49. (1) С глубокой древности девять городов Ионии[23] имели обычай проведения огромного жертвоприношения Посейдону в пустынной области вблизи места под названием Микале. Позже, однако, в результате разразившейся войны в этих краях, так как они были не в состоянии проводить Панионии здесь, они перенесли праздничное собрание в безопасное место вблизи Эфеса. Отправив посольство в Дельфы, они получили оракул, предписывающим им сделать копии древних алтарей предков в Гелике, которая была расположена там, что когда-то было известно как Иония[24], но теперь известно как Ахайя. (2) Так ионяне в повиновении оракулу послали людей в Ахайю, чтобы сделать копии, и они выступили перед Советом ахейцев и убедили дать то, что они просили. Жители Гелики, однако, которые имели древнее присловье, что они пострадают от опасности, когда ионийцы будут совершать жертвы на алтаре Посейдона, приняв в расчет оракул, выступили против ионийцев в вопросе о копиях, заявив, что святилище является не общим достоянием ахейцев, но их частной собственностью. Жители Буры вместе с ними также приняли участие в этом. (3) Но так как ахейцы общим указом дали согласие, ионийцы принесли жертвы на алтаре Посейдона, как предписывал оракул, но народ Гелики расшвырял священное имущество ионийцев и захватил их представителей[25], таким образом, совершив святотатство. Именно из-за этих деяний, говорят, Посейдон в гневе навлек разрушения на города нарушителей посредством землетрясения и наводнения. (4) Как утверждают, это гнев Посейдона выплеснулся на эти города, и этому есть явные доказательства: во-первых, определенно известно, что власть над землетрясениями и наводнениями принадлежит этому богу[26], а также по древнему поверью, полуостров Пелопоннес был жилищем Посейдона; и эта страна, в известном смысле, считается посвященной Посейдону, и, вообще говоря, все города Пелопоннеса чествуют этого бога больше, чем любого другого из бессмертных. (5) Кроме того, Пелопоннес имеет под поверхностью огромные пещеры и обладает подземными скоплениями проточной воды. Действительно, две реки имеют явные подземные течения; одна из которых, фактически, недалеко от Феней, засасывается под землю, и в прежние времена полностью исчезла, поглощаемая подземными пещерами, а другая, рядом со Стимфалами[27], ниспадает в пропасть и течет на протяжении двухсот стадий под землей, а затем изливается в городе аргивян. (6) В дополнение к этим заявлениям, праведники еще говорят, что, за исключением тех, кто совершил святотатство, никто не погиб в катастрофе[28]. В отношении случившихся землетрясения и наводнения мы будем довольствоваться тем, что уже сказано.
50. (1) Когда Акисфен был архонтом в Афинах, римляне избрали восемь военных трибунов с консульской властью: Луция и Публия Валерия, Гая Теренция, Луция Менения, Гая Сульпиция, Тита Папирия, и Луция Эмилия, и элейцы праздновали сто вторую Олимпиаду, на которой Дамон из Фурий победил в забеге на стадию. (2) Во время срока их полномочий, после того как лакедемоняне удерживали первенство в Греции почти пятьсот лет, божественное знамение предсказало утрату ими владычества; так как на небесах был виден в течение многих ночей большой пылающий светоч, который был назван из-за его формы "пылающий луч"[29], а чуть позже, к всеобщему удивлению, спартанцы потерпели поражение в великой битве и безвозвратно потеряли свое превосходство. (3) Некоторые ученые приписывают происхождение светоча естественным причинам, выразив мнение, что такие явления происходят по необходимости в назначенное время, и что в этих вопросах вавилонские халдеи и другие астрологи преуспели в точных пророчествах. Эти люди, мол, не удивляются, когда такие явления имеют место, но скорее - если их нет, поскольку каждое отдельное созвездие имеет свой особый цикл, и они завершают эти циклы посредством вековых движений по назначенному пути. Во всяком случае, сообщают, этот светоч имел такой блеск и свет был такой силы, что отбрасывались тени очень похожие на отбрасываемые Луной.
(4) В это время Артаксеркс, Царь персов, видя, что греческий мир снова в смятении, отправил послов[30], призывая греков уладить свои междоусобные войны и учредить общий мир в соответствии с заветами[31], как они сделали ранее. Все греки охотно приняли это предложение, и все города согласились на всеобщий мир, за исключением Фив[32]; ибо фиванцы одни, занятые приведением Беотии под единый союз[33], не были допущены греками из-за общего решения давать клятвы и заключать договора в каждом городе[34]. Итак, оставшись вне договора как и прежде, фиванцы продолжали удерживать Беотию как единую конфедерацию, им подвластную. (5) Лакедемоняне, раздраженные этим, решили вести большую армию против них, как против общего врага, ибо они смотрели крайне ревниво на их растущую мощь, опасаясь, что руководя всей Беотией, они могут разрушить спартанскую гегемонию, как только подвернется возможность. Так как они постоянно упражнялись в гимнастике и имели большую телесную силу, и так как они были по природе воинственны, то были они отнюдь не последние храбрецы среди греков. (6) Еще у них были вожди, выдающиеся своей доблестью, величайшими из которых были три человека: Эпаминонд, Горгид и Полопид[35]. Город фиванцев переполнялся гордостью от славы своих предков в героическую эпоху и стремился к великим свершениям. Поэтому в тот год лакедемоняне готовились к войне, призвав в армию как собственных граждан, а также своих союзников.
51. (1) Когда Фрасиклеид был архонтом в Афинах, римляне избрали восемь военных трибунов с консульской властью: Публия Мания, Гая Эренуция, Гая Секста, Тиберия Юлия, Луция Лавиния, Публия Трибония и Гая Манлия, и еще Луция Анфестия[36]. В течение срока их полномочий, фиванцы, поскольку они не заключили перемирие, были вынуждены в одиночестве вести войну с лакедемонянами; так как не было города, который мог бы законно присоединиться к ним, потому что все приняли всеобщий мир. (2) Лакедемоняне, так как фиванцы были в изоляции, решили бороться с ними и низвести Фивы до полного рабства. А так как лакедемоняне делали свои приготовления не скрываясь, а фиванцы были лишены союзников, всяк полагал, что они будут легко побеждены спартанцами. (3) Соответственно, некоторые греки, которые были дружелюбны к фиванцам, сочувствовали им в связи с угрозой поражения, а те, кто были в ссоре с ними, были вне себя от радости при мысли, что Фивы в один миг будут порабощены. Наконец лакедемоняне, когда их огромная армия была готова, предоставили командование своему царю Клеомброту[37], и в первую очередь отправили послов в Фивы, приказывая фиванцам разрешить всем беотийским городам быть независимыми, народам Платей и Феспий[38], и вернуть земли бывшим владельцам. (4) Когда фиванцы ответили, что они никогда не вмешивались в дела Лаконии и спартанцы не имеют права касаться таковых в Беотии (таков был смысл их ответов), лакедемоняне немеденно послали Клеомброта с армией против Фив; и союзники спартанцев жаждали войны, уверенные в том, что не будет никаких столкновений или битв, но что они завладеют беотийцами без борьбы.
52. (1) Спартанцы, соответственно, продвинулись до Коронеи, где расположились станом и ждали опоздавших союзников. Фиванцы, ввиду присутствия противника, сперва постановили отправить жен и детей ради безопасности в Афины, затем выбрали Эпаминонда стратегом и передали ему командование на войне, дав в качестве советников шесть беотархов. (2) Эпаминонд, имея призванных к бою всех военнообязанных фиванцев и других беотийцев, которые были готовы и обучены, вывел из Фив свою армию, насчитывающую всего не более шести тысяч. (3) Когда солдаты выступали из города, многим показалось, что неблагоприятные предзнаменования явились армии. Ибо у ворот Эпаминонд встретил слепого глашатая, который, призывая к возвращению беглых рабов, так как это было принято[39], выкрикивал предупреждения не забирать их из Фив и не похищать их, но доставить домой и держать под охраной. (4) Тогда старики среди тех, кто слышал глашатая, сочли это знамением будущего; но молодежь хранила молчание, чтобы проявлением малодушия не заставить Эпаминонда отменить поход. Но Эпаминонд ответил тем, кто говорил ему, что он должен соблюдать приметы:
Знаменье лучшее всех - лишь одно: за отчизну сражаться.[40]
(5) Хотя Эпаминонд изумил осторожных своим решительным ответом, второе знамение представилось еще более неблагоприятным, чем предыдущее. Ибо когда писарь (γραμματεὺς) вышел с копьем и с лентой, привязанной к нему, и передавал приказы штаба, поднялся ветер, и так случилось, лента порвалась о копье и обвилась вокруг плиты, которая лежала над могилой, а там были похоронены какие-то лакедемоняне и пелопоннесцы, которые погибли во время похода Агесилая. (6) Некоторые старики, которые опять-таки случайно оказались там, настоятельно требовали от начальства отступить перед лицом явного сопротивления богов; но Эпаминонд, не удостоив их ответа, повел свою армию, думая, что в данном вопросе соображениям благородства и заботам о справедливости следует отдать предпочтение над причинами предзнаменований. (7) Соответственно Эпаминонда, который был обучен философии и разумно применял принципы своей подготовки, в тот момент сильно осуждали, но позже в свете его успехов, стали считать, что он преуспел в военной хитрости и принес величайшую пользу своей родине. Ибо он немедленно вывел свою армию, заранее захватил проход у Коронеи, и расположился там лагерем.
