Хорошо, что летуны оказались знакомыми, а вернее, теми же, которые нас везли в Питер. Подивились, конечно, на Ваньку. Они не забыли, как его на носилках заносили в самолёт.
Грузовой Ил-76 приятно гудит, слегка потряхивает…
– Парни! Вот вам, чтобы не скучали.
Бортмеханик Женя протягивает флягу.
– Это что?
– Глотни – узнаешь! – он хитро улыбается. – Только осторожно! Чистый!
Ясно! Спирт. Делаю глоток. Так, обожгло! Чистого я ещё не пил…
– Давай сюда! – Ванька, смеясь, тянет руку. Делает глоток и закашливается.
– Молодой ещё, – по-доброму оценивает Женя и тоже смеётся. – Ладно, дай и мне за компанию. За вас и за то, что Ваня стал ходить! Это уже от имени всего экипажа. Мы с парнями уже обсудили.
Он спокойно делает глоток и отдаёт мне флягу.
– Жень… Неудобно как-то…
– Удобно, удобно. Командир разрешил. Закусь-то есть?
– Найдём! Ты приходи ещё сюда, а то как-то…
– Сейчас Серёга придёт.
Серёга – это второй пилот. Он помогал найти машину, чтобы Ваньку довезти до дома.
– Только Ваську-штурмана не зови, а то мы вместо Булуна в Хабаровск залетим, – шучу я.
– Топлива не хватит.
Женя, хихикая, уходит. Почти сразу приходит Серёга.
– Ну, мужики, за вас! – поднимает флягу. – А ты – чтоб быстро бегал!
Это он чокнулся с Ванькиным носом.
– Трезвый будет один командир! – предупреждает Серёга. – Да и то – пока не сядем. Так что оставьте немного на посадку.
Сели. Самолет выруливает. Ого! Николай собственной персоной идёт к нам.
– А кто выруливает? – интересуюсь я у командира.
– Серёга, конечно! Осталось чего?
– Конечно! Ждали тебя.
– Ну, давайте, парни! – Николай берёт флягу. – За вас!
Отдаёт флягу мне. Делаю пару глотков и передаю её Ваньке. Он тоже прикладывается.
– Когда соберётесь обратно, узнайте у диспетчера про наш борт. Подбросим до Питера. Давай ещё раз!
Все делают по глотку.
– Ну и пить же вы! – слышу я голос Серёги. – Я уже и припарковался, а они не закончили! Тогда я с вами!
Из самолёта выходим уже на хорошей кочерге. Жмём руки этим классным парням. Даже обнимаемся.
– Ребята! Саша, Ваня!
Оборачиваемся. Дмитрий Иванович почти бежит по лётному полю к нам. Снова объятия, даже поцелуи.
– Давайте, давайте! Машина ждёт! Надежда уже и стол накрыла, наверно.
В машине мы с Ванькой засыпаем.
– Ребята! Приехали! Просыпайтесь!
Открываю глаза. Знакомый дом. Надо сказать, он мне даже снился.
– Давайте, заходите!
Входим в знакомую квартиру. Сразу попадаем в объятия Надежды Михайловны. От такой бурной встречи у Ваньки слёзы на глазах. Что говорить, у меня тоже.
– Мальчики… Как я рада вас видеть!
– Надежда Михайловна! Мы тут подарки привезли… – бормочет Ванька, пытаясь расстегнуть молнию сумки.
– Какие подарки! Вы сами – главные подарки! – шумит Дмитрий Иванович. – Давайте сразу за стол. Посидим немного, а потом и спать вам надо. Устали наверняка, да и знаю я этих летунов!
Он хитро подмигивает мне. Конечно, учуял!
– Мальчики, давайте за стол с дорожки, – командует хозяйка.
Обращаю внимание – сдала Надежда Михайловна. Ходит тяжело, на ногу как-то нехорошо припадает…
Звонок в дверь.
– Открыто! – кричит Дмитрий Михайлович.
– Хозяева, можно? – раздаётся очень знакомый мне голос.
Оборачиваюсь.
Кирилл Сергеевич уже стоит в прихожей. Как он на нас смотрит! Это такой взгляд! В нём и доброта, и какая-то… именно ласка пожилого человека, адресованная нам, молодым. Интересно, к кому он подойдёт сначала? Хорошо бы к Ваньке…
– Ну здравствуй, Ванюша… – Кирилл Сергеевич обнимает Ваньку и целует его в лоб. – Какой ты стал! Любо-дорого посмотреть…
Он опять его обнимает и похлопывает по спине.
– А теперь – здравствуй, коллега! – почти торжественно звучит его голос, и он идёт ко мне с протянутой для пожатия – рукой.
Сначала крепкое рукопожатие, а потом такие же крепкие объятия.
– Не зря я в тебя верил, Саша. Честно скажу, я счастлив видеть вас с Ваней. Вы оба даже не знаете, что сотворили!
Старый доктор меня опять обнимает, а Ванька подходит и обнимает нас обоих.
За столом, который накрыла Надежда Михайловна, сидим уже почти два часа. Приходят разные люди, с которыми мы общались в прежнее время. Кирилл Сергеевич всё время сидит рядом со мной. Пьёт он мало, всё больше разговаривает. Иногда спрашивает меня о каких-нибудь мелочах в работе с Ваней. Не сомневаюсь, он хочет о чём-то со мной поговорить, но не может найти повод начать этот разговор. Я настолько в этом уверен, что решаю начать сам.
– О чём вы хотели со мной поговорить, Кирилл Сергеевич? – улучив момент, тихонько спрашиваю я его.
Он сперва удивлённо поднимает на меня глаза, но сразу, странно улыбнувшись, похлопывает меня по руке.
– Не спрашиваю, как ты понял, что я хочу с тобой говорить. Мне это понятно. И, собственно, этот разговор будет именно об этом.
В меру своей стадии опьянения пытаюсь понять, что он сказал.
– Ванечка! Здравствуй, мой хороший! Спаситель ты мой!
Влетает миловидная девчонка, вернее, молодая женщина и кидается Ваньке на шею. Понимаю, что это та, которую Ванька вытаскивал из трещины.
– Здравствуй, Света… – смущённо бормочет он, неловко прижимая её за плечи.
– Ты меня прости, что я к тебе в больницу не приходила, – виновато говорит она. – Сама была на койке…
– Да ладно, – ещё больше смущается Ванька, но мне видно, что он рад её приходу.
– Здравствуйте, Саша… – теперь она подходит ко мне и протягивает руку. – Спасибо, что вы Ваню вылечили…
– Ну как же не вылечить… Братишка ведь…
Обращаю внимание на её руку. Большая, с толстыми пальцами, я бы даже сказал, что не женская рука. И пожатие жёсткое… Странно, но это мне почему-то не нравится. «Руки загребущие…» – вспоминается поговорка.
– Товарищи! – Света наливает себе водки и поднимает рюмку. – Давайте выпьем за Ваню! За моего спасителя!
– Да и за нашего Сашу! – подсказывает Дмитрий Иванович. – Он нашего Ваню вылечил!
– Да, за Сашу тоже! – подхватывает Света и тянется своей рюмкой к моей и Ванькиной.
Сам не пойму, что меня в ней настораживает и даже как-то отталкивает…
Дмитрий Иванович и Надежда Михайловна определили нас с Ванькой в отдельную комнату. Кровати у нас разные, и это даже хорошо. Хотя я так привык к его башке на своём плече. Но отвыкать от всего этого надо. Ванька может и должен стать настоящим мужиком. Вон Света на него как смотрит… Конечно же, он стал геем по воле обстоятельств. Мне это понятно. И очень здорово, что он сам решил попытаться себя изменить. И то, что Света ему оказывает разные знаки внимания, очень хорошо в данном случае. Может, она и станет тем буксиром, который вырвет его из прежних привычек.
Эти мысли постоянно крутятся у меня в голове, после того как выяснилось, что мы с Ванькой братья. С тех пор я ощущаю особую ответственность за него и его будущее.
* * *
Завтракаем. Подъём здесь совсем ранний, и это меня устраивает. Очень хочу сходить в больницу к Кириллу Сергеевичу.
– Вань! Я схожу в больницу. Поговорить надо. Если что, ищи меня там, – предупреждаю я Ваньку.
– Не парься! Светка пригласила меня вместе с ней сходить туда… Ну на то место…
– Ладно. Смотрите только, не повторяйте пройденного, – шучу я.
– Не волнуйся. Сегодня ветра нет.
Иду в больницу уже знакомым маршрутом. Иду и вспоминаю свой сон, который пришёл ко мне этой ночью. Я видел… Дашу с коляской. Надо же такому присниться! Откуда у неё ребенок может быть?
В больнице захожу в кабинет Кирилла Сергеевича.
– А-а! Здравствуй, Саша! Кофе будешь?
– Да, с удовольствием.
У Дмитрия Ивановича кофе не пьют, и мне за завтраком пришлось довольствоваться чаем.
Сажусь у рабочего стола Кирилла Сергеевича. Отхлёбываю кофе и прямо чувствую, что сейчас услышу что-то очень важное для себя.
– Понимаешь, Саша, – начинает он, затягиваясь дешёвой сигаретой. – Судя по твоим письмам, хотя писал ты из-за нехватки времени весьма кратко, я понял, что ты прочитал какие-то книги по биоэнергетике и даже что-то пробовал сам. Это так?
– Да… Пробовал. Знаете, Кирилл Сергеевич, у меня в Питере есть по этим делам учитель… Я бы сказал – Мастер! Признаюсь вам, если бы не он, а вернее, если бы он не убедил меня в том, что только я могу помочь Ваньке и больше ему не на кого рассчитывать, то вряд ли я отважился бы на такие вещи.
– Неважно! Главное, что знания (а это знания!), которые ты получил от своего Мастера и из прочитанных книг, ты правильно использовал в случае с Ваней. Знаешь, конечно, о биоэнергетике многие говорят с иронией. Я категорически не разделяю такого подхода! Это очень важная и полезная в нашем деле область знаний. И Ваня, опять же, тому пример. Именно так лечат знахари в деревнях! Я к чему говорю всё это, Саша… У тебя – талант! Я говорю это совершенно серьёзно!
– Илья Анатольевич тоже говорит, что у меня талант. Только как-то страшно применять свои способности к живым людям.
