Хьюг её любит. Даже теперь. М. С. это прекрасно знает. Марина не особенно посвящала её в тонкости их взаимоотношений. Но инициатива разрыва исходила именно от Марины. Это точно. Чужая душа потёмки. У них ведь могли быть дети… А Хьюг так и не женился. И стал тем, кем стал. А Марину до сих пор он не забыл. Он и сейчас её любит. А столько лет прошло! Оказывается, и так на свете бывает. А она ведь под конец обошлась с ним довольно жестоко. Но это было их дело. А помнит ли он себя молодым? Когда он был не таким. Когда ещё была Марина. И уже подрастала Дина. Вернуть бы прошлое хоть на миг. Нет! Мига мало, хотя бы на несколько часов… А что теперь думать о пустом? Ничего уже нельзя вернуть. Но всё же, всё же….
Всё, каждый миг рядом с ней, гордой Мариной-Елизаветой Саргон он помнит. И никогда уже не забудет. Ни её, не всего с ней хоть как-то связанного. Ибо какой-то отсвет, какая-то частичка её души остались на всём, чего она касалась. Да и даже там, где просто проходила. Навеки прекрасным осталось всё то, чего ты касалась.
Марина-Елизавета Саргон. Первая и единственная любовь человека, ставшего чудовищем. И не забывшего тебя. Когда-то готового на смерть ради тебя пойти. И настолько пережившего тебя. Злая судьба. Они созданы были друга для друга. И прекрасно смотрелись рядом.
Гордая Марина-Елизавета. И непонятый тобой человек. Так и не разлюбивший тебя. Он верен твоей памяти, так же как был бы верен тебе.
Видимо, последний рыцарь этого мира. А ведь о ком-то подобном и мечтала. И не разглядела, когда был рядом. Показалось тебе… Да какая разница, что тебе показалась, гордая Марина-Елизавета. Слишком холодной и жестокой бывала ты временами. Не упрёк это. Черта твоя. И лёд застилал твой взгляд. А через него всё видится не так, как на самом деле. В холодном месяце ты родилась. И трудно было снежной принцессе быть теплой. Но ты это умела.
Отталкивала его. А он всё равно приходил. Мечтал услышать твой зов, гордая Марина-Елизавета. Но зов так и не раздался. А он словно до сих пор ждёт. И спит. И только тебе по силам было пробудить то, чему уже никогда не проснуться.
Человек стал машиной. А могло быть иначе. Человек-то тоже со странностями. Намекал, а следовало кричать. Думали об одном и том же. И не могли облечь мысли в понятную другому форму. Не могли.
И что теперь?
Осталось одно — помнить.
Благодаря тебе обрёл любовь живший только ненавистью человек. Увидел, насколько же всё-таки прекрасен этот мир. Ибо в нём была ТЫ. И стал человек иным. И увидел свет. Твой свет. Свет в тебе. И ярче всех солнц горел для него этот свет.
И только память осталось о этом свете. Таком прекрасном! И согревающим и мертвящем одновременно. И пробуждающем и убивающем. Но всё равно, таким неотразимо прекрасном был твой свет.
И последний рыцарь тебя никогда не забудет.
Пока он жив, будет жить твой образ в его сердце.
Пока он жив…
М. С. возлежит всё в том же кресле, и в той же позе, что и вчера. Саргон обратил внимание только на злорадно-довольную физиономию. И то, что смотрит с гораздо более ядовитым прищуром, чем обычно.
— С добрым утром. Твои гвардейцы взбунтовались.
Вроде как вместо утреннего душа. Холодненького, можно даже сказать, с ледком.
— Что?!
— Что слышал, стрельбы пока нет, но казарма оцеплена. Моими спецназовцами. Так что, делай выводы и дуй туда разбираться, а то уж у меня руки чешутся из твоих дармоедов окрошку состряпать. Пока. — она помахала рукой.
Ничего не оставалось делать, как развернуться и уйти.
По дороге до казарм выяснил следующие: с утра пораньше «гвардейцы» выгнали несколько своих офицеров. По просьбе императора ему предоставили список. Он прочёл, и удивился, ибо про всех перечисленных в нём он знал, что их авторитет в гвардии равен почти нулю с переходом в область отрицательных чисел. Заявлено было, что их обратно уже не пустят, потом гвардейцы затребовали несколько бочек стандартной зелёной краски и аппаратуру для покрасочных работ.
Ничего не дали, и выставили оцепление. Подъезжая к казарме, Саргон заметил в одном из скверов разворачивающуюся на огневую позицию батарею тяжёлых миномётов. Разворачивались они мастерски. Чувствовалась, что это настоящая кадровая часть. И не «гвардейцам» в случае чего, с ними тягаться. А ящики-то вовсе не с учебными минами…
Похоже, гвардия влипла. И влипла по крупному. Прославились, нечего сказать. Впрочем, непосредственно оцепление состояло пока из солдат без оружия, правда, со щитами и резиновыми дубинками. Картину дополняют несколько пожарных машин с навешанными на лобовые стёкла решётками. В стороне можно заметить и санитарные.
К счастью, к агрессивным действиям ещё никто не перешёл.
Саргон решил идти напролом. Машина остановилась у КПП. Он вышел. Стоявшие на часах гвардейцы его без разговоров пропустили. За воротами собралась вся «гвардия» в полном составе. К удивлению Саргона, царит полная тишина, ибо обычно при подобных сборищах стоит просто дикий ор, в котором преобладают самые нецензурные выражения. «Гвардейцы» расступились. Император вошёл в центр круга. Он их не боится совершенно, определённый авторитет ещё имеется.
— В чём дело?
Молчание.
Император слегка повысил голос.
— В чём дело? Я неясно выразился?
Снова молчание.
— Повторяю свой вопрос. И добавляю, что они шутить не собираются. С их точки зрения здесь бунт со всеми вытекающими последствиями, это мне Сама так сказала — после небольшой паузы добавил для поднятия значимости сказанного. Что из себя представляет М. С. в столице ещё не позабыли. Равно как, и чего от неё можно ждать. — А ребята они крутые, сами знаете, с чувством юмора у них проблемы, и шутить они не умеют. И уже миномёты приготовили, так что лучше будет, если мне объяснят, что за хрень здесь творится. Иначе от всех от нас останутся только воспоминания. Так что с большим интересом жду объяснений, ибо общаться со 160-мм миномётами мне совершенно не хочется. Да и вам перспектива перехода в состояние котлетного фарша тоже, небось, не улыбается.
Из толпы раздался чей-то голос:
— Ну, что, братва, доигрались? Слава вперёд нас прикатила! Высокого же о нас мнения!
Чуть что — сразу за миномёты. Перебить козлов, что бы жить не мешали. Прославили себя, нечего сказать!
Император разглядел в толпе кричавшего, тем более что тот не очень и прячется. Бритый детина с впечатляющей мускулатурой, татуировкой на черепе, в камуфляжных штанах и чёрной майке. Саргон ткнул в него пальцем.
— Ты что ли заводила будешь?
Тот вышел из круга.
— Не я, но за всех говорить вполне могу.
— Я слушаю.
— Нам надоело!
— Что именно?
— Житуха такая надоело! Выставили они нас вчера они полным дерьмом, и небось, рады по уши. А мы не дерьмо, вернее, больше не желаем им быть! И мы им это докажем!
Вокруг одобрительно зашумели.
— Интересно, как?
— Как? А вот так для начала!
Он стремительно пошёл через толпу к одной из «тачанок», распахнул заднюю дверцу и вытащил оттуда ящик с бутылками. Высоко поднял, и с силой шарахнул об асфальт. Зазвенело разбитое стекло. В воздухе запахло спиртным.
Снова одобрительный шум.
— Одобряю, — сказал император, — вот только надеюсь, что этим не ограничится.
— Не ограничится, — подтвердил за всех тот детина, — назначайте других офицеров, это быдло пусть убирается обратно в столицу. Приказы тех, кто остались отныне выполняются безоговорочно. Больше никакого дерьма про нас не услышат. Так это Хозяйке и передайте. Надоело нам свиньями быть! Попробуем по человечески пожить!
— Всё это весьма похвально, но зачем вам краска понадобилась?
— Машины перекрасим. Мы, в конце концов, не бандиты!
«Вернёмся в столицу — поглядим, надолго ли вашей правильности хватит» — с мрачной иронией подумал император. Со временем улучшается только вино. Но никак не люди.
Собственно это и конец «бунта». Всё привезённое спиртное гвардейцы разбили и вылили, особо лохматые расстались со своими шевелюрами, форму по возможности довели до относительного сходства с уставной и занялись перекраской машин.
Саргон поехал обратно к М. С., хотя и твёрдо уверен, что ей и так уже в деталях известно о подавлении «бунта». Но дома её не оказалось, хм, весьма удивительно. Императору сообщили, что она отдыхает, и указали, где именно. Загородный лесопарк! М. С. отдыхающая на природе. А это вообще ни в какие ворота не лезет.
— Идите по этой тропинке, она там.
Лес как лес. Сосновый. И вроде как людьми посещается довольно часто. Судя по мусору. А ей-то что здесь понадобилось? Идти пришлось довольно долго, а день выдался жарким. Хватает комаров. Император в парадном мундире. Взопрел весь. Так что, настроение у него не улучшалось. Совершенно неожиданно, вышел на небольшой песчаный пляж. Возле воды увидел двух человек. Женщину с ребёнком. Саргон уже подумал, что свернул не туда, но приглядевшись понял, что это они.
