кого все остальные считали недосягаемыми богами.
Он никогда не хотел этого, он никогда не просил этого. Его жизнь была простой и незамысловатой: вози туристов и богатеев на багги по пустыне, показывай достопримечательности и чудеса песчаного моря. Но его вырвали из привычной жизни, отправив на вечную войну, которой он, как бы ни пытался, не мог увидеть конца. Прошло целых шестьдесят лет и эта война стала неотъемлемой его частью, как и его серый костюм-тройка, как и его вечная лёгкая полуулыбка, когда он, сидя в глубоком и мягком кресле, наблюдал за неторопливо текущей вокруг жизнь, думая о чём-то совершенно неведомом, как и любовь к ярким театральным жестам, и шутливые переругивания с Фаустом. Каждый свой день он проводил словно в двух мирах. Первый — обычный, который видели все, с бытовыми вопросами, мелкими спорами обязательными поцелуями дочки на ночь. Во втором же мире, видимом ему одному, реками текла кровь, горами громоздились трупы и сжималась душа от криков и стонов. Он привык к этому, это стало его рутиной и бытом, таким же обжитым и удобным, как для других — вечернее какао и плед.
Вот только это не значило, что он не хотел иного. Две трети его уже довольно долгой жизни остались позади и наконец на горизонте забрезжил лучик надежды на завершение боя. Ещё нужно было очень многое сделать. Такого, что большинство сочло бы невероятным, безумным, попросту невозможным. Несмотря на все его приготовления, шансы на победу оставались смехотворно малы. Однако это было не важно. Где-то очень глубоко в мыслях Лазарис уже был там, на узких улочках его старого города, которого он ждал целых шестьдесят лет. Именно эти пейзажи сейчас видели его чуть расфокусированные, направленные поверх голов представителей Сфарры, глаза. Правда, чтобы эта мечта стала реальностью, сегодня ему надо было победить. И это была ещё одна причина, по которой победы Хиалле и остальным было не видать.
— Знаете, господа… — чуть вздрогнув, Мастер Хаоса оторвался от столь сладостных дум, и взглянул на шестёрку магов. — Может быть вы мне не поверите, но у меня сегодня исключительно прекрасное настроение. И так как мне ещё хотелось бы, помимо завершения переговоров с вами, поужинать со своей семьёй, а после посидеть у камина с чашечкой чая, погода в последнее время становится всё холоднее, зима на носу, я, пожалуй, закончу всё побыстрее.
Там, где секунду назад стоял человек в сером костюме-тройке, тяжело ступив могучими лапами на само пространство, вознёс рогатую голову к облакам огромный чёрный дракон. Шестеро магов, шокированные таким зрелищем, тут же активировали свои заклинания, готовясь к сложнейшему сражению в их жизнях.
— Отлично! - перекрывая грохот приближающегося шторма, пророкотал дракон, — Давайте же устроим шоу, которое этот мир запомнит навеки!
Глава 10
Начиная с простого желания получить здоровое тело, через самую первую трансформацию дьяволёнка, через десятки и сотни освежёванных монстров, через долгие годы в диких лесах Сайркина, через становление Мастером Метаморфоз, через пять форм У-син, через создание первого боевого доспеха, через огромное тело крылатого Альфы, расправившегося с десятками Мастеров в небе над дворцом Элтора… форма Дракона, в которой теперь находился Мастера Хаоса, стала квинтэссенцией всех его знаний и навыков.
Огромное тело, созданное под вдохновением от облика его души, было покрыто чернильно-чёрной чешуёй прочнее стали и титана, основой для которой послужила форма Голема земли. Плоть и кости являлись результатом идеального объединения свойств гибкости и изменчивости от водной формы Каппы, и дикой неукротимой мощи, унаследованной от Ужаса, формы металла. Гениальные труды древнего мага Чибака Сиджи по созданию энергетических ядер для его древесных воинов, перекочевавшие в форму Лешего, позволили драконьему сердцу, по сути живому реактору невиданной мощи стать настоящим чудом магии. А полыхающая энергия, прокачиваемая этим сердцем по всему огромному телу, досталась Дракону от огненной формы Дьявола. Добавив поверх всего этого свои разработки магического доспеха, благодаря которым стало возможным многослойное зачарование почти каждой мышцы и органа, Лазарис получил нечто совершенно удивительное.
Трёхсотметровый монстр, место которого было на страницах детских сказок, а никак не в реальности, не только ни капли не стеснял Мастера Хаоса своими габаритами и колоссальным весом, но и наоборот, давал ощущение невероятных лёгкости и свободы. Единый взмах гигантских крыл мог доставить его всюду, куда только мог достать взгляд, а бьющееся в груди сердце, само по себе способное стать национальным достоянием любой из империй, каждым мощным ударом словно звало в высокие небеса, в бесконечный полёт, в неистовый бой.
И, даже если у шестёрки магов оставались какие-то сомнения, первым же движением огромный Дракон заставил их осознать: более страшного противника они ещё не видели ни разу в жизни. Длинная изящная шея выгнулась, из-под чешуек на ней начало пробиваться тусклое алое свечение, быстро поднимавшееся к рогатой голове. И в следующую секунду драконья пасть изрыгнула огненный поток длиной в несколько километров. Достигнув всё продолжавшего расходиться моря внизу, пламя не остановилось. Солёная вода не могла затушить магический огонь, он, поднимая огромные клубы пара, погрузился на глубину ещё около сотни метров — и только тогда затих, оставив после себя полыхающее, будто облитое маслом, море.
Однако бо́льшая часть пламени всё-таки предназначалась не Круглому океану, а шестерым представителям, вынужденным с самого начала объединить усилия, чтобы сдержать атаку Мастера Хаоса. Многослойная защита, выросшая на пути огненного протуберанца, вспыхнула настоящей многоцветной радугой. Цветами от белого до густо-синего переливался ледяной купол, созданный Хиаллой. Всеми оттенками чёрного и серого окрасилась сотканная из сгустившегося дыма стена, выставленная Безликим. Барьер Кигарю, похожий на выставленную на пути атаки ладонь великана, нежно светился жёлтым. Металлическим блеском слепил огромный щит, в который за доли мгновения превратилось одно из колец на руке Акволя Раута. А на тончайших нитях, появившихся из ладоней Ол Эры и соткавших ажурное кружево паутины, искрились ядовито-зелёные, тёмно-фиолетовые и ярко-алые капли. Поодиночке у них ни за что не вышло бы остановить поток пламени. Но сейчас пять барьеров поддерживали и взаимно усиливали друг друга, так что даже на самом первом слое — ледяном куполе, от потока адского огня не появилось и следа разрушения. Толстяк Хефса никакую защиту не выставлял, но вместо этого, окутавшись на мгновение клубящимся туманом грязного красно-коричневого цвета, превратился в великана ростом с десятиэтажный дом, ещё более толстого, чем оригинал, с непропорционально большой головой и даже для этой головы огромными челюстями. Фактически, из тридцати метров роста гиганта больше трети занимал рот. В моменты, когда капли и завихрения драконьего пламени всё-таки прорывались по
