Мужчина одним движением плавно обтекает расщепленное дерево и заглядывает в лицо своей жертве.
— Тридцать два, Каэлии. Уже тридцать два.
Женщина не отвечает, только кривит губы и плюет в лицо противнику. В вечернем сумраке кровавый плевок кажется черным. Мужчина смеется, вытирая лицо одной из нижних рук, затем облизывает пальцы, пробуя на вкус ее кровь.
Две верхние руки резко вырываются вперед, и вторая пара мечей снова протыкает и искалеченный ствол дерева, и голову женщины. Лезвия вошли точно в глазницы и ручейки крови на молодом лице похожи на слезы. Теперь женщина напоминает пришпиленную к фанерной коробке бабочку. Мужчина чуть отстраняется, словно любуясь созданной им картиной. Тело женщины слегка светится, уже начиная разлетаться синеватой пылью, распадаясь на частички прайма, из которого оно состояло. На лоб погибшей героини падает первая снежинка.
На лес снова опускается благословенная тишина. Гулко каркнул и затих невидимый ворон. Осторожно выглянула из-за ветки белка.
У леса тысячи глаз, и все они смотрят для Фарфоровой ведьмы.
5.
— Доброе утро, Аззара! Ну, как ты тут устроился?
Винсент с неудовольствием осмотрел покосившийся дом с заколоченными окнами и дверьми, и озабоченно покачал головой.
— Э-э-э, нормально! Спасибо! — раздался откуда-то изнутри бодрый голос.
Внутри что-то гулко стукнуло и громыхнуло, а затем послышалась целая дробь, как будто кто-то рассыпал по полу пакет металлических шариков.
— Ты уверен, что все в порядке? Может быть, тебе помочь?
— Абсолютно уверен! — ответила высунувшаяся из стены голова магозавра. — Просто решил вот немного прибраться, так что все просто великолепно. Ха-ха, — голова смущенно хохотнула и скрылась в доме, сопровождаемая новым грохотом. — А ты как? Тебя вроде в замке поселили, такая честь!
Винсент придирчиво осмотрел заросшую плесенью скамейку перед домом и скривился от пренебрежения. Достав из кармана вышитый платок, он расстелил его на грязном сиденье, тщательно разгладил руками и осторожно присел на краешек.
— Это с какой стороны посмотреть, — ответил он. — Конечно, в замке детям лучше, чем в каком-нибудь из этих убогих домов. Теплее по крайней мере, у нас даже камин есть в комнате. Правда, вытяжка барахлит и часть дыма в комнате остается. Но кровати мягкие, слуги исполнительные, хоть и угрюмые. Так что, в принципе, все у нас хорошо.
— Хорошо быть послом! — философски заметил голос из-за стены.
— Неплохо, — не стал спорить Винсент, наблюдая за игравшими на противоположной стороне улицы детьми.
Дом напротив принадлежал Экко. Той самой героине-художнице, с которой Винсент гулял по городу вчера вечером. Ее хоть и нельзя было назвать символом терпения, да и сквернословила она часто, сдерживаясь только при детях, но Кирик и Адам в нее влюбились. И теперь ходили за ней по пятам, досаждая вопросами и требуя внимания.
Вот и сейчас они приставали к художнице, умоляя ее нарисовать очередного необычного зверя. Героиня вздыхала, брала в руки свой огромный посох-кисть и взмахивала им, разбрызгивая с кончика капли краски. И тогда из упавших на землю красок к вящей радости малышни возникал какой-нибудь причудливый зверь — розовая крыса с крыльями, оранжевая полосатая кошка с тремя хвостами или толстая синяя птица без крыльев, но с большим хохолком на спине.
Созданное животное бросалось бежать по улице, а Кирик с Адамом, крича и толкаясь, кидались его ловить. Через минуту звери снова превращались в краску, и дети требовали все новых и новых игрушек.
— Как она тебе, м-м-м?
Магозавр выбрался из дома и, покачиваясь в воздухе, завис рядом с Винсентом.
— Кто? — не понял посол.
— Экко, конечно, кто же еще? Какова конфетка, а?! — Аззара плотоядно причмокнул губами.
— Э-э-э, ну, я как-то не думал. Ну, она вполне симпатичная... — промямлил Винсент.
— Красавица! Ох, и сколько же интересных вещей я бы мог с ней сделать! Сколько всего нового я мог бы ей показать, — не слушая его, продолжал свои похотливые речи Аззара.
Его голова мерно покачивалась из стороны в сторону, словно загипнотизированная образом героини, его глаза были наполовину прикрыты.
— Не хотелось бы вмешиваться, но ты не думал, что ты немного... хм... не в ее вкусе? — осторожно поинтересовался Винсент.
— Чепуха! — отмел все предположения магозавр. — Мужчина остается мужчиной, даже если у него нет ни рук, ни ног! Я элегантен, галантен, обладаю потрясающим чувством юмора. Да женщины падают в обморок, когда я проплываю мимо них.
— От ужаса?
— Дурак ты, Винс, — беззлобно вздохнул Аззара, — к тому же, Экко, кажется, уже занята.
— Кем это? С чего ты так решил? Она мне не говорила... — встрепенулся посол.
— Ишь, занервничал, тхи-хи-хи, — засмеялся своим мерзким смехом магозавр. — Да тобой, балда ты! С чего это она с твоими детьми возится, как ты думаешь! Экий ты, брат, недогадливый. Давно с женщинами не общался?
— Если честно, то давно, — признался Винсент, — как-то не хотелось с тех пор, как погибла Ланалия, да и за детьми надо было приглядывать. И вообще, мне кажется, ты не прав. Просто, этот город слишком угнетает, а тут какие-никакие, а новые лица.
— Может быть, может быть, — задумчиво пробормотал Аззара.
Оторвавшись, наконец, от созерцания героини, магозавр уцепился зубами за доски заколоченного окна, и принялся тащить их назад. Доски не поддавались, но дракон не терял надежды, еще сильнее упираясь хвостом в стену, и все неистовее размахивал своими стрекозиными крыльями, пытаясь их отодрать. Даже позеленел весь от натуги.
— Очень странный город, — задумчиво произнес Винсент. — Знаешь, я сначала не верил всем этим рассказам про Чертог и проклятья, но сейчас я уже не знаю, что и думать. Он совсем не адорнийский — никаких украшений на домах, никакой изящности. Я никогда не был в доктских городах, но сомневаюсь, что и они бы согласились жить здесь. Над Чертогом покоя как будто висит пелена из тоски и тяжелого прошлого. Я пока видел только один украшенный дом — у Экко, которая расписала его своими рисунками. Но это исключение.
— А ты жаметил, што тут нет детей? — спросил Аззара, раскачивая пастью оконные рамы.
— И правда, кроме моих больше нету. Вот сейчас заметил, когда ты мне сказал, — Винсент задумчиво постучал указательным пальцем по щеке. — И людей слишком мало, человек пятьдесят, не более, и все одни старики. Все, так или иначе, служат в замке — садовники, кухарки, прачки.
— И что это значит? — запыхавшийся Аззара оставил свою затею, так и не добившись результата.
Оконная рама оказалась сильнее отважного магозавра.
— Пока ничего. Но скажи мне, на какие средства живет этот замок? У Фарфоровой леди нет ни засеянных полей, ни охотничьих угодий, ни даже рыболовного удела. Так откуда же у нее каждый день на столе оказывается свежий хлеб или суп из рыбы? Также я нигде не вижу жемчужного озера — неужели в этом лордстве не производится добыча прайма? И потом, если она леди, то где же ее герои? Я пока не видел ни одного. Герои в Чертоге не приносили присяги Фарфоровой леди, они просто живут тут, как Экко.
— Винс, ты слишком драматизируешь!
Магозавр отстранился подальше, набрал полную грудь воздуха и плюнул в непокорное окно. Раздался небольшой взрыв, взлетело вверх синеватое облачко. Когда оно рассеялась, на месте окна красовалась дыра в полстены размером.
— Зачем тебе окна и двери? — полюбопытствовал Винсент. — Ты же можешь проходить сквозь стены.
— Не будь занудой, — отмахнулся дракон. — Так что ты там говорил?
— Я говорил, что тут скрыта какая-то тайна. Я чувствую это. И чем быстрее я разберусь с тем, что тут происходит, тем быстрее я смогу увезти отсюда своих сыновей. Мое задание будет выполнено, и...
— Останови-ка свое мыслеизлияние, Винс, — оборвал посла Аззара, — к нам идет твой младший.
— Папа, пааап! Я, когда выласту, тоже стану гелоем! — подбежав, заявил раскрасневшийся Адам.
В руках он держал пушистого черно-белого кролика с небольшими рожками.
— Никогда! — Винсент вскочил со скамейки и опустился на колено рядом с сыном, заглядывая ему в глаза. — Слышишь, никогда не желай этого и даже не думай об этом! Ты меня понял? Ты уже забыл, что случилось с мамой?
Адам расстроено кивнул и отвернулся. Отец рассеянно потрепал сына по голове.
— Ну вот, еще одна детская мечта загублена на корню, — опечаленно промолвил Аззара. — Очередная неудача в череде провалов твоей методы воспитания.
— Не твое дело, — огрызнулся Винсент, — лучше сказать ему правду сейчас, чем разжигать его фантазию пустыми обещаниями.
Аззара демонстративно пожал плечами. Винсент не понял, как именно магозавру удалось это сделать, не имея ни плеч, ни рук, но эффект был достигнут потрясающий.
