[69] При Левктрах см. гл. 53.
[70] См. глава 88.
[71] См. глава 38.2.
[72] «Благородный» используется в политическом смысле: «консервативный», хотя, несомненно, Диодор думал, что они были действительно благородные.
[73] Фиалея, на юго–западе Аркадии. Древнее название Фигалия, которое позже вернулось в употребление.
[74] Геры, Аркадийский город, недалеко от границы с Элидой, по дороге из Аркадии в Олимпию.
[75] Beloch, Griechische Geschichte2 3.1.174, прим. 2, 4) относит эти случаи партийной борьбы к периоду после Левктр. Аналогично Glotz (3,151, прим. 22). См. Исократ, Архидам, 64-69.
[76] Другие отчеты: Непот, Ификрат, 2.4; Трог, Пролог 10; Плутарх, Артаксеркс, 24; Полиэн, 3.9. 38, 56, 59.
[77] См. глава 29.3-4 о призыве Ификрат на службу Артаксерксом.
[78] Позже Санкт–Джин д'Акко, или просто Акко.
[79] 12.000 у Непота.
[80] Весна 373 г. до н.э. как раз перед разливом Нила (Гл. 43.4). Осенью Ификрат уже был в Афинах, где он был избран стратегом (Гл. 43.5-6).
[81] См. Диодор 1.33.5 и далее.
[82] См. Диодор 1.50.3 и далее.
[83] См. Диодор 1.39.
[84] Когда в 392 г. до н.э. спартанец Анталкид отправился к Тирибазу, сатрапу Ионии, чтобы прибегнуть к помощи Персии против растущей мощи Афин, Тирибаз арестовал Конона (Ксенофонт, Hell. 4.8.16; Диодор 14,85), который действовал по доверенности Фарнабаза. По словам одного автора Конон был казнен персами в тюрьме, согласно другому, он нашел убежище у Эвагора на Кипре, где и умер от болезни.
[85] См. H. W. Parke, Greek Mercenary Soldiers, 79 и след., который цитирует этот отрывок и поддерживает Диодора в том, что «он относит снаряжение пельтаста как облегчение, введенное в отрядах гоплитов». См. также Непот, Ификрат, 1. 3-4.
Главы 45–56. Война между Спартой и Фивами, закончившаяся победой фиванцев при Левктрах.
Переводчик: Мещанский Д.В. Agnostik.
45. (1) Поскольку теперь по всей Греции некоторые государства впали в беспорядки из-за непривычной формы правления, и множество восстаний происходило по среди общей анархии, лакедемоняне оказывали помощь тем, кто пытался установить олигархию, в то время как афиняне поддерживали те группы, которые придерживались демократии. (2) Оба этих государства соблюдали перемирие[1] очень короткое время, но потом, действуя совместно со своими присоединившимися городами, возобновили войну, больше не признавая обусловленного всеобщего мира. Так случилось, что в Закинфе народная партия, будучи недовольна и полна негодования к тем, кто осуществлял правление во время господства лакедемонян, отправили их всех в изгнание...[2] Эти закинфяне, получив убежище у Тимофея Афинянина, заведующего флотом, присоединили свои морские силы и сражались с ним. (3) Соответственно, они, сделав его своим сообщником, были доставлены на остров и захватили крепость на берегу моря, которую они называли Аркадия[3]. Используя ее в качестве базы и имея поддержку Тимофея, они наносили ущерб горожанам[4]. (4) И когда закинфяне запросили у лакедемонян помощи, последние сначала отправили послов в Афины, чтобы обвинить Тимофея; но потом, видя, что афинский народ благоволит изгнанникам[5], собрали флот, и, укомплектовав двадцать пять триер, отдав их под команду Аристократа[6], послали на помощь закинфянам.
46. (1) В то время как происходили эти события, некоторые сторонники лакедемонян на Коркире восстали против демократии и призвали спартанцев направить флот, обещая передать им Коркиру. Лакедемоняне, сознавая большое значение, которое имела Коркира для претендентов на морское могущество, поспешили сами завладеть этим городом[7]. (2) Таким образом, они сразу же направили к Коркире двадцать две триеры, отданных под команду Алкида. Они делали вид, что эта экспедиция отправлена в Сицилию, с тем чтобы быть принятыми как друзья коркирянами, а затем с помощью изгнанников занять город. (3) Но коркиряне, раскрыв замысел спартанцев, бдительно охраняли город и отправили послов в Афины за помощью. Афиняне постановили оказать помощь коркирянам и закинфским изгнанникам, и послали в Закинф в качестве стратега Ктесикла, командовать изгнанниками, и готовились направить флот в Коркиру.
(4) Пока происходили эти события, платейцы в Беотии, держась за союз с афинянами, послали к ним за солдатами, решив передать свой город афинянам. На это беотархи[8] пришли в ярость на платейцев и желая предотвратить приход союзных войск из Афин, немедленно привели значительную армию против платейцев[9]. (5) Они достигли окрестностей Платей когда нападения никто не ждал, так что большое число платейцев были захвачены на полях и уведены кавалерией, тогда как остальные, кто бежал в город, не имея помощи от союзников, были вынуждены заключить соглашение, приятное врагам, а именно: они были обязаны покинуть город со своим движимым имуществом и никогда больше не ступать ногой на беотийскую землю. (6) В этой связи фиванцы, срыв полностью Платеи, также разграбили Феспии[10], которые чуждались их. Платейцы с женами и детьми бежав в Афины, получили полные гражданские права[11] в знак расположения афинского народа.
Таково было положение дел в Беотии.
47. (1) Лакедемоняне назначили стратегом Мнасиппа[12] и приказали ему следовать на Коркиру с шестьюдесятью пятью триерами, его войско состояло из пятнадцати сотен солдат. Причалив к острову, он принял изгнанников, потом зашел в гавань и захватил четыре корабля, три оставшиеся корабля бежали к берегу, где они были сожжены коркирянами, с целью предотвращения попадания в руки врага. Он также разбил своею пехотой отряд на суше, который захватил какой-то холм, и всецело застращал коркирян. (2) Афиняне, какое-то время назад отправили Тимофея, сына Конона, с шестьюдесятью кораблями на подмогу Коркире. Он, однако, прежде чем вступиться за их интересы, плавал в районе Фракии. Здесь он призвал многие города вступить в союз, и добавил тридцать триер к своему флоту. (3) В этот момент, потому что слишком опоздал подать помощь Коркире, он был сначала лишен командования в результате потери популярности. Позже, однако, когда он плыл вдоль аттического побережья Афин, привезя с собой большое число посланников от государств, которые были готовы заключить союз с Афинами, имея дополнительно тридцать триер в составе флота, и приведя весь флот к отменной боеготовности, народ раскаялся и восстановил[13] его в должности. (4) Кроме того, они снарядили дополнительно сорок триер, так что в целом у него было сто тридцать кораблей; они также предоставили обильные запасы продовольствия, военные машины, и другие предметы, необходимые для войны. Для безотлагательного исполнения спасения, они выбрали Ктесикла[14] стратегом и послали его с пятью сотнями солдат на помощь Коркире. (5) Он скрытно прибыл туда ночью и пристал в Коркире незамеченный осаждающими. Найдя жителей города в раздорах друг с другом, а заведование военными вопросами скверным, он уладил разногласия, уделил большое внимание делам города, и воодушевил осажденных. (6) Сначала, в неожиданном нападении на осаждающих он убил около двухсот, а затем и в большом бою убил Мнасиппа и не мало других. Наконец, он окружил и осадил осаждающих, и добился большого одобрения[15]. (7) Война за обладание Коркирой была практически закончена, когда приплыл афинский флот со стратегами Тимофеем[16] и Ификратом. Они, явившись слишком поздно для критических событий, не добились ничего достойного упоминания, кроме того, что, напав на несколько сицилийских триер[17], которые Дионисий направил под командованием Киссида и Криниппа оказать помощь своим союзникам лакедемонянам, они захватили их вместе с экипажами, всего девять кораблей. Продав пленных в качестве добычи, они собрали более шестидесяти талантов, которые выплатили своим войскам[18].
(8) Пока происходили эти события, на Кипре евнух Никокл[19] убил царя Эвагора и завладел царской властью над саламинянами; а в Италии римляне, выстроившись в битве против пренестинцев[20], разбили их и убили почти всех своих противников.
48. (1) Когда Астей был архонтом в Афинах, римляне избрали шесть военных трибунов с консульской властью: Марка Фурия, Луция Фурия, Авла Постумия, Луция Лукреция, Марка Фабия, и Луция Постумия. Во время срока их полномочий мощные землетрясения произошли в Пелопоннесе, сопровождаемые приливными волнами, которые поглотили открытые пространства и города способом водящим за пределами доверия; ибо никогда прежде такие бедствия не выпадали греческим городам, никогда целые города вместе с жителями не исчезали в результате некой божественной силы, сеющей разрушения и погибель человеческому роду. (2) Степень разрушений была увеличена временем возникновения; ибо землетрясение случилось не днем, когда была бы возможность пострадавшим помочь самим себе, но удар пришелся на ночь, так что когда дома рухнули и рассыпались от силы толчков, народ, вследствие темноты, неожиданности, и замешательства, причиненного событием, не имел сил бороться за жизнь. (3) Большинство из них попали под рухнувшие дома и погибли, но когда настал день, некоторые выжившие бросились из руин и, когда они думали, что избежали опасности, то встретились с большей и еще более невероятной опасностью. Море поднялась до огромной высоты, и волна, вздымающаяся еще выше, смыла и утопила всех жителей вместе с их родными землями. Два города в Ахайе вынесли удар этой катастрофы, Гелика и Бура[21], первый из которых, как имело место, до землетрясения удерживал первенство среди городов Ахайи. (4) Эти бедствия были предметом многочисленных дискуссий. Естествоиспытатели прилагали усилия объяснить такие случаи не божественным провидением, но некими естественными условиями, определенными необходимыми причинами, тогда как те, кто настроен поклоняться божественной власти, дают некие благовидные причины возникновения, утверждая, что катастрофа была обусловлена гневом богов на тех, кто совершил святотатство. Этот вопрос я также постараюсь осветить подробно в специальной главе моей истории[22].
