Когда-то почти все эти машины доставили с севера во время подавления спровоцированного кэртерцами восстания в недавно присоединенных землях. После подавления обратно их М. С. почему- то не затребовала, и они достались императорским гвардейцам… Гвардейцы, мать их.
В столице о них давно уже гуляла такая фраза: «Пьяный эмэсовец- страшнее танка, пьяный гвардеец страшнее пьяного эмэсовца».
Хотя за время восстания Саргон видел только одного пьяного эмэсовца — саму М. С., но смысл шутки всё равно оставался верным, ибо о дисциплине гвардия вспоминала только во время спец операций. В остальное же время…
Почти на каждом заседании парламента кто-либо сообщал императору о похождениях его «орлов». (Невольно вспомнилось сравнение как-то раз по пьяни брошенное М. С. «Мои гвардейцы- орлы, твои — тоже орлы, но из породы стервятников. Мои бьют дичь, твои — рвут падаль»). А император единственный человек, имеющий в гвардии хоть какое-то подобие авторитета. Подчинённые парламенту части и полиция гвардейцев попросту боятся.
Конечно, внешним видом это сборище двухметровых лбов может нагнать страху, ибо кроме всего прочего, гвардейцы славятся и полнейшим пренебрежением к форме одежды.
Кожаные куртки или жилеты у одних, старая форма или её подобие у других, новый пятнистый камуфляж М. С.-овцев у третьих, кое у кого — даже мундиры чужаков, любимейший товар контрабандистов.
Кепи, фуражки, каски, пилотки, просто пиратские повязки на головах у одних, волосы до плеч и даже ниже у других, хохол на макушке у третьих, петушиный гребень красного или зелёного цвета у четвёртых. У многих к тому же татуировки на руках, телах и головах.
Ну и солдаты! Вполне под стать им и машины. Камуфляжная окраска «гвардейцами» воспринималась только как фон для своих пьяных художеств. Тематика — довольно проста — девочки, по возможности минимально одетые и не выдерживающие никакой цензуры надписи.
На корме одного из бронетранспортеров красовалось изображение огромной задницы, и подпись «Здесь мы все сидим». На крыше командирского джипа изображение дублировалось. Выполнено с претензией на натурализм с тщательным выписыванием всех деталей, не иначе для лучшего опознания с воздуха. Изображения эти ещё из разряда самых целомудренных.
Дисциплину вне боевой обстановки «гвардейцы» презирают, а так как в центральном регионе главным источником беспокойства они и выступают, то и дисциплины в гвардии не прибавляется.
Говорить о постоянных пьянках — бессмысленно, гвардейцы попросту не просыхают буквально круглый год. Случались и поножовщины. Люди боялись жить ближе, чем в километре от их казарм. А в казармах лёгко можно было найти и торговца наркотой, и скупщика краденного, и девиц нетяжелого поведения. А от Саргона парламент добился обещания не увольнять в город больше пятисот человек за раз.
Впрочем, и этих обычно хватало. Вся полиция (численностью раз в двадцать больше), только тем и занималась, что за ними следила.
Саргон уже не раз (обычно будучи при этом сильно нетрезвым) грозился на построениях. " Вот погодите, сволочи! Возьмусь я за вас. Разгоню всех к такой-то матери. На ваше место М. С.-овцев вытребую».
Эта фраза всегда встречалась оглушительным хохотом, ибо половина из них и была когда-то
Эмэсовцами но именно была.
При подавлении восстания столичный гарнизон понёс страшные потери. Набрать новые пополнения в столице было практически невозможно. Не потому что в столице не было молодёжи, её то как раз хватало. Дело было в другом. А на вопрос М. С. «Почему?» Саргон ответил «Римскую чернь в пятом веке легче было поднять на защиту родного города, чем это быдло».
Насчёт быдла, М. С. полностью согласилась. Но и выделять что-либо стоящее для праздной жизни в столице она не собиралась. Так… выделила по принципу: возьми боже, что нам негоже- свои штрафбаты и дисциплинарные батальоны в полном составе.
При наличии крепкого командования, это могли бы быть вполне неплохие части. Но М. С. -то прекрасно знало, какое «блестящее» в столице офицерство. Это не её ледяные генералы. А ни одного офицера в переводимых в столицу частях она не оставила, все уехали вместе с ней обратно на север, туда отправились и сержанты. Осталось то, что осталось. В общем, презент от М. С. по сути дела являлся изощрённой местью императору и парламенту за все их старые дела и делишки. С появлением в столице этой «гвардии» криминальная обстановка в городе резко ухудшилась. М. С. умывала руки.
Тем временем, подъехали к городу. Если поначалу асфальт был просто хорошим, то теперь он стал просто превосходным.
А вот и опорный пункт. Врытые в землю танки, несколько дотов. Кругом воронки. Что-то эта картина не вяжется с сообщениями М. С… А сразу за дотами — какое-то застеклённое строение и шлагбаум перед ним. А ведь это не опорный пункт — вдруг догадался Саргон. Это- мемориал. Точно, вон на одном из дотов и бронзовая табличка висит.
Машины теперь шли довольно быстро, прочесть её император не успел. «Она уже за памятники взялась. Что же будет дальше?» — подумал Саргон.
Город вовсю строился. Кругом котлованы, леса, подъёмные краны, бульдозеры и прочее. Ничего удивительного, город этот с недавнего времени считался неофициальной столицей. И народ из центрального региона в больших количествах перебирался сюда. Кто за большими деньгами, кто за возможность нормально работать и жить. В этом регионе было просто намного спокойнее, чем в центре, хотя здесь и шли постоянные драчки на границах.
Саргон знал, что в своей новой столице М. С. обустраивается капитально, но такого размаха он не ожидал. Судя по всему, сейчас они ехали по тому, что вскоре должно было стать центральным проспектом. Вскоре по обеим сторонам должны были встать очень монументальные здания. Пока почти все они в лесах, но габариты уже чувствуются. Да и ширина улицы — под двести метров наводит на определённые размышления.
Потом показались почти что законченные здания. Ну, естественно, новый классицизм в чистом виде, любимый архитектурный стиль М. С… Имперский стиль, как она его сама называет. Колонны, лепнина, статуи на крышах. Только в орнаменте к лавровым листам вполне гармонично приплетаются стволы автоматов. И статуи изображают не только древних героев, хотя есть и они, но и живых людей.
Над куполом одного из зданий развивается флаг. Саргон ждал, что они остановятся у него, но сопровождавшая их машина М. С.-овцев проехала дальше. Проспект заканчивался гигантской площадью, явно предназначенной для военных парадов. Слева Саргон успел заметить ряды трибун. Откуда-то грянул парадный марш. Саргон взглянул направо.
И чуть не провалился сквозь землю от стыда за себя и за своих людей. Давненько он, пусть номинальный, но всё-таки глава страны не чувствовал себя таким идиотом.
Ибо в парадном строю вдоль площади застыли шеренги солдат. И это стоит армия. Не тот полу бандитский табор, что у него, а самая настоящая армия.
Зелёная парадная форма пехоты, камуфляж десантников, чёрная танкистов, тёмно-синяя лётчиков. Сияют золотом погоны, блестят штыки карабинов солдат и шашки офицеров. Шелестят знамёна. Гремит марш. По-батальонно стоят части. Стоят почти во всём своём довоенном блеске. А за батальонами стоит техника. И много, и что именно — лучше не вглядываться, ибо и так заметно, что не хлам, подобный тому, на котором прикатил.
Умеет М. С. удивлять, ничего не скажешь.
А они… Саргон только сейчас заметил, что пиратские повязки его охранников куда-то исчезли. «Императорская колонна» наконец остановилась. Марш смолк. А затем грянул старый имперский гимн.
Солдаты М. С. взяли «на караул». «Солдаты» императора торопливо повскакивали. Теперь они предстали во всей красе. Весёленький видик, ничего не скажешь. По сравнению со стоящими на площади — почти огородные пугала. И что хуже всего, и сам себя пугалом ощущаешь. А сам хоть и в парадном мундире, но на фоне своих солдат и техники — дурак — дураком.
После гимна наступила тишина. «Ну, что она там ещё задумала?» — с плохо скрываемым раздражением подумал Саргон.
Это «что» появилось с другого конца площади. Белый конь с всадником.
Конь просто великолепен. Жеребец знаменитой грэдской породы. А всадник-то генерал, причём неизвестный Саргону. Подскакав к императорской машине, отсалютовал шашкой. И произнёс стандартный в таких случаях рапорт. Другое дело, что таких рапортов император уже давненько не слышал, ибо его уже почти 30 лет никто так не встречал.
Ну, хоть тут-то срамиться не пришлось. Памятью своей Саргон всегда гордился, поэтому и ответил генералу именно так, как полагалось в подобных случаях.
Потом был парад. Как себя ощущали уже к середине «гвардейцы» догадаться не сложно: Да сквозь брусчатку готовы были провалиться от стыда вместе со своими колымагами. Не исключено, что кое-кто увидел в проходящих колоннах бывших знакомых. Идёт армия, та армия, в которой все они на бумаге числятся. Но они-то от бандитов мало отличаются. Да и сам император выглядит почти разбойничьим атаманом, напялившим на себя сворованный неизвестно где, мундир. Но они вытерпели унижение до конца. Сами почти свиньями стали, ну так и нечего обижаться, что те, кто остались людьми напомнили вам о том, кто вы есть. Свиньи и есть. Только не хрюкаете.
