Подождав какое-то время, проверяла не просмотрены ли сообщения – нет! – пока не забылась тревожным сном.
Ночью она просыпалась несколько раз, нащупывала на кровати выпавший из ладони мобильник, порывалась встать, но сон опять затягивал, словно горячечный бред, не желающий отпускать. А утром ушёл, как-то в один момент.
Вроде бы только что туманил разум, не давал вынырнуть из него окончательно, и вдруг глаза будто сами распахнулись, сознание прояснилось. И Рита мгновенно решила, даже особо не задумавшись: не будет она дожидаться занятий и встречи в универе, и звонить тоже больше не будет, а лучше опять съездить к Севе домой. Уж сейчас-то он точно должен быть там.
Родители, конечно, удивились, куда её понесло в такую рань, но Рита легко отговорилась, что им внезапно поставили нулевую пару, на один раз. Она даже хотела вызвать такси, чтобы добраться быстрее, но потом передумала, решив, что сходит с ума. Но если Сева не впустит её сейчас, она точно останется ждать у подъезда, пока он не выйдет. Но ждать у подъезда не пришлось.
С утра люди шли на работу и на учёбу, поэтому подъездная дверь открывалась довольно часто, и Рита легко проскользнула внутрь, когда кто-то из жильцов выходил. Устремилась вверх, но до нужного этажа так и не дошла. Всего один лестничный пролёт. Потому что, стоило на него вывернуть, дверь Севиной квартиры открылась.
За одно мгновение Рита успела передумать много всего. Что это кто-то из его родителей, папа или мама. Хотя нет, они же улетели в свадебное путешествие. Тогда наверняка сам Сева, и это даже очень хорошо. Но ни одна мысль не оказалась правильной. Вообще, ни капельки, не совпадала даже близко. И, поставив ногу на первую ступеньку, Рита просто застыла ошарашенно, не веря своим глазам.
И Лина застыла, успев только отойти на несколько шагов от двери. Они так и стояли – одна на самой нижней ступеньке, другая – на самой верхней, и смотрели друг на друга. Снизу-вверх и сверху-вниз.
Так вот в чём дело. Вот чем Сева был занят, что не мог ответить, даже просто просмотреть пришедшие сообщения. Значит, мало того, что Лина подсунула её Шелесту, ещё и тут подсуетилась. А тот, клоун, нарочно ответил на звонок, воспользовавшись удачно подвернувшимся шансом. Они бы в любом случае сделали так, чтобы Сева узнал, с кем она сейчас, вывернули бы всё, как им надо.
Или нет? Рита же сама могла оправдаться, могла, не соврав, сказать, что ничего не было, так, может, и тут… Хотя выражение лица у Лины было испуганным, напряжённым и даже немного злым.
Ну да, неожиданно вышло. Она явно была не готова к подобному раскладу – к внезапному Ритиному визиту. Но ведь и Рита тоже. Стояла и даже не знала, что сказать. Слова вертелись на языке, то одни, то другие, но все они не подходили. Слова вообще казались сейчас бессмысленными. Любые. А вот Лина нашлась, не стала дальше ждать, отчаянно ринулась в атаку.
Сглотнула, показательно улыбнулась уголками рта.
– И как тебе? С Шелестом. Иногда неплохо, да, махнуться парнями? Попробовать новенькое.
А у самой голос то почти звенел, то пропадал до сиплой хрипоты.
– Ну ты и сука, – негромко произнесла Рита, но, не выдержав, сжала позорно подрагивающие губы, отвела взгляд.
– А если и так? – с вызовом выкрикнула Лина. – А если просто нельзя по-другому? – она сбежала вниз на несколько ступенек, вцепилась в перила, качнулась вперёд. – Ты же не знаешь… ничего не знаешь. Ты даже близко не представляешь, как это, жить с такими родителями, в таком дерьме. Когда в свинарнике лучше, чем дома. У тебя-то всё хорошо, да! Мамочка-папочка, все нормальные. А у меня алкаши убогие. Ты же понятие не имеешь, как это, когда дрожишь за каждую шмотку. Только денег наскребёшь на что-то приличное, купишь, а через неделю узнаешь, что папаша твою вещь на бутылку променял. Потому что ему опохмелится было не на что, а головка очень бо-бо. «Тебе что тряпка дороже родного отца, доченька? Не переживай, я тебе с получки новую куплю». А где она его получка? В мусорном ведре да на пол выблевана.
Она уже не сдерживалась, яростно и откровенно выкладывала правду, о которой Рита даже не подозревала. Действительно, до этого момента даже предположить не могла.
Почему Лина раньше молчала, старательно скрывала? Намеренно делала вид, что у неё всё нормально, когда на самом деле настолько ужасно.
Но даже если всё так и есть, Рита ведь тоже не виновата, что у неё по-другому. И разве это повод совершать подлости? Разве, когда тебе плохо, станет легче, если точно так же плохо будет кому-то ещё?
Но всё-таки не получалось хоть как-то ответить, перебить, возразить. А Лина не собиралась останавливаться, и, хотя её голос дрожал, она выкрикивала обвиняюще-убеждённо, ничуть не сомневаясь в справедливости и правильности собственных слов:
– Чем я хуже тебя, чтобы так? И почему я должна это терпеть? Я что на нормально парня теперь права не имею? Мне только такие же уроды полагаются? Ты тоже так считаешь? А я… я – нет. Поняла? Нет. Я с таким не согласна. Я тоже хочу, как нормальные люди. Чтобы у меня всё было. И дом нормальный, и одежда, и еда. И парень тоже. Потому что я ничуть не хуже. Ничуть не хуже никого из вас. Что бы вы там не думали.
Она перевела дух, шмыгнула носом и вроде бы немного успокоилась или сумела взять себя в руки. А потом… глянула сверху-вниз, продолжила, нервно ухмыляясь:
– И если хочешь знать, да, мы переспали. С Севой. – Вскинула брови, поинтересовалась: – А ты разве с Шелестом нет? – И тут же заявила с особой значимостью: – Но даже если скажешь, что нет, я всё равно не поверю. Потому что мы видели, как ты с ним уехала.
Мы? Рита опять опустила взгляд, качнула головой. Значит, и Сева тоже. А впрочем, уже не важно. Если Лина поторопилась об этом сообщить, всё так и есть. Она уверена, что Сева подтвердит, вот и заявила так смело, что они – переспали. И Рита сама виновата. Потому что не надо было там сидеть, впустую болтать, распивать вино с Шелестом, терпеть его выходки. Уходить надо было. Сразу. Да пусть даже уползать. И тогда бы ничего подобного не случилось. А теперь… а теперь…
Непонятно, что теперь, только одно вполне очевидно – Рите больше нечего здесь делать. И разговаривать с Севой не о чем. Ведь
