до слов: «Ну вот, понимаете ли, я, то есть, в том смысле, что, значит, в общем, ну, тут такое дело…» — я обернулась и утешила его. Я сказала, что я его не люблю. Он сказал: «Ну да, само собой». Я сказала, что он оказал мне большую честь. Он сказал: «Что вы, что вы» — и с таким страхом на меня смотрел, бедняжечка, будто все еще боялся того, что я могу сказать дальше. Но я его успокоила, он повеселел, и мы вернулись в дом, счастливые и беззаботные.
МакИкерн обнял ее за плечи. Молли вздрогнула, но не оттолкнула его руку. Он неуклюже-примирительно пробормотал:
— Радость моя, тебе просто померещилось. Конечно, он страдает. Да я сам недавно видел парнишку..
Тут МакИкерн примолк, вспомнив, что когда он в последний раз видел парнишку — а было это вскоре после обеда — парнишка с полнейшей безмятежностью жонглировал двумя бильярдными шарами и коробком спичек.
Молли перевела взгляд на отца.
— Папа…
— Да, моя дорогая?
— Почему ты так хочешь, чтобы я вышла замуж за лорда Дривера?
МакИкерн мужественно выдержал удар.
— По-моему, это прекрасный молодой человек, — сказал он, пряча глаза.
— Он довольно славный, — тихо произнесла Молли. Мистер МакИкерн изо всех сил старался удержаться. Он не хотел говорить об этом вслух. Если бы можно было, он бы намекнул. Но намекать он не умел. Жизнь, прожитая в той среде, где самым тонким из намеков является тычок резиновой дубинкой в ребра, не позволяет овладеть искусством иносказания. Приходится говорить напрямик или молчать:
— Радость моя, он все-таки граф.
МакИкерн заторопился прикрыть грубую наготу этой фразы благопристойным одеянием из слов.
— Молли, пойми, ты очень молода. Естественно, тебе не хочется смотреть на вещи с разумной точки зрения. Ты слишком многого ожидаешь от мужчины. Тебе хочется, чтобы этот парень был похож на героев твоих любимых романов. Когда ты малость подольше поживешь на свете, дорогая моя, ты поймешь, что все это ерунда. Замуж нужно выходить не за героя романа, а за человека, который будет тебе хорошим мужем.
Это замечание показалось самому МакИкерну таким содержательным и глубоким, что он повторил его дважды.
МакИкерн говорил и говорил, а Молли сидела совершенно неподвижно, не сводя взгляда с кустов. Он предполагал, что она слушает, но в любом случае он не мог остановиться. Момент и без того неловкий, а в молчании станет совсем уж невыносимым.
— Вот посмотри, например, на лорда Дривера. У молодого человека титул — один из древнейших в Англии. Он может пойти куда угодно, вытворять, что ему вздумается, за фамилию ему все простят. Но он этого не делает. Закваска у него правильная. Он не носится по свету…
— Дядя мало дает ему карманных денег. — Смешок Молли резанул ее отца по нервам. — Наверное, в этом все и дело.
Наступила пауза. МакИкерн сбился, и ему требовалось время, чтобы собраться с мыслями.
Молли обернулась к отцу. Жесткое выражение исчезло с ее лица. Она смотрела печально.
— Папочка, милый, выслушай меня. Мы с тобой всегда так хорошо понимали друг друга! — МакИкерн ласково погладил ее по плечу. — Ты ведь все это говорил не всерьез? Ты знаешь, что я не люблю лорда Дривера. Ты знаешь, что он просто мальчишка. Разве ты не хочешь, чтобы я вышла замуж за настоящего мужчину? Мне очень нравится этот древний замок, но ты же не думаешь, что в таком вопросе это может иметь значение? Ты ведь это просто так сказал, про героя из романа? Я не такая дурочка, просто я хочу… Ох, я не знаю, какими словами это сказать, но разве ты сам не понимаешь?
Она смотрела на него с мольбой. Всего лишь одно его слово — может быть, даже и не слово, — и пропасть, что пролегла между ними, исчезнет, как не бывала.
МакИкерн упустил свой шанс. Он успел подумать, и все его аргументы снова выстроились в боевом порядке. С несокрушимым добродушием он двинулся маршем по намеченной дороге. Он был добр, проницателен и практичен, и с каждым его словом пропасть разверзалась все шире.
— Не нужно торопиться, моя дорогая. В таких делах всегда нужно хорошенько подумать. Ты права, лорд Дривер пока что просто мальчишка, но он вырастет. Ты говоришь, что не любишь его. Чепуха! Он тебе нравится, со временем будет нравиться все больше и больше. А почему? Потому, что ты можешь сделать из него все, что захочешь. У тебя, радость моя, сильный характер. Если за ним будет присматривать такая девушка, как ты, он далеко пойдет. Задатки у него хорошие, нужно только их выявить. Нет, ты подумай, Молли — графиня Дриверская! Во всей Англии, наверное, не найти титула лучше. А я-то как был бы счастлив, милая ты моя! Все эти годы я жил одной надеждой — увидеть, как ты займешь то положение в обществе, которого ты достойна. И тут — такая возможность! Молли, милая, не выбрасывай зря подарок судьбы!
Молли, закрыв глаза, откинулась на спинку скамьи. На нее нахлынула невероятная усталость. Она слушала отца как будто в тяжелом забытье. Ей не справиться. Их слишком много, они слишком сильны. Да и какая разница? Зачем бороться, почему не покончить со всем этим, ведь тогда ее оставят в покое. Больше ей ничего не нужно, только покой. Какая разница?
— Хорошо, папа, — сказала она безжизненно. МакИкерн запнулся на полуслове.
— Так ты пойдешь за лорда? — воскликнул он. — Ты согласна?
— Хорошо, папа.
Он нагнулся и поцеловал ее.
— Девочка ты моя родная, — сказал МакИкерн. Молли поднялась со скамьи.
— Я немного устала, папа. Я, пожалуй, пойду лягу.
Две минуты спустя мистер МакИкерн был в кабинете сэра Томаса Бланта. Пять минут спустя сэр Томас надавил на кнопку звонка.
Явился Сондерс.
— Скажите его лордству, — приказал сэр Томас, — что я прошу его уделить мне минутку времени. По-моему, он в бильярдной.
