доложила Анджела, — не поражал воображение: всего пара чемоданов. Было трудно поверить, что Летеби прибыл по делу, пока примерно полчаса спустя не подъехал грузовик, набитый веревками, лопатами, мотыгами и другим инструментом, пользующимся спросом у кладоискателей; в числе прочих приспособлений выгрузили веревочную лестницу, ее ни с чем не спутать. Спереди в грузовике сидели двое мужчин, которые тут же укатили на пустой машине; установить их личность не составило труда, так как на обратном пути они остановились и около получаса болтали с миссис Макбрейн, которая сообщила, что это жители соседнего городка и весь доставленный ими инструмент был взят там в аренду. По указанию Летеби поставщики разгрузили снаряжение возле дома и накрыли его брезентом.
За чаем главной темой обсуждения троих наблюдателей стала, разумеется, наружность шофера. То, что это слишком уж маскарад, Бридон утверждал с несвойственной ему убежденностью:
— Конечно, обычный подход тут неприменим. В ординарных случаях загримированный персонаж непременно себя выдаст, если только не полноценный актер. Он понимает, что выглядит странно, и потому все его жесты, мимика (насколько их можно видеть) неестественны. Но шофер чуть ли не единственный человек на свете, у кого отличный предлог сохранять почти полную неподвижность и иметь непроницаемый вид; это племенной признак. Так что у меня нет ничего конкретного против нашего друга с рыжими усами, кроме, пожалуй, того, что лицо у него чуть-чуть слишком блестело. Но если исходить из вероятности, много шансов, что у подлинного шофера совсем другое лицо. Такого просто не бывает.
— Странно, — задумчиво пробормотал мистер Палтни, — но профессия, которую избирает человек, непосредственно влияет на его волосяной покров. Попробуйте-ка найти бородатого носильщика! Во времена моей молодости извозчики любили усы еще долго после того, как они вышли из моды; но уход за автомобилями и управление ими почти везде вывело гладко выбритый человеческий тип. Да, мистер Летеби эксцентричен, однако даже ему вряд ли удалось бы найти шофера — постоянного, по крайней мере, — с такой ярко выраженной внешностью нигилиста.
— Но у нас нет доказательств, что он регулярно прибегает к его услугам, — заметила Анджела. — Летеби мог прихватить его на пару часов просто ради внешности. Я бы очень огорчилась, если бы борода оказалась фальшивой. Она придает шоферу такой трогательный вид.
— Он, однако, умеет держать руль, — задумчиво проговорил Майлз. — Значит, его не просто подобрали абы где. И ему известна дорога к острову Эрран, значит, он либо из местных, а тогда миссис Макбрейн узнала бы его, либо умеет читать карту. Его манера вождения, несомненно, намного подлиннее лица. Нет, шансов на грим настолько больше, что нам придется принять эту версию. А коли мы ее принимаем, встает очевидный вопрос: на черта ему грим?
— Да иди ты со своим гримом! — воскликнула Анджела. — Черт подери, Майлз, ты не имеешь права думать, что всякий, кто попадается тебе на гадаза, закоренелый преступник, с дьявольской ловкостью заметающий следы и всякое такое. У Вернона Летеби очень скверное чувство юмора, вот и все. Он думает, что если обставит абсурдную экспедицию штучками в духе мюзик-холла — килты, хаггисы[104], — то повеселит авторов фельетонов и позлит славных жителей округи. Он просто ни на кого не похож — из тех, кого ты встречал по долгу службы, я хочу сказать. И, пытаясь найти рациональное объяснение его действиям, ты забредешь бог знает куда. Он не умеет шутить. Попытайся с самого начала не совершить главной ошибки, не принимай его всерьез.
— О, это все мне прекрасно известно, — кивнул Бридон. — Единственная серьезная проблема Летеби в том, что его не утопили сразу же, как он родился. Но он не сумасшедший. Кошка отлично знает, чье мясо ест, он не станет страховаться у «Бесподобной» просто ради забавы. Поэтому всегда остается возможность, что самые безумные штучки он выкидывает с умыслом; разгадать их тем сложнее, что на вид они совершенно сумасшедшие. Он мог вырядить своего компаньона Гаем Фоксом[105] смеха ради. Но возможно, и потому, что его могли узнать, а Летеби этого не хотел.
— Ты ведь не думаешь, что он хотел упрятать под грим этого своего Хендерсона? Пару недель назад его портрет был во всех газетах. А если он потихоньку притащил Хендерсона на остров, сделав вид, будто тот еще в Лондоне?
— Да, черт возьми, воображение заводит тебя слишком далеко. Ты исходишь из того, что Летеби знает, что мы за ним наблюдаем, а он, ей-богу, этого не знает. А если знает, то, скорее всего, сочтет целесообразным как раз обратное: сделать вид, что Хендерсон здесь, в то время как на самом деле он бог знает где. Летеби вполне может рассчитывать, что мы решим так, как ты: краснощекое чучело за рулем — переодетый Хендерсон. А Хендерсон тем временем делает свое черное дело совсем в другом месте.
— Для меня это слишком сложно. Но как бы то ни было, чего целый день ломать голову, когда вечером мы узнаем, приедет Хендерсон поездом или нет. Может, мне удастся осторожно выведать у миссис Макбрейн, ждали ли они шофера. Его же надо устраивать на ночлег.
— Думаю, неплохая идея. Однако мне надо закончить пасьянс, так что я отправляюсь в наблюдательный пункт, заодно прослежу, поедет ли кто-нибудь встречать вечерний поезд. Полагаю, вам с Палтни лучше пока не высовывать носа.
Впечатление создавалось, что прибытие Хендерсона ожидалось в полном соответствии с программой. В назначенный час негромкий звук клаксона на подъездной аллее, ведущей от дома к мосту, заставил Бридона подойти к окну. На сей раз представление давал только шофер-клоун, не прилагавший никаких усилий к тому, чтобы превратить поездку на вокзал в торжественную церемонию. Окна машины были так же закрыты, и так же не имелось возможности как следует его рассмотреть. Бридон, задумчиво хмуря лоб и провожая взглядом автомобиль, был вознагражден случаем еще кое-что увидеть. У моста появился Летеби собственной персоной; он был без шляпы и, казалось, просто вышел прогуляться вечерком. Пару минут он постоял, облокотившись на перила, затем двинулся по тропинке и исчез за деревьями. Знал ли он, что за ним наблюдают из домика садовника, или привык к тому, что за ним наблюдают? Если так, то его движения были восхитительно продуманы и скрывали намерения; он не оборачивался, не слишком часто осматривался, не спешил, не медлил. Спектакль, отлично поставленный спектакль.
Анджела утащила Палтни на прогулку; ждать машину из Инвернесса, куда она предположительно направилась, раньше, чем через час с лишним, не приходилось.
