class="empty-line"/>
— А не хотели бы вы поработать не на Classis Libera, а на Пустынных Странников? База на "Пентакле", все расходы за счёт… капитула, на благотворительность вы сможете перечислять вдвое больше.
Нераж снова попробовал улыбнуться, но уголки губ предательски поползли вниз. Он ответил:
— Нет, благодарю. Этот этап жизни для меня закончен. Меня здесь больше ничего не держит.
Авраам хотел сказать что-то ещё, но Нераж продолжил:
— Пятикратно, десятикратно, да хоть стократ больше, я и близко не хочу подходить к этим людям. Быть с ними где-то рядом.
Кто-то из рабочих и техноадептов услышал сказанное. Пилот рыцарских доспехов приковал к себе их внимание. Нераж заметил это и поспешил добавить:
— Никого из вас не хотел обидеть. Вы стали мне родными. А вам, — Нераж обратился к Аврааму, — я вообще обязан жизнью. И всё-таки… вы должны понять.
Авраам сжал зубы так, что кожа натянулась на скулах, желваки играли, но через несколько мгновений он всё-таки вздохнул и проговорил:
— Позвольте хотя бы помочь вам с переездом на новое место. Я полагаю, вы связались с номархом?
Нераж кивнул и ответил:
— Спасибо, но мне не нужно долго собираться. И да — господин Мнефсей согласился помочь с транспортировкой и ремонтом доспехов.
Так и закончилась история рыцаря в составе Classis Libera. Не только для Георга жизнь идёт по спирали со всеми невероятными взлётами и жуткими падениями.
Был Нераж гол как сокол с разбитыми доспехами и потрёпанным кораблём. Прошли годы, и немногое изменилось. Да, "Миссионер" сейчас в хорошем состоянии, но предположу, что Нераж бы предпочёл потрёпанный корабль, а не разбитое сердце.
Не самое лучшее окончание истории о любви, но бывает и такое.
Глава 26 — "Вкус победы"
Аннотация: штурм города-улья — тяжёлая задача. И пусть в компании Георга Хокберга много специалистов, кто занимался подобным делом всю жизнь, но противник постоянно преподносит сюрпризы.
1
— Подпись здесь, здесь и здесь.
Георг указал, где именно, и улыбнулся во все тридцать два зуба. Не у каждого молодого человека можно увидеть такое богатство, — Георг представлял собой ходячую рекламу омолаживающих процедур.
У Туонелы кожа натянулась на скулах. Она поглядела на Георга исподлобья, но ничего не сказала. Вздохнула, взяла протезом перо, обмакнула в чернила и оставила на бумагах несколько росчерков.
Больше никакой временной или дешёвой аугметики. Протез у Туонелы высшего качества, не сразу догадаешься, что рука искусственная. Да, синтетическая кожа немного не подходила по тону, словно Туонела загорала в оперной перчатке до локтя, но всё равно… Мастера инквизиции имитировали бледно-зелёные вены под кожей и даже посадили едва заметный волосяной покров. Человек со стороны, увидев подобную работу, подумал бы о клонировании, и Туонела могла бы заказать себе новую клонированную конечность, если бы не полевые условия, война вообще.
Протез Георга, напротив, выглядел просто, даром что обошёлся примерно во столько же тронов, сколько стоит аугметическое чудо, описанное выше. Протез работал на образ. Георг не только на меня полагался, но и сам создавал миф вокруг своей персоны.
Последний раз он участвовал в бою почти семь лет назад во время посещения Вайстали, но выглядел ещё как браво. Не каждый солдат, израненный во время сражения за улей Осинея, весь грязный, с серым лицом, пустым взглядом, мешками под глазами и выбитыми зубами попадёт на плакаты, а Георг Хокберг со временем точно на них окажется.
Лицо войны.
Туонела растопила сургуч и пролила несколько густых красных капель на документы, чтобы потом закрепить их личной печатью.
Георг снова улыбнулся, поднялся, хотел было махнуть шляпой на прощание, но Туонела выдавила:
— Сядьте.
— Что-то случилось?
— Случилась вторая битва за небо Хелги-Воланты, господин Хокберг.
— Но ведь всё закончилось хорошо, не так ли? — Георг подмигнул собеседнице.
— Как сказать… — Туонела вздохнула. — Номарх Мнефсей отправляет "Клинок Минояры" домой, на Александрию. Коммодор Вер-Кризза тоже постоянно твердит о том, чтобы отремонтировать "Адмирала Дерфлингера".
Георг перестал улыбаться. Туонела продолжала:
— Короче говоря, оставшаяся эскадра недостаточно сильна, чтобы поддерживать блокаду. Нужны ещё корабли.
Георг забарабанил пальцами по столу, всплеснул другой рукой и произнёс:
— Я и так делаю всё, что могу!
— А я считаю, что вы можете выделить ещё два военных корабля. Нужен крейсер и фрегат, а лучше пара крейсеров.
— Так я оголю свой конвой.
— Мы все рискуем на этой войне.
Георг откинулся на спинку кресла, отвёл взгляд, обхватил челюсть, а потом снова посмотрел на инквизитора и произнёс:
— Мне кажется, вы не понимаете. Нападения пиратов не закончились в нулевых. Они происходят постоянно, возможно, даже прямо сейчас!
Туонела и глазом не моргнула.
— И не дай Бог-Император, — Георг потряс пальцем, — чтобы это нападение завершилось их победой! Я обанкротиться могу!
— Мы все можем потерпеть неудачу и погибнуть вместе с Империумом, — произнесла Туонела. — Империум для меня, как и для любого другого верного слуги Трона, — высшая ценность. Деньги же — просто пыль.
— Деньги — это кровь войны! — воскликнул Георг.
Несмотря на все резкие взмахи и повышенный тон собеседника, выражение лица Туонелы оставалось каменным. Она сказала:
— Только что ваша компания стала крупнейшим подрядчиком вооружённых сил целого сектора, наряду с Тангирой-III или, например, Лодзис-Дуплитас. Частная. Компания, — повторила Туонела медленнее и отчётливее, — в одном ряду с мирами-кузнями. Но вам всё мало, не правда ли? — Она поморщилась.
Георг не ответил, дышал часто, его ноздри широко раздувались. Туонела прищурилась и проскрежетала:
— Ваш ответ?
Георг подумал:
"Мне что ли этот ваш сраный Крестовый Поход больше всех нужен?!"
Туонела, наверное, подумала:
"Ах ты, мелкий торгаш! Обогатиться решил?! Только попробуй хоть слово против сказать, я тебя на месте удавлю!"
Георг не выдержал свинцового взгляда, вздохнул и ответил:
— Слушаюсь и повинуюсь, госпожа инквизитор.
— Свободны.
Георг настолько погрузился в мысли, что вспомнил о драгоценных документах уже на выходе из кабинета. Вернулся, взял бумаги, ещё раз попрощался с Туонелой и направился в десантный отсек.
У стен есть уши, особенно на корабле агентов Святой Императорской Инквизиции, а поэтому Георг сказал "сука" исключительно про себя и всё равно переглянулся, вдруг кто подслушал.
2
Георг хотел предельно затянуть с выполнением приказа инквизитора до тех пор, пока не получил бы последнее предупреждение
