– Понятно. – Нарышка сжал перстами десницы собственную шею. – Значит, нашего кучера убили. А еще газеты сообщают, что скоропостижно скончался опекун Медонос… – Он ненадолго задумался. – И наступили корочунские холода, и пришло время смертей…
Буривой посмотрел на него удивленно.
– Это цитата, – пояснил князь, – из сочинителя Логина.
– Я не читаю романов, – сказал Буривой. – Значит, как именно кучер попал в столицу, ни вам ни вашим домашним неведомо?
– Неведомо.
– А могу я побеседовать с вашей супругой и детьми.
– Вряд ли вам стоит беспокоить жену и дочь. Они слишком впечатлительны. Буде, вестимо, вы не вызовете их на официальный допрос…
– Официального допроса не будет, – быстро сказал Буривой. – По крайней мере, в ближайшее время.
Теперь на лице князя появилась благодарность.
– Они все равно ничего не ведают. Что же касается сына, вряд ли он… Впрочем, он – мужчина. К тому же, его работа связана… Словом, с князем Сувором можете беседовать, сколько вашей душе угодно. И со слугами – тоже.
Для очистки совести Буривой проверил ментальную обстановку.
Кроме охранных заклятий, наложенным Лутовином Кузнецом на окна, присутствия каких-либо других в кабинете не ощущалось.
– Спасибо, ваша светлость! Именно так я и поступлю.
* * *
Князя Сувора Буривой отыскал на работе, в принципате министерства безопасности по Северо-Западному рубежному округу.
– Рад вас видеть в добром здравии, муж-волшебник! – сказал тот после обоюдных приветствий. – Мы были весьма расстроены… – Он не договорил, и Буривой был ему за это благодарен. – А я вот в последние дни командую принципатом, поскольку Порей Ерга в командировке.
Куда унесло принципала, Сувор не поведал, а Буривой не стал упоминать, что знает о тайном задании принципала.
Молодой князь и сам прекрасно понимал, что неожиданные командировки вызываются серьезными причинами.
– Чему обязан вашим вниманием? – продолжал младший Нарышка. – И как дела у чародея Смороды?
– У него, хвала Сварожичам, дела идут справно. Впрочем, я подробно в них не посвящен, у нас теперь разные заботы… Скажите, княже, вам ведомо, что ваш кучер Ярослав убит в Новгороде?
Сувор опешил:
– Как убит?.. – Он тряхнул головой. – Убит? А мы-то всей семьей голову ломали – куда он пропал?
– Убит, убит… Причем, его, как и Колотку, тоже загрызла собака!
– Вот так новость! – Младший Нарышка недолго испытывал потрясение – все-таки он был профессионалом. – Задавайте ваши вопросы, муж-волшебник! Я к вашим услугам.
Буривой кивнул:
– Раз вы не ведаете, что он отправился в столицу, то, видимо, не сможете сказать, с какой целью он поехал туда.
– Знамо дело, не смогу. – Сувор улыбнулся, приняв последнюю реплику мужа-волшебника за шутку.
– Тогда скажите мне, княже, не случалось ли в последнее время в вашем доме каких-либо странностей? Не считая моей внезапной болезни.
Молодой князь кивнул:
– Было, сударь. Пару седмиц назад у нашего слуги Олега Лощины случился приступ падучей. Его отправили в центральную ключградскую больницу. Кстати, чародей Сморода интересовался им. Он даже ездил осматривать больного. Я его сопровождал.
Буривой подобрался.
Кажись, ему, наконец-то, удалось поймать за хвост нечто интересное.
– А где сейчас этот самый Олег?
– Там же, в больнице лежит.
– Пожалуй, мне тоже следует посмотреть на него.
– Да ради Сварожичей! Буде пожелаете, готов составить вам компанию.
Смирный выставил перед собой руки:
– Вряд ли вам стоит тратить свое время еще раз. Я и сам до него доберусь.
– Какая-нибудь помощь с моей стороны требуется?
– Да, мне потребуется посыльный. Я должен буду отправить сообщение Кудеснику. Возможно, уже сегодня ввечеру, в крайнем случае – заутра.
– Я распоряжусь, муж-волшебник.
Перед расставанием Буривой проверил ментальную обстановку и в этом кабинете.
И опять не нашел присутствия каких-либо посторонних заклинаний.
* * *
Слуга Нарышек содержался в отдельной больничной палате. Молодой парень, светлые волосы, рассыпавшиеся по подушке, высокий лоб, смертельная бледность лица, направленный в потолок пустой взгляд серых глаз.
Буривой приподнял одеяло и осмотрел тело больного.
Прекрасно развитая мускулатура, но объемистые мышцы полностью расслаблены.
– Мой пациент становится весьма популярным, – пробурчал лечащий врач больного и потерзал дланью бороду-лопату. – Надысь у нас побывал столичный чародей. Тоже интересовался этим парнем.
– Да, мне говорили об этом. Что с ним такое?
– Ничего подозрительного! самая обыкновенная morbus comitialis. Нешто лишь очень тяжелая форма. С момента госпитализации больной пребывает в глубочайшей коме. Питаем внутривенно…
– Прогноз?
– Боюсь, неудовлетворительный. Будете осматривать?
Буривой кивнул и включил Зрение.
Аура у больного была абсолютно серой, отсутствовали даже краски, присущие самым примитивным, животным инстинктам.
Следы заклятий и тут отсутствовали напрочь.
Неужели опять пустышка?
Эко мы землю роем! Упорно и безрезультатно!
Впрочем, есть у меня еще слуги Нарышек и их домашний колдун.
* * *
К вечеру стало ясно, что упорство так и не дало результата.
Ни дворецкий Нарышек, ни челядь, ни домашний колдун Лутовин Кузнец ничего нового к уже имеющимся у Буривоя знаниям не добавили.
Не ведаю, сударь волшебник… Ярослав мне о своих планах ничего не говорил… Исчез совершенно неожиданно…
Простите, сударь, хозяева нам не рассказывают, кого и куда посылают по каким-либо делам… Так что не ведаю ничего… Жаль, хороший был парень.
А вы Радомиру спросите, сударь. У них с Яриком самый настоящий роман был… Я сама не раз видела, как они по углам тискались…
Да, мы с Яриком любили друг друга… Как же мне не плакать, сударь?!. Я за него замуж собиралась выйти! Он хороший…
В общем, ни одного интересного факта, ни одной зацепочки!
Смирный снова переночевал в гостевом доме Колдовской Дружины (на сей раз его пожить у Нарышек не пригласили), а наутро, плотно позавтракав – неудача не испортила ему аппетита, – смотался в принципат и отправил с посыльным депешу Кудеснику, содержавшую унылое описание собственных достижений.
В ожидании ответа снова побывал в особняке Нарышек и еще раз опросил всю челядь, вызывая сдержанное негодование княгини Цветаны.
Бывает иногда, кто-то из свидетелей что-то еще вспомнит… Но ко вчерашнему улову ничего не прибавилось.
Ответ из столицы должен был прийти, в лучшем случае, к вечеру.
Однако в положенное время вместо ответной депеши к Буривою заявился Кудесник собственной персоной.
Видимо, приехал курьерским «Новгород – Ключград» сразу, как только получил донесение.
Одет Остромир был в скромное партикулярное платье, и в нем с трудом можно было распознать всесильного главу Колдовской Дружины. Вместо баула с ним был самый обыкновенный чемодан, ясно дававший понять Смирному, что гость с берегов Волхова прибыл на берега Невы тайно.
Кудесник не стал выслушивать бормотание растерявшегося мужа-волшебника, попытавшегося доложить о своих «успехах»:
– Я внимательно прочитал ваше сообщение, брате, так что не утруждайте себя докладом. У меня крайне мало времени. Я хочу осмотреть больного слугу Нарышек. Олега Лощину этого…
Он индо запомнил имя слуги.
Видимо, Буривой, сам того не ведая, все-таки что-то раскопал…
– О моем визите не должны проведать посторонние, – предупредил Остромир, и Буривой окончательно уверовал: он раскопал не просто «что-то», а нечто, имеющее непосредственное отношение к государственной безопасности.
В больницу они отправились на самой обыкновенной трибуне, пойманной на улице возле гостевого дома.
В экипаже Остромир сидел в глубочайшей задумчивости, и Буривой не мешал его размышлениям.
В больницу их поначалу не впустили – был уже вечер, и время посещений давно закончилось.
Буривой думал, что Кудесник сейчас предъявит свои документы, и тут же вокруг начнутся беготня и суматоха.
Однако никаких документов не потребовалось. Кудесник не стал нарушать режим секретности. Он просто сказал стражнику:
– Вы нас сейчас пропустите.
И стражник разве что под козырек не взял.
То же самое ждало и дежурную лекарицу. Она индо про необходимость надеть белые халаты не вспомнила.
В общем, не прошло и трех минут, а незваные гости уже оказались в нужной палате.
Кудесник склонился над больным, невидящий взгляд которого был по-прежнему устремлен сквозь потолок, и Буривой почувствовал, как резко изменилась вокруг ментальная обстановка.
Кудесник начал работать.
Буривой ему не мешал. Лишь наблюдал, стоя у окна.
