— Валера, они сделают это потом. Пусть зайдут и расскажут, что им удалось выяснить. Кто нашел-то? — спросил Гуров.
— Лейтенант Прохоров, — бодро доложил Жаворонков.
Минут через пять в кабинет оперов постучался стажер с лейтенантскими погонами. Месяц назад он прибыл в главк из Томска для повышения квалификации. Здоровенный парень с толстенной шеей присел на стул, предложенный ему, и рассказал о том, что лишь в пятой или шестой по счету клинике он нашел человека, похожего на того, что был изображен на фотоснимке.
Как и предполагал Гуров, Бубникс в клинике назвался другой фамилией. Поэтому, уже будучи опознанным, он продолжал отпираться, именовал себя Ильичевым. Но Прохоров оказался не только наблюдательным, но и упертым. Игнорируя тот факт, что обе ноги и левая рука этого самого Ильичева были закованы в гипс, его болезненные стоны и охи, он предупредил, что сейчас же привезет к нему криминалистов, которые снимут отпечатки пальцев, а также возьмут материал для генетической экспертизы. И уж тогда вывести его на чистую воду труда не составит. Бубникс дрогнул и счел за благо признаться в том, что это он и есть.
Кроме того, Прохоров явил замечательную сообразительность. Следуя мудрому правилу, согласно которому железо надо ковать, пока оно горячо, он раскрутил Бубникса на ряд так называемых чистух. Прежде всего Бубникс признался в том, что он и Антоновский-Шпыряк обналичили деньги со счетов компании «Ноу-Хау-Вест», а также клуба «Сады Астарты», после чего решили махнуть в Финляндию.
Но в дороге между ними произошла ссора, переросшая в драку, из-за чего машина потеряла управление и полетела под откос. Бубникса судьба пощадила, а вот Шпыряку в этом категорически отказала. Он сгорел заживо. Босс фирмы и клуба подрался со своим заместителем по самой банальной причине — из-за денег. Бубникс, которым овладел бес корыстолюбия, возжелал получить ровно половину наличности, тогда как Антоновский-Шпыряк не желал давать больше трети. Но заместитель начал шантажировать босса тем, что обязательно расскажет всем и всюду, что Шпыряк — опущенник и петух. Тот вышел из себя, бросил руль и вцепился Бубниксу в горло.
Деньги, понятное дело, сгорели тоже.
Но самое интересное, что удалось выяснить Прохорову, касалось клуба «Сады Астарты». В ходе разговора Бубникс сообщил, что совладельцами этого заведения помимо Антоновского-Шпыряка были помощник министра Сивяркин и кто-то еще, кого он не знал. Но Бубникс предполагал, что этот третий и был тем самым коммерсантом, которого минувшим летом застрелил мотоциклист.
Гуров выслушал блицотчет Прохорова и решительно заявил:
— Отличная работа! Буду ходатайствовать о досрочном присвоении вам звания «старший лейтенант»!
Когда стажер вышел из кабинета, Станислав кивнул ему вслед и удовлетворенно отметил:
— Растут кадры! Думаю, парень далеко пойдет. Так-так-так… Выходит, Сивяркин был совладельцем «Садов Астарты». Но единственный ли это объект, которым они совместно владели? Хотим мы того или нет, но тут еще и какой-то коммерсант в этой схеме нарисовался. Он-то с какого бока припека?
— Нам позарез надо бы найти хоть какую-то объективную информацию по нашему мстителю и его дочери, — устало вздохнув, констатировал Лев Иванович. — Хотя кое-какие варианты в этом смысле уже имеются. Если считать, что год назад интересующий нас человек подавал заявление на розыск дочери, может быть, обращался и в суд с иском на каких-либо отморозков, то все это должно быть в каких-то архивах. Верно? Есть смысл поискать. Вот. Теперь по убитому коммерсанту. Сейчас надо бы сюда пригласить Крайнего, пусть расскажет о том, что он там накопал по этому делу.
— Если только он на месте, — иронично отметил Станислав. — Этот Крайний сроду, как ни ищи его, где-то в отъезде по неким делам государственной важности. И на кой хрен его Петруха держит?
— Так он же племянничек Курдачева, — заявил Гуров. — Я этому бездельнику и сержанта не дал бы, а он неведомым образом уже дорос до майора.
Крайний оказался на месте. В кабинет Гурова и Крячко он вошел с многозначительным и неприступным видом. На его лице было прямо-таки написано: «И чего это они надумали отрывать от дела крайне занятого человека?!»
Но Лев Иванович, игнорируя все эти гримасы, с ходу поставил вопрос о результатах расследования убийства на Полтинной.
Майор изобразил величественную скорбь и неохотно ответил:
— Мною проводится определенная работа, но пока что круг подозреваемых установить не удалось.
— Ну а хотя бы выяснить, кто он такой, этот потерпевший, ты смог? Или и это осталось великой тайной? — не выдержав его словесной жвачки, недовольно спросил Крячко.
— А, это? Да, выяснил. Значит, его зовут Касапин Захар. Или Касанин?..
Гуров измерил майора уничтожающим взглядом.
— Как так можно работать?! — Полковник сердито хлопнул ладонью по столу. — Да ты должен наизусть знать все, что касается этого дела! Поэтому-то оно и не раскрыто.
— Ну а когда мне им заниматься? — Крайний картинно развел руками. — У меня и так три дела…
— И ни одно не движется с места! — язвительно констатировал Станислав.
— Движутся! Я провожу определенную работу. Да, я действую. И я не виноват, что мне и этого жмурика навялили. Им должен был заниматься подполковник Лоскутов, но он, видите ли, заболел. Я, как и всегда, оказался крайним.
Гуров и Крячко в ответ громко рассмеялись.
— Да, действительно, Крайним ты будешь всегда, — покрутив головой, рассудил Крячко. — Дело это давай, неси его сюда! И поживее!
Из наспех, неряшливо оформленных бумаг, которые принес-таки майор, приятели наконец-то смогли узнать, что на самом деле фамилия убитого — Касавин, что ему было сорок четыре года, проживал он на той же улице, Полтинной. Правда, почти в самом ее конце. Официально Касавин был совладельцем фитнес-центра «Грациозная лань», а также модельного агентства «Русская лилия».
— Вот она где, эта самая собака зарыта! — ткнув пальцем в бумаги, с оттенком сарказма объявил Гуров. — В общем, наши предположения подтверждаются. Значит, завтра надо будет наведаться в оба эти заведения, посмотреть, чем они на самом деле промышляют.
— А ты в какую шарашку?.. — начал было Станислав, но его перебил звонок городского телефона.
Лев Иванович взял трубку, и чей-то сипловатый баритон поинтересовался:
— Полковник Гуров? Господин, которого вы знаете, поручил мне сообщить вам информацию об интересующем вас человеке. Так вот, этот ныне усопший тип был одним из спонсоров, а по некоторым данным, и совладельцем модельного агентства «Русская лилия» и фитнес-центра «Грациозная лань». Кроме того, Сивяркин владел полулегальной транзит-гостиницей в Одессе. Название, к сожалению, выяснить не удалось.
— Транзит-гостиница? Ее функции можно уточнить? — спросил Гуров, отчасти уже догадываясь, о чем идет речь. — Это каким-то образом связано с переброской живого товара за рубеж?
— Да, речь именно об этом. Транзит-гостиница — накопитель для дур, как русских, так и хохлушек, которые купились на сказочки о красивой жизни. Куда их вывозят — информации нет, но из Одессы барышень грузовыми судами перебрасывают в Стамбул и Варну. Убийство данного человека процентов на девяносто связано именно с этим его бизнесом. И последнее. Есть сведения, что он был довольно-таки тесно связан с гламурным тусовщиком Павлом Лепроманом, в определенных кругах известным как Паша Проказник. У меня все. Всего доброго! — В трубке раздались короткие гудки.
Лев Иванович положил трубку, потер подбородок и вкратце пересказал товарищу содержание своего разговора.
— А это что за доброхот такой выискался? — Стас недоверчиво прищурился, указав взглядом на телефон.
— Какой доброхот? — Гуров коротко отмахнулся. — Помнишь, я рассказывал про наш конфликт с неким Журувако? Да-да, это тот самый миллиардер. Вот, дабы сгладить возникшие шероховатости, он и явил, так сказать, любезность — по каким-то своим каналам провентилировал вопрос о Сивяркине. Так что наши предположения подтверждаются. Теперь мы имеем два конкретных адреса, а также реального человека. Их надо бы протрясти прямо сегодня.
— Это не вопрос! — ощутив под ногами твердую почву наработанной информации, с некоторым даже энтузиазмом откликнулся Стас.
— Это одно, — Гуров кивнул и продолжил: — Теперь вот о чем я подумал. Нам хорошо известна изворотливость Антоновского-Шпыряка, и поэтому стоило бы найти дополнительные доказательства того, что в машине сгорел именно он. Сейчас дам задание Жаворонкову, чтобы он выяснил, в какой именно клинике лечил зубы Шпыряк, и взял там данные. Пусть Дроздов сравнит две зубные формулы — усопшего и ту, которая будет указана в амбулаторной карточке. Что-то этот хитрозадый Бубникс особого доверия у меня не вызывает. — Полковник созвонился с Дроздовым и Жаворонковым, дал им поручения и предложил: — Как смотришь, может, я поеду в «Русскую лилию», а ты — в «Грациозную лань»?
