— Дим, — дождавшись, пока он поест, она присела напротив, — мне нужно с тобой поговорить…
— Давай, не сегодня, хорошо? — он строго посмотрел на неё своими синими-пресиними глазами, — На сегодня с меня разговоров хватит.
— Но ведь завтра ты снова уйдёшь на целый день…
— Значит, поговорим послезавтра, — он встал из-за стола и, как будто вспомнив о чём-то, спросил, — Кстати, что тебе сказали в больнице?
— А разве это тебя интересует? — неожиданно для самой себя, она горько усмехнулась.
— Если спрашиваю, значит, интересует.
— Сказали, что это не фарингит и не ангина, а, скорее всего, результат стресса. Голос должен восстановиться, но когда — никто не знает.
— То есть? — он нахмурился, — Разве так бывает?
— Видимо, бывает, — развернувшись, прошла из кухни в ванную и, приготовив в детской ванночке воду, вернулась в их комнату. Валерка вовсю наползавшись по манежу, пытался встать на ножки, но то и дело падал. По обыкновению, он совсем не плакал, только кряхтел и улыбался Диме, который, присев на корточки, пытался помочь сыну, держа его за одну ручку.
— Пойдём купаться, — взяв ребёнка на руки, Наташа уже собралась выходить из комнаты, когда Дима её окликнул.
— Подожди, — он жестом попросил её задержаться и, достав из ящика стола какой-то свёрток, протянул ей, — вот. Возьми, это твои деньги.
— Какие деньги? — она устало посмотрела на него, и Дима про себя отметил, что она очень осунулась за последние несколько дней.
— Твои новогодние гонорары. Лапин сегодня передал. А вот это, — он достал второй свёрток, поменьше, — это Валерке, на новый манеж, о котором ты говорила. Я уеду на днях, так что, если увидишь, купи сама. Там и на доставку хватит.
— Хорошо, — она взяла оба свёртка, — спасибо.
— И что это значит? — глядя, как она кладёт большой свёрток назад, в тот же ящик, Дима снова строго посмотрел на жену.
— Мне не нужны деньги.
— Наташа, что за детский сад?
— Это не детский сад. Ты оплатил папе операцию. Вот, это часть твоих потраченных денег. Когда я смогу вернуть остальные — не знаю… Но, хотя бы часть…
— Что ты делаешь?..
— Я?! — она посмотрела на него глазами, полными слёз, — Я иду купать Валерика…
…Пройдя в ванную, она закрыла за собой дверь и, посадив Валерку в воду, дала волю слезам. Ей было ужасно обидно, что он вот так, демонстративно, подчёркивает их разрыв…
… Держа ребёнка на весу, Наташа поливала его тёплой водичкой и старательно, сквозь слёзы, улыбалась в ответ — купаться Валерка любил, и ежевечерние водные процедуры у них всегда проходили весело… Она вспоминала, как ещё совсем недавно они с Димкой в четыре руки наперебой мыли своего любимого Валерика, который, суча полненькими, в перевязочках, ножками, с весёлым хохотом обрызгивал их с ног до головы…
Она поймала себя на мысли, что снова, как когда-то, счастливые минуты — лишь в воспоминаниях… Вот уже несколько дней, как Дима не купает вместе с ней сына… Нет, он не переставал его любить… Он любит Валерку, иногда ей кажется, что он любит ребёнка с каждым днём всё больше: теперь он возится с ним целыми вечерами, когда приезжает домой… Но вот купать его приходится ей одной… Дима больше не хочет быть рядом с ней… Она надеялась, что он отойдёт, и ни помирятся… Но прошло уже несколько дней, а в его отношении к ней ничего не изменилось…
…Надев наушники, Дима сидел за синтезатором в углу их комнаты, и Наташа, почти с головой укрывшись тёплым одеялом, закусив губу, смотрела в небольшую щёлку на его спину… Она уже лежала в постели, когда он неожиданно вошёл и сел за своё рабочее место… Слабый свет ночника едва рассеивал ночную темноту, и он играл по памяти, отключив внешний звук… Наташка смотрела на него, и слабая надежда, что вот сейчас он встанет и придёт к ней, всё же теплилась в её душе… Но Дима всё играл и играл… Наконец, не выдержав, она набралась решимости и, подойдя сзади, положила ладони ему на плечи…
Прекратив играть, он, тем не менее, остался сидеть неподвижно, и ей в какой-то момент показалось, что он просто ждёт её дальнейших действий…
Обойдя стул, она опустилась на корточки и положила голову ему на колени.
— Димочка… прости меня… — он почувствовал, как что-то горячее растекается по колену.
Она ждала, что он обнимет её, но вместо этого он встал и, приподняв её саму, молча подвёл к кровати, уложил и укрыл одеялом. После чего так же молча выключил инструмент и вышел из комнаты, закрыв за собой дверь…
* * *
— Спасибо, ребята, — изображая смущение, Кристина прощалась с навестившими её молодыми людьми, — так приятно, что не забыли… Спасибо!
— Не за что, поправляйтесь, — весело галдели на прощание парни и девчонки, — до свидания!
— До свидания, — она взмахнула рукой, но, остановив взгляд на одной из девушек, вдруг сделала жест рукой, — Света, а тебя я попросила бы остаться…
— Меня?! — удивлённо переспросила Света, бэк-вокалистка продюсерского центра и напарница Алёны.
— Да-да, тебя, — кивнула Кристина, — пусть девочки идут, а ты останься. Мне нужно с тобой поговорить.
— Хорошо, — настороженно посмотрев на неё, девушка вернулась в палату.
— Присаживайся, — дождавшись, пока за последним из гостей закроется дверь, Кристина кивнула на стул, — у нас с тобой будет долгий разговор.
— А что случилось? — побледнев, спросила Света пересохшими от нахлынувшего волнения губами.
— Я думаю, ты догадываешься, — глядя исподлобья, Кристина слегка улыбалась уголками губ.
— О чём?
— Скажи, это ведь ты вымазала зелёнкой волосы Морозовой? — Кристина начала без предисловий.
— Я?! — скорее по инерции переспросила Света.
— Ты, ты, — кивнула Кристина, — и я знаю об этом наверняка. Можешь даже не отпираться.
— С чего вы взяли? — девушка казалась перепуганной и говорила не совсем твёрдо.
— Света, — Кристина подалась вперёд, — не держи меня за дурочку. Если я задала тебе вопрос, значит, у меня есть очень веские доказательства твоей вины. Просто я хочу, чтобы ты сама всё рассказала мне об этом случае.
— Я… я не знаю, о чём рассказывать… — Света упорно не хотела верить в то, что её разоблачили.
— Расскажи о том, как ты заправила зелёнку в флакон из-под духов, потом положила его в боковой карман своей старой сумки, чтобы не испачкать новую… Ты ведь купила себе новую, не так ли? — Кристина победно смотрела на девушку.
— Откуда вы знаете?! — прошептала Света, глядя на неё широко открытыми от страза глазами.
